Жандарм. На пороге двадцатого века - Саликов Андрей - Страница 11

У милой дамы некие злоумышленники умыкнули пятёрку лошадей, весьма дорогих (одним из источников её дохода было коневодство), в результате у милейшего Ильи Ивановича образовалась нешуточная головная боль, ибо тут требовался только положительный результат, а как его достичь? Полиция и прочие органы эмвэдэ были представлены весьма сомнительными по расторопности чиновниками. Правда, у него были мы, но вся заковырка, как МЫ будем ловить воров? Пикантность была в том, что Мария Викентьевна не так давно в кругу местного бомонда высказала мысль, что вряд ли у этих солдафонов есть хоть капля мозгов. И становой пристав не сомневался в ответном алаверды. Начинать нашу совместную службу с подставы не хотелось, и потому ловили с «огоньком». Окрестные крестьяне, прослышав о конокрадах, оказали нам самую горячую помощь. И как результат – приезжий барышник, решивший поправить свои дела, скоропостижно скончался. На это общество посмотрело сквозь пальцы, благо покойный был из «подлого сословия», ну а мне досталась в наследство пара мелких чинуш из губернской управы, изредка помогавших сему господину. Если бы не это, то, вероятно, последний и оказался бы в живых, как его подручные (правда, крестьяне их здорово помяли, но, главное, до суда дожили), но возможность заиметь «дятлов» перевесила жизнь барышника. Дело было сделано, но отказать себе в маленькой мести я не смог. Так что, когда появился во главе десятка своих бойцов в полевой экипировке и тремя лошадками, с Марией Викентьевной чуть родимчик не случился: коня и кобылицы, кои и являлись основой генофонда, не было. Что произошло бы далее, никто не узнает, как говорится, возможны варианты. Но тут юная прелестница (назло папе) решила пригласить столь импозантного офицера к столу. Обе дамы, к моему удивлению, оказались умными и весьма эрудированными. И вскоре лёгкий флирт между мной и Ксенией перерос в бурный, но короткий роман. Результат его не заставил себя ждать: спустя полтора месяца Мария Викентьевна передала письмо, в котором мне сообщили, что скоро я стану отцом…

– Вы в этом уверены? – Сидевший в кресле пожилой мужчина пристально смотрел на меня. Больше всего меня удивило его спокойствие. Князь – человек мстительный, а тут – ну чистый вегетарианец. – Что же, а вам произошедшее понравилось бы?

– Нет, ни в коей мере, – честно ответил я. В гостиной чуточку потеплело. Примерно на градус, не больше. От абсолютного нуля. – Потому я и пришёл к вам, чтобы разрешить столь щекотливую ситуацию.

– Хм, насколько я вас знаю, кроме партикулярного платья для маскарада, вы с собой и своих драбантов прихватили, – съязвил Черкасский. Намёк на недопустимость для офицера одеваться в гражданку я проигнорировал. Всегда можно сослаться на оперативную необходимость. И Немов со товарищи сюда же отлично укладываются. – Ах да, присаживайтесь, как я мог забыть о гостеприимстве. Как-никак, будущий зять – негде взять пришёл знакомиться.

– Ничего, мы люди простые, постоим. А вот насчёт родственничка – тут вы маху дали, как у нас в простонародье говорят, – ёрничая, ответил я. – Зачем мне титул? У меня профессия есть.

– Какая же? – На лице князя от злобы пару раз дёрнулась левая щека.

Вне всякого сомнения, он пребывал в нешуточной ярости. Впервые с ним так разговаривали. Ничего, стерпит, я, бывало, и за меньшее убивал.

– Родину защищать. Знаете, – и, посмотрев на него, словно решив для себя, что он достоин дальнейшего разъяснения, продолжил: – у нас, простых людей, понятия государства и родины различаются. Но я здесь не за этим.

– Что вы хотите сказать? – Взяв себя в руки, князь посмотрел на меня с бесстрастностью английского джентльмена.

– Всё очень просто. Я забираю ребёнка, и на этом всё успокаивается. Вам ведь не нужен бастард?

Князь кивнул, подтверждая это незыблемое правило аристократии. Что же, не он первый оказался в столь щекотливой ситуации. Да и не с нигилистом, прости Господи. Боевой офицер, отмечен наградами.

– Насчёт моего молчания можете не сомневаться. Слово офицера. – Услышав эти слова, князь скривился. А вот это ты зря, ой зря, ну да ничего, сейчас мы тебя в чувство-то приведём. – Не стоит, я же не кривлю лицо, когда очередной Рюрикович принимает взятку от варшавского жидка.

– Хм. – Похоже, не ожидал князюшка такого. За ним это не водилось, но куда от знакомых убежать? Брали и, что особенно бесило Черкасского, ничуть не стыдились этого. М-да, не похож этот «штабе» на простого крестьянина. Может, и правда такой же бастард, ходят о нём разные слухи, вот и его отношение к будущему ребёнку иное. Старик Тотлебен к нему благоволит и отмечал как дельного офицера, да и Имеретинский, несмотря на его поведение при Ловче, ему покровительствует. Положеньице. Хотя, чего лукавить, едва он узнал о беременности дочери, сразу навёл справки об этом молодце. То, что ему сообщили, вполне устраивало всех – его, Ксению, Дроздова. – Согласен. Забирайте…

– Очень хорошо, прощайте. – Судя по всему, аудиенция окончена.

Я не дошёл до двери (ага, не стал смерд кланяться) пары шагов, как меня догнал его вопрос:

– А если вам не отдадут ребёнка?

Повернувшись, я встретился с взглядом князя. Нехорошо он смотрел, ой нехорошо. Словно раздумывая, правильно ли он поступает…

– Я буду огорчён, – без всяких театральных жестов и угроз ответил я. – Просто для меня начнётся ПОИСК МОЕГО РЕБЁНКА.

Черкасский, уловив интонацию и не отводя от меня колючего взгляда, кивнул, словно соглашаясь с собственным решением.

– Кто в случае вашей кончины займётся его воспитанием? – Вопрос у князя не в бровь, а в глаз.

– У меня есть друзья, – обтекаемо ответил я. Не стоит этого ему знать. И закрыл за собой дверь.

Князь же после ухода этого молодчика, а вернее, головореза (да-да, господа, именно так и обстоит дело) задумался. Не сказать, что его напугали завуалированные угрозы жандарма. Хотя какие к чёрту угрозы, этот молодой убийца без всякого эзопова языка сказал, что не остановится ни перед чем ради ребёнка. Что же, внук (Устинья ещё не ошибалась) будет в надёжных руках. Горько усмехнувшись, Черкасский подумал, что вряд ли кто-то из аристократов стал бы утруждать себя в такой мелочи, как незаконнорожденный ребёнок.

– Господин полковник, старший унтер-офицер Дроздов по вашему приказанию прибыл, – доложился сын.

Как такое возможно, что в столь юные годы… Господа, не смешите меня. Так же, как и высокопоставленные аристократы получают выпуск в Старую гвардию. Ну да кому это интересно…

– Присаживайся. – Владимир сел напротив и спокойно ждал, какое задание поручит ему Старик. Да, он тоже привык называть отца Стариком. Что такое синекура, в батальоне не знали. – Вот что, ротмистр Митрохин будет формировать туземные части. Пойдёшь туда начальником контрразведки.

– Из русских я буду один? – уточнил сын.

Удивления у него не было, отец целенаправленно готовил его к такой службе. Мало кто знал, что у него за плечами пара выявленных боевиков БУНДа. И пусть невежды ухмыляются, мол, не велика заслуга. Настоящие офицеры, наоборот, отлично знают все трудности, с которыми он столкнулся. Недооценивать еврейские боевые организации может только идиот. К сожалению, таких было ещё очень много и сидели они высоко.

– Отнюдь. Ты получишь троих, двух рядовых и одного ефрейтора, – успокоил я его. – Но учти, время на раскачку уже нет. Поэтому у тебя задача – чистить тылы. Всё, как и раньше. Нюх, наган, ноги. Необходимо выявить агентуру «боксёров». Помимо этого вновь формируемые части будут набивать шпионами или просто, без затей, вербовать всех, кого не лень. А это, сам понимаешь, и предводитель хунхузов, и английский консул. Кроме тебя, этим будут заниматься ротмистры Дуббельт и Митрохин.

– Я здесь никого не знаю, и вначале, – он особо выделил это слово, – будут естественные ошибки. Сразу качественно работать мы не сможем.

– Я знаю, но ты должен расти. Сам, без моей протекции. Первое время тебе помогут, но потом ты должен сам сделать себе имя. – Дальше растекаться мыслью по древу было некогда. – Вот приказ о твоём назначении. Заметь, должность офицерская, а потому держись соответственно. С бумагами зайди к капитану Мейру. Он откомандирует к тебе людей. Всё, свободен, и удачи, сынок.