You're All I Want (СИ) - "Paula.M." - Страница 91

Почему же ты мне помог?

Это так нелогично и странно, что я уже перестал вообще что-либо понимать. Сначала он ненавидит меня, лжет мне об изменах Рихарда, изо всех сил старается разорвать наши отношения, а теперь, когда он мог насладиться своей местью и посмотреть на то, как меня избивают и насилуют, он сам прекратил это.

Будь я на его месте, вряд ли бы так поступил. Хотя бы из чувства мести.

Тем не менее, проблем в жизни становилось намного меньше даже несмотря на то, что их решение достигалось ложью и обманом. И это было даже не решение, а временное затишье перед бурей, но я ясно осознавал, что сейчас я не могу потакать своим амбициям и рассказать все матери, потому что так сделаю хуже и Рихарду и себе. А вот рассказать своему другу о том, что произошло между мной и его знакомыми рано или поздно придется, но точно не сейчас. Все слишком хорошо, чтобы кто-то из нас снова все разрушил.

Мать же вела себя предельно спокойно, больше не заикалась о переезде и тема моей личной жизни тоже не была затронута ни разу за всю неделю, чему я был несказанно рад. Если мне придется лгать ради наших отношений - я буду лгать. И вообще, с какой это стати она решила, что может мне помешать делать то, что я хочу? Я сгорал от желания все рассказать ей, выплюнуть ей эти слова в лицо и со злорадством подметить, что у нее ничего не получилось и никогда не получится.

Она просто не знает Рихарда, не знает какой он удивительный и особенный человек, и понятия не имеет о том, сколько мы вместе пережили и насколько сильны к нему мои чувства. Сейчас я в этом уже не сомневался и не скрывал этого, в отличие от Рихарда, который по-прежнему участвовал в борьбе против самого себя, но, я думаю, прекрасно понимал, что я могу сделать для него все, что угодно.

Я просто хотел, чтобы он знал о том, что я чувствую, но сказать ему то, о чем я оповестил пару недель назад свою мать казалось мне дикостью, которая все усложнит. Поэтому я старался выражать это в осторожных прикосновениях и неизбежных взглядах. Не знаю почему, но я дико жалел о том, что остановил его в тот день, когда мы могли «натворить глупостей». Каждый раз, когда он смотрел на меня, я вспоминал тот вечер и мысленно возвращался в его объятия, вспоминал, как спешно развязывал его галстук и расстегивал пуговицы на его рубашке, а затем почему-то сам заставил Рихарда остановиться. Чем больше мы проводили времени вместе, чем больше я смотрел на него и держал его за руку, тем сильнее я чувствовал необъятное доверие и взаимопонимание между нами. Но я не знал, ощущает ли он мое доверие? Может, я вообще обидел Рихарда тем, что остановил его в тот момент, когда я мог ему это доказать? Я сам этого хотел. Я хотел быть ближе к нему настолько, насколько это вообще возможно. Это единственный способ выразить мое безграничное доверие и, быть может… любовь? Может, это и называют любовью?

То, чего хотел я даже нельзя было назвать сексом, потому что в моем представлении это какое-то механическое действие, простое средство для удовлетворения желания, которое не сопровождается какими-то чувствами, кроме следования своим инстинктам. Нет, не для этого нам была дана способность чувствовать, не для этого нам был дан разум, чтобы мы вели себя как животные. Наверное, я все-таки невероятно наивен и мечтателен, но я хотел, чтобы это было иначе.

«Хочешь — этим. Хочешь — чем-нибудь другим.»

Спустя столько времени и моих бесконечных мыслей по этому поводу, причины моего поступка стали мне прекрасно понятны: я боялся. Больше всего на свете: что не устрою его в этом плане, что все испорчу, и вообще у нас ничего не получится, да и к тому же я по-прежнему стеснялся его несмотря на все, что между нами было. У Рихарда было много девушек, и я уверен, столько же парней. Учитывая то, сколько мы учились вместе, я видел всех его пассий, слышал о его похождениях, которые бурно обсуждала вся школа, и, конечно же, он был в этом деле искушеннее и опытнее. Господи, у меня был секс два раза за всю жизнь, да и то я его даже не хотел и никогда ничего не испытывал к этим девушкам, кроме банального желания, которое мне диктовала природа.

— Аминокислоты обладают двумя группами, которые позволяют им проявлять амфотерные свойства, — говорила что-то фрау Майер, пока я бездумно пялился на Рихарда, который вновь был слишком сосредоточен на химии, чтобы вообще смотреть на меня. Аккуратным почерком с небольшим наклоном вправо он записывал все новые и новые предложения в тетрадь, а я был настолько рад из-за того, что мы вместе, что не мог вообще ничего делать.

— Я сейчас усну, — зачем-то пробормотал я, устало подпирая голову кулаком.

— Чтобы я потом это дополнительно с тобой разбирал? — спросил Рихард, не отрываясь от своих записей.

— А ты не хочешь? — мягко поинтересовался я.

— Я хочу, чтобы ты послушал, — ответил он.

Я недовольно нахмурился, и, взглянув на часы, начал медленно собирать свои вещи, когда заметил, что до конца урока осталась всего пара минут. На перемене, пока Рихард кидал учебники в сумку и обсуждал свое поступление с фрау Майер, я быстренько свалил из кабинета в надежде разыскать свою сестру, чтобы поговорить с ней о сегодняшнем вечере, который я себе уже в красках распланировал. Нет, это точно должно случиться сегодня.

— Мать и отец сегодня в ночную? — спросил я, подлетев к сестре на большой перемене, в то же время стараясь не вызывать у нее уж слишком много интереса, но зная Эмили слишком хорошо, я уже предчувствовал кучу подъебов и шуточек в свой адрес.

— Да, а что такое? — Эмили удивленно смотрела на меня, непонимающе хлопая ресницами. Я влип. Эээ, хочу поспать в одиночестве? Поиграть на гитаре? Провести вечер одному? Заняться сексом с Рихардом? Из всех предложенных своим сознанием вариантов, мне не понравился ни один, поэтому я просто что-то мямлил, краснея и наблюдая за тем, как уголки губ Эмили медленно приподнимаются.

— Ты бы не могла сегодня ночью… — я запнулся, даже не представляя, как лучше мне это произнести, но все-таки собрался с силами и продолжил: — Не приходить домой?

— Ого, уже из дома выгоняют, — удивилась она, — Это будет очень глупо, а я все равно спрошу: зачем?

— Мне… то есть, нам с Рихардом… — начал выдавливать из себя я, но по злорадной улыбке Эмили и ее тихому смешку мне сразу стало ясно, что она все поняла, и я немедленно заткнулся, чтобы не вогнать себя в еще более неловкое положение.

— А, я поняла, все. Ладно, останусь у Марты. Только с тебя причитается, — произнесла она, все еще улыбаясь и не забывая при этом тихо посмеиваться. Ну вот, я попал.

— Спасибо, — поблагодарил ее я, и уже хотел спуститься в гардероб, где меня должен был ждать Рихард, как сестра неожиданно окликнула меня, призывая остаться на месте, — Что?

— Только не на моей кровати, — наконец добавила она и пригрозила мне пальцем.

— Господи, Эмили, — я закрыл лицо руками, качая головой.

— Я серьезно, только попробуйте.

Попрощавшись с маленькой шутницей, я быстро спустился в гардероб. Рихард с задумчивым видом натягивал на свои руки перчатки, увлеченно разговаривая о чем-то с Тиллем. Затем Линдеманн помахал ему рукой и спешно направился в сторону выхода, закидывая себе на плечо огромную спортивную сумку. Наверное, сегодня у него тренировка. Когда я уже почти подошел к Рихарду, дорогу мне преградил человек, которого мне хотелось видеть меньше всего в данный момент.

— Привет, Рихард, — с улыбкой произнес Марк, неожиданно подойдя к нам. С лучезарной улыбкой на лице он протянул свою ладонь Рихарду для рукопожатия, и я, глядя на то, как Круспе принимает его жест, невольно дернулся в сторону, уже готовый бежать, но тут неожиданно понял, что кругом люди: учителя, ученики и прочие левые личности, так что бегство в этом случае выглядело бы крайне странно, да и тем более я в безопасности. Даже не поздоровавшись с ним, я молча продолжил натягивать на себя пальто, отвернувшись к большому окну в холле и был настолько возмущен его поведением после всего, что произошло, что даже не мог обернуться и просто взглянуть на Марка.