Церебральный сортинг - Савельев Сергей Вячеславович - Страница 25

Этот вывод пришельца предполагает не мгновенное уничтожение всего населения планеты, а его творческое инопланетное изменение. Наивный инопланетянин даже не догадывается об изысканной подлости и мстительном долготерпении объектов описания, что обещает галактике бесконечные развлечения.

Таким образом, эволюция гоминид привела к созданию механизма наследования приобретённых свойств разума. Разработанные или полученные из внутривидовых контактов социальные инстинкты гоминид передаются потомству независимо от содержания человеческого генома. Если охотничье правило, бытовой или репродуктивный приём регулярно приносит результат, то он незамедлительно переходит в ранг социальных инстинктов с внегеномным наследованием. При высокой общественной или личной эффективности найденное решение закрепляется подражанием, имитацией или записывается на внешние носители памяти.

Если присмотреться повнимательнее, то это тот же осмеянный выше классический ламаркизм «упражнения или неупражнения», только в сфере поведения человека. По сути дела, всякое удачное «упражнение», под которым следует понимать вновь возникшее правило, навык или знание, закрепляется в виде внегеномно наследуемого социального инстинкта. Бесподобное достижение человеческого мозга состоит в том, что он научился сохранять каждый уникальный навык, достигнутый одним-единственным человеком. Первоначально этот навык реплицировался при помощи подражания и подсматривания друг за другом. По-видимому, так в далёком прошлом передавалось искусство добывания огня, изготовления каменных орудий, стекла, металла и мелкое ремесленничество. Затем обучение при помощи подражания было оторвано от отдельных носителей знания и перенесено в книги. Появились центры передачи внегеномной информации в виде университетов, институтов и училищ. После массового развития грамотности и клавиатурной письменности всякая ерунда и случайные достижения стали фиксироваться и становиться общей внегеномной и свободно наследуемой информацией. Современные социальные сети являются общими музеями хранения внегеномных инстинктов, навыков и прочих выдумок человечества.

Следовательно, изящное заблуждение Ж.Б. Ламарка в отношении костей и кишок оказалось пророчеством для эволюции головного мозга человека. Наш мозг стал автономным объектом эволюции, а при помощи своих болтливых и изобретательных носителей добился наследуемого сохранения последствий индивидуальных «упражнений и неупражнений». Эволюция мозга и подневольного ему человечества аккумулировала все известные приёмы самосовершенствования и методы искусственного отбора. Отделив социальные инстинкты от собственного генома и создав области мозга для их индивидуального хранения, только гоминиды умудрились перевести индивидуальные навыки в наследуемые свойства вида.

Таким образом, казавшийся давно решённым конфликт между естественным отбором врождённых изменений и наследованием приобретённых свойств отсутствует в эволюции человека. Наследование приобретённых свойств осуществляется при помощи внегеномного наследования социальных инстинктов, которые каждый раз обновляются при загрузке в мозг очередной жертвы эволюции.

6. СХОДСТВО РАЗЛИЧИЙ

Поверхность головного мозга человека снаружи покрыта бороздами и извилинами, обладающими уникальной морфологией. Их рисунок намного индивидуальней отпечатков пальцев и генной дактилоскопии. В ближайшем будущем комплект антропометрических паспортных данных наверняка дополнят томографией мозга. Борозды и извилины, создающие рисунок большей части поверхности полушарий, принадлежат неокортексу, или новой коре. Новой корой называют шесть слоёв нейронов, лежащих тонким слоем под поверхностью полушарий и занимающих полоску толщиной около 5 мм. Эта структура нашего мозга появилась задолго до возникновения человечества и специфична для всех млекопитающих. Надо отметить, что гордый царёк природы имеет довольно посредственный с анатомической точки зрения головной мозг. У животных он может быть тяжелее, как у слонов и китов. Дельфины при равной с человеком массе тела имеют в два раза больше борозд и извилин, а начисто лишённый их бобёр может гордиться намного более толстой корой (Савельев, 2005б).

Тем не менее ничем не выдающийся человеческий мозг каким-то образом умудрился стать сложнейшим ассоциативным инструментом. Для ответа на вопрос о принципиальных отличиях мозга человека от мозга высокоорганизованных млекопитающих необходимо обратиться к различиям в механизмах эволюции. Именно уникальные критерии искусственного отбора гоминид стали источником нашего творческого мышления. Культивируя наиболее востребованные особенности общественного поведения, мы начали уникальный процесс церебрального сортинга, который быстро привёл склонных к каннибализму диких приматов к современной цивилизации.

Феномен человеческого мышления постоянно вдохновлял и озадачивал теологов, философов и учёных недавнего прошлого. Не понимая неврологической природы рассудка, искусственного отбора и причин смены стратегий гоминидного поведения, они искали ответы в умозрениях и изящном словоблудии. Так всегда бывало в истории человечества, когда незнание скрывали за туманной терминологией или объясняли выдуманной сущностью. В этом отношении наиболее занятны антикварные философские представления о социальном развитии человечества, которые совсем не связаны с реальностью (Клейн, 2014). Тем не менее старые идеи об «истории развития души» очень полезны для понимания становления мозга человека.

Следует отметить, что в понятие «души» на рубеже XIX и ХХ веков вкладывали рациональный смысл, а не современный коктейль из примитивных верований и страхов, подогретых животной праздностью мозга. Лучше всех пытался рационально использовать этот термин Э. Кречмер (1927), который писал: «Душою мы называем непосредственное переживание. Душа есть всё то, что было ощущаемо, воспринимаемо, чувствуемо, представляемо, желаемо». В столь разумном виде термин в психологии не прижился и вернулся в культовый словарь как обозначение вымышленной сущности гоминид.

В рамках изучения истории души или социального развития человечества внятную периодизацию событий предложил наимоднейший в начале ХХ века психолог В. Вундт (Wuпdt, 1896, 1912). Этот исследователь был безупречно обобран своими последователями и постепенно, но столь же тщательно забыт (Клейн, 2014). Заслуга В. Вундта состоит в том, что он попытался создать очень грубую и умозрительную систему становления поведения человека. Он предложил периодизацию церебрального развития Ноmо sapiens sapiens, где каждый этап был сопоставим по значению с известными зоологическими ароморфозами. По сути дела, в изменении поведения человека он выделил этапы, сравнимые в эволюции с выходом позвоночных на сушу, появлением теплокровности, полёта и плацентарным развитием млекопитающих. Не столь очевидные и яркие, но сходные по значимости этапы становления поведения наших предков В. Вундт и попытался выделить.

Он предложил различать период примитивного человека, который представлял собой переход между животным и человеческим образом жизни. Речь идёт, по его мнению, о «состоянии неорганизованных орд, без земледелия и только с зачатками орудий». Следующий этап развития В. Вундт обозначал как земледельческий тотемный период, который предполагал сложное племенное расчленение и систему социальных законов, регулирующих репродуктивные отношения. За этим этапом следовал период богов и героев, который часто не совсем корректно называют античностью. Последний период развития В. Вундт называл периодом гуманности, «который от узконациональной организации стремится перейти к общим мыслям о человечестве с большими интернациональными объединениями (мировые царства, мировые религии)».

Если не придираться к деталям, то за прошедшие столетия никаких заметных изменений в натурфилософских взглядах на социальное развитие человечества не произошло. Следует особенно подчеркнуть, что выделенные В. Вундтом социальные периоды развития автор объяснял не усложнением культуры и орудийной деятельности, а сменами понимания человечеством общей картины мира. Для примитивного и тотемного этапов он считал характерной анимистическую (животную), для периода богов и героев — религиозную, а для современного времени гуманности — научную картину мира.