Закон подлости (СИ) - Риз Екатерина - Страница 28

- Что мы празднуем?

Она ждала определённого ответа, но услышала совсем другой.

- Сегодня документы подписали. По поводу здания на Спасской. Так что, можешь меня поздравить.

- А зачем ты ездил в Москву?

- Выбивал разрешение.

Маша не улыбалась, на него смотрела. Почему-то ей не было радостно, совсем. Потому что она очень хорошо себе представила, как было получено это разрешение. После знакомства с Дмитрием Александровичем, так сказать, достаточно близкого, она вспомнила о давней мечте Стаса заполучить это здание, и навела некоторые справки. Позвонила знакомому из городской администрации и осторожно поинтересовалась, прикинувшись любопытствующей, тот и поведал ей о долгой судебной тяжбе, об отчуждении залоговой собственности и последующей перекупке здания у банка. Как раз Тихоновы и купили. Но устроил всё Харламов. Его имя ни разу не всплыло, ни в разговоре с Машиным знакомым, ни в беседе со Стасом, но Маше этого и не требовалось.

Зато сейчас внутри поднялось негодование. Даже непонятно из-за чего, не справедливости ей хотелось, её просто злило, что Харламов так ловко устраивает подобные дела.

- Выбил? – поинтересовалась она с намёком на ехидство. Не нужно было этого говорить, не её это было дело. За Стаса надо было порадоваться, улыбнуться ему и это, наверняка бы, несколько сгладило дальнейший разговор. А её будто кто-то в бок пихал.

Стас улыбнулся, не усмотрев в её вопросе никакого подвоха.

- Мы же празднуем!

- Дмитрий Александрович знаком с мэром? Или с самим губернатором?

- Диман? Да он со всеми знаком. Вот и шампанское… А ты почему спрашиваешь?

- Любопытно.

Официант разлил шампанское по бокалам и поспешил отойти.

- Маш, выпьем?

- Стас, ты понимаешь, что это, скорее всего, незаконно?

Он моргнул, посмотрел на бокал в своей руке, затем снова на Машу, непонимающе.

- Ты о чём?

- О том, что его знакомства не должны влиять на твой бизнес.

- Я вообще не понимаю, о чём ты говоришь. Ты пить будешь?

- За него не буду.

- Маш, ты с ума сошла? – Стас бокал поставил, взглянул в раздражении. – У меня такое ощущение, что у тебя что-то с головой случилось. Я хотел, чтобы этот вечер прошёл, как обычно. Чтобы мы поговорили, выпили шампанского, чтобы ты за меня порадовалась. А ты мне что говоришь?

- Как ни странно, то, что думаю.

- Интересно. А раньше ты говорила не то, что думала?

Им все вокруг улыбались. Махали руками, приглашая присоединиться, а они сидели посреди этих радостных и до жути приветливых людей, и, кажется, выясняли отношения.

- Нам не нужно было сюда приходить, - сказала ему Маша.

Стас огляделся по сторонам.

- Я считал, что так будет лучше. Что это нас расслабит.

- Когда нас будут рассматривать?

- Маша.

Она крутила в руке бокал, потом сделала глоток. А когда обратила к Стасу серьёзный взгляд, честно призналась:

- Я ждала другого. Я не хочу расслабляться, Стас, я бы предпочла успокоиться, а повода никак не нахожу. И ты… приносишь мне такие новости.

- Ты злишься на меня или на Димку?

- Я злюсь на вас обоих. Злюсь из-за всей этой ситуации. Стас, ты пропал на два дня. Ты уехал к родителям и просто пропал. Даже не позвонил.

- Я позвонил.

- Через два дня! – громким шёпотом проговорила Маша. – Я места себе не находила. А ты появляешься как ни в чём не бывало, и предлагаешь мне отпраздновать столь сомнительное приобретение.

- Во-первых, оно не сомнительное, не знаю, что ты себе напридумывала…

- Я не придумывала.

- Молчи. А во–вторых, я год ждал этого разрешения. Год, Маша! У меня планы, передо мной открываются новые перспективы. Это важно для меня. А ты хочешь сказать, что я преступник? Ты совсем чокнулась на своей работе.

- Я не говорила, что ты преступник, - попыталась объясниться она.

- А что ты говорила? Да ещё таким тоном, прокурорским. Я просил тебя не разговаривать со мной подобным образом. Мы не в суде. Что у тебя вечно в голове махинации и преступления?

- Потому что я знаю!..

- Что ты знаешь? Считаешь, что ты умнее Харламова?

Это было обидно, и Маша замолчала. Но Стас извиняться не собирался, счёл, что будет достаточно примирительно-добродушного тона.

- Машунь, давай перестанем обсуждать это. И, вообще, обсуждать мою семью.

Она в растерянности моргнула.

- А когда я их обсуждала?

Стас недовольно поджал губы, рукой махнул.

- Ты меня поняла.

- Нет, не поняла. Когда я их обсуждала? Стас, ты познакомил меня со своей семьёй неделю назад. И именно тогда всё сломалось.

- Что сломалось? Что ты выдумываешь?

- Ты прекрасно понимаешь, о чём я. – Она смотрела ему в лицо, и видела, как Стас мрачнеет на глазах и у него каменеет линия рта. Тот разговор, на который она его откровенно выводила, ему не нравился. И он даже попытался его пресечь.

- Я предлагаю забыть всё, что произошло. Я поговорил с родителями, и мы пришли к выводу, что ещё рано принимать настолько серьёзные решения.

- В каком смысле?

Стас сдавленно кашлянул, на стуле откинулся, а вышло так, словно пытался от Маши быть как можно дальше в этот момент, чтобы она своим возмущением или недовольством не смогла до него дотянуться.

- До свадьбы ещё не один месяц, мы ещё сможем лучше узнать друг друга, всё обсудим, и тогда уже решим…

- Что?

- Маша, перестань задавать мне вопросы!

- Тогда говори так, чтобы мне не пришлось их задавать. Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Что мы после решим?

- Всё, - проговорил он веско, при этом ничего не объясняя. Только взглянул выразительно.

Она рассмеялась. Настороженно, обиженно, и глядя на любимого недоверчиво.

- Предчувствие у меня такое, что если ты что-то и будешь обсуждать и решать, то не со мной. А мне какая роль в этом отведена, Стас?

Он наклонился к ней через стол.

- Маша, ты сама себя слышишь?

- А ты себя слышишь? – адресовала она ему тот же вопрос.

- Говори тише, - шикнул он на неё и тут же заулыбался кому-то из знакомых, что не вовремя обратил на них внимание. А Маша не могла никому улыбаться. Она будто окаменела внутри. Смотрела на Стаса, слушала его, и вроде бы он улыбался привычно и легко, но за каждым его словом она чувствовала умысел и попытку избежать ответов на её вопросы. А ещё он старательно играл на публику. И её просил о том же. – На нас люди смотрят, ни к чему им наблюдать подобные сцены.

- Вот поэтому нам и не нужно было сегодня приходить сюда. Нужно было поговорить один на один.

- О чём поговорить? О том, как я не прав?

- А ты прав?

- А ты права? Ты права, требуя от меня того, чего сама всячески избегаешь?

- Что ты имеешь в виду?

- Правду. Я имею в виду правду, Маша.

Он смотрел на неё уличающе, и даже щурился очень знакомо. Взгляд был не ледяной харламовский, но щурился Стас один в один, как Дмитрий Александрович. Правда, того же эффекта не получалось, Маша только злилась, остановиться и обдумать свои слова и действия желания не вызывало. Это же Стас! И он не прав. И несправедлив.

А Стас продолжил:

- Ты не сказала мне правду о своей семье.

Холодок в душу всё-таки забрался. Но вопреки ему, Маша задрала подбородок.

- А что не так с моими родителями?

- Понятия не имею. Тебе ведь зачем-то понадобилось мне врать?

- Дмитрий Александрович рассказал?

- Оставь Димку в покое. Дался он тебе. К тому же, рассказала мне мама.

Маша кивнула.

- Мама… А ей рассказал он.

- Какая теперь разница?

Она руками развела.

- Не знаю. Расскажи мне.

Стас помолчал, разглядывал её. Потом плечом дёрнул, но как-то неуверенно.

- Зачем-то ты мне врала.

- Я не врала. Я умолчала о том, чему бы ты не обрадовался. И чем дольше мы были знакомы, тем больше я убеждалась в том, что права. Ты бы не был рад такой правде.

- Маша, ты считаешь меня снобом?

- Я считаю тебя человеком, который не привык общаться с людьми не из своего круга.