"Х-панацея" (СИ) - "Le Baiser Du Dragon и ankh976" - Страница 4

Я с тяжелым сердцем приковал Энди лицом вниз и нацепил перчатки. В происходящем было что-то очень неправильное и гадкое. На прикроватном столике я нашел смазку с банановым ароматом. Неужели эта пошлость — желание клиента… то есть, пациента?

Я выдавил Энди на задницу чуть не полтюбика и принялся массировать анус. Два пальца вошли как родные, и я сразу добавил третий. Чем сильнее я растяну Энди сейчас, тем легче его заднице будет принимать член. Через пару минут растяжки его дырка так послушно раскрывалась, впуская четыре пальца, так обхватывала их своими нежными краешками, что у меня встал.

— Потерпи, — сказал я, обращаясь непонятно к кому — к Энди или к своему члену. Наверное, к ним обоим.

Я добавил еще смазки и ушел в соседнюю комнату, оставив его с приоткрытой, алой изнутри дыркой и блестящими ягодицами.

Мне открывался заманчивый вид — Энди подтянул к себе колени и выгнулся, выставив задницу, мускулы на его спине и руках красиво напрягались под кожей. Я устроился поудобнее на стуле и решил расслабиться. Сейчас будут трахать Энди, а я буду подсматривать и дрочить. Интересно, будет ли кто-то наблюдать за мной. Я негромко засмеялся и чуть не свалился со стула, когда увидел вошедшего пациента. Эта рожа часто мелькала по телевизору и в интернете, но я все равно поверить не мог — нашего Энди собирался трахнуть сам сенатор Торнтон.

Пока я пялился на сенатора, тот быстро разделся и шагнул к кровати, надрачивая член. Он неплохо сохранился для своих шестидесяти, подтянутое спортивное тело, волевое лицо и отсутствие пуза делали его внешность вполне сносной. Если бы он еще молчал, или перегородка не пропускала звук, было бы вообще замечательно.

Но нет, сенатор шлепнул Энди по заднице и сказал:

— Заждалась папочку, куколка? Сейчас папочка будет вставлять своей куколке палочку в попку.

Я беззвучно заржал, зажимая себе рот. Папочка, палочка, где он нахватался этого пиздеца?

Сенатор встал на колени позади Энди, подтягивая того за бедра к себе, и засадил. Он немало удивил меня своими дерганными собачьими движениями, почему-то я считал сенатора спокойным и серьезным человеком, даже собирался голосовать за него на следующих выборах.

— Сучка! — сенатор опять шлепнул Энди, оставляя красный след у того на заднице. Я решил, что мой голос он не получит. — Какая мокрая дырочка у моей девочки, заждалась папочку, — еще пара шлепков. — Отвечай!

Энди что-то промычал в подушку и вильнул задом, пытаясь соскочить с таранящего его члена. Я так и представлял, как тот почти полностью выходит из его дырки и врывается вновь, не слишком толстый, но длинный. Энди упирался руками в спинку кровати, чтобы не стукаться в нее головой.

— Сожми попочку, сделай папочке приятно.

Когда же ты заткнешься. Я даже забыл, что собирался подрочить.

Это продолжалось еще минуты три, потом сенатор зарычал и спустил Энди в задницу.

Я с облегчением выдохнул.

— Что это, а? — сенатор вдруг просунул руку под живот Энди и вцепился в его вялый член. — Сучке не нравится? Ничего, сейчас понравится.

Он потянулся к столику рядом с кроватью, на котором стояла коробка с сигарами и изящная гильотинка для них. Я вспомнил слова доктора Реда про пальцы и приготовился жать на тревожную кнопку, но сенатор не тронул Энди, а сел на кровать, отвернувшись.

Он с наслаждением курил, а я вытирал вспотевшие руки о халат и пытался успокоиться. Все закончилось, мысленно обратился я к Энди, все уже хорошо.

Боже, как я ошибался.

Сенатор неожиданно развернулся, зажимая сигару в зубах, растянул руками ягодицы Энди и ткнул тлеющим концом сигары ему в дырку. Энди заорал и забился, натягивая цепочки, а сенатор усмехнулся и бросил сигару в пепельницу.

— Так тебе больше нравится, сучка?

Я как безумный жал на тревожную кнопку, сенатор смеялся, а Энди кричал. В комнату вбежали доктор Ред и доктор Грин, и я тоже запоздало рванул туда. Вот же сука, я хотел врезать сенатору по роже, но он быстро свалил через неприметную боковую дверь, даже член не обтер.

— Промазал, — Грин выдавил из баллончика густую пену на задницу Энди. — Анус не задет.

Я заметил, что они притащили с собой медицинский чемоданчик для неотложной помощи.

— Успокойся, Грей, попей водички, — сказал Ред. — А то придется отстранить тебя.

— Я спокоен, спокоен, — хрипло сказал я и спрятал трясущиеся руки в карманы халата.

Доктора еще некоторое время смотрели Энди в задницу.

— Да нормально все, к утру и следов не будет, — заметил Грин. — Как на собаке. Грей, заклеешь ему пластырем, когда будешь мыть, а потом сними.

— Пожалуй, надо сделать перерыв с дойкой дня на два, — сказал Ред.

— Опять вы со своей теорией стресса, доктор? — поморщился Грин.

Они заспорили о научном, а я принялся отстегивать Энди от кровати и перекладывать на каталку. Он свернулся под простыней в комок и еле заметно дрожал, глядя прямо перед собой.

— Можно увозить? — спросил я докторов, и на меня махнули рукой.

В палате Энди не захотел слезать с каталки, так и лежал, не двигаясь, несмотря на мои уговоры, так что пришлось отнести его в душевую на руках.

По инструкции, на ночь Энди тоже следовало пристегивать сложной системой ремней, которая якобы не мешала полноценно спать, но в то же время “надежно фиксировала объект”.

— Хочешь, я останусь с тобой, тогда можно будет тебя не привязывать? — спросил я у Энди, легонько поглаживая и массируя его голову. — Посторожу твой сон в этом кресле, — я усмехнулся: — как бессильный ангел.

Энди, конечно же, мне не ответил, даже не посмотрел. Но я чувствовал, что он расслабляется от моих прикосновений, а дрожь его становится реже и сильнее, как будто беззвучные рыдания.

— Я обещал тебе комиксы, но не успел принести, — сказал я, выдвигая верхний ящик его прикроватной тумбочки. Конечно же, там лежал Новый Завет, точно такое же синее дерматиновое издание, какое можно найти в любом мотеле. Только это было ни разу не раскрытое.

Я открыл его посередине и с выражением начал читать с первой попавшейся строчки: — И познаете истину, и истина сделает вас свободными… — я посмотрел на Энди и улыбнулся: — А ты видел сериал про секретные материалы? — я сделал загадочное лицо, наклоняясь к нему поближе: — Помнишь, “истина где-то рядом”?

Его темный воспаленный взгляд задержался на моем лице, а губы дрогнули:

— Дурак, — прошептал он.

Я фыркнул:

— Тогда давай библию почитаем, если про секретные материалы не нравится.

Психи часто ругались во время приступов, но для Энди это было скорее прогрессом.

Он закрыл глаза, а я снова опустил руку ему на голову и принялся перебирать белые волосы, читая случайные отрывки из библии. Чтение было скучным, я листал, пропуская страницы и открывая где попало. Но мне надо было говорить, ведь после шока людям противопоказано молчание и одиночество, так нас учили на курсах помощи психам.

Энди заснул, а я долго сидел рядом с ним, пока не отрубился прямо в кресле, и снились мне бессвязная и липкая муть, наверное, от неудобной позы.

А с утра пришел доктор Грин с санитаром Маджентой и выставил меня из палаты, заявив, что никто не собирается мне оплачивать сверхурочные.

“И так две смены подряд отбарабанил, иди отсюда, Грей”, — сказал Грин.