Смерть и побрякушки (СИ) - Волынская Илона - Страница 19

— Эй, вы чего, Свет? Правда, мне понравилось, вон все в каком порядке…

Света недоверчиво уставилась на новую начальницу и смущенно пробормотала:

— Извините, не хотела… Думала, может, слишком много позволяю себе… Просто… Павел Афанасьевич если гоняет — все хорошо, а хвалить начнет — значит, уволить собрался.

Марина ощутила мгновенный укол удовольствия. Стыдно, конечно, но все же приятно слышать, что Пашка-босс не вполне безупречен. Пусть уж сравнения старого и нового начальства сразу будет в ее пользу.

— Но мне ведь не обязательно делать все как Павел Афанасьевич? — мягко улыбнулась Марина.

Секретарша помотала головой.

— Так и договоримся. Учтите сами и передайте другим — я намерена хвалить работников, когда они того заслуживают.

— Значит, вы меня увольнять не собираетесь? — по ее тону было ясно, что вот сейчас-то она и задает самый мучительный и животрепещущий вопрос.

— Не вижу необходимости, — чуть суховато сообщила Марина, уставшая и выстраивать отношения с секретарем, и бороться с подступающей сонливостью.

Радостный блеск глаз, чуть слышный облегченный вздох, и Света вновь преисполнилась деловитости.

— Теперь обувь…

— Ах, да обувь, — Марина бросила короткий взгляд на ноги. Неловко гонять занятого человека с личными поручениями, но хватит и одного похода в домашних тапках через офисы. Второго появления в драных шлепках ее свежий начальницкий авторитет может и не пережить.

— Светочка, выручайте… — Марина потянулась к сумочке.

— Кредитка на представительские расходы в верхнем ящике, — предупредительно сообщила секретарша, — Какую обувь вы предпочитаете?

Марина на мгновение замерла. Кажется, у них со Светочкой мысли пока бегут по разным рельсам. Собственно говоря, Марина потянулась за ключами, намереваясь попросить Свету смотаться к ней домой за туфлями. Но секретарь концерна «Worldpress» мыслила иными категориями. Забыла туфли? Так в чем проблема, выскочить и купить, не тащиться же ради такой мелочи на другой конец города, теряя бесценное время. Привыкайте, Марина Сергеевна, вы теперь очень большая боссиха.

— Что-нибудь итальянское, — старательно сохраняя небрежность тона, бросила Марина.

На всякий случай торопливо поинтересовалась:

— А покупка туфель — это расходы на представительство?

— Ну я лично не представляю себе начальника в домашних тапках. Выходит — на представительство, — Света усмехнулась и тут же осеклась, смущенно покосилась на Марину — не разгневала ли ее шутка начальство. Увидев благосклонную улыбку, просияла и умчалась.

Марина посмотрела на закрывшуюся дверь. Ну что ж, по крайней мере один человек в корпорации относится к ней нормально. Значит, постепенно договоримся и с остальными. Стряхнув с ног тапочки, Марина открыла первый файл и углубилась в хитросплетения внутренней политики компании.

Резкий требовательный стук заставил ее оторваться от экрана. Марина недовольно покосилась на дверь — жизнь пресс-концерна оказалась даже увлекательней бурной жизни Марининой газеты. Больше бухгалтерии, больше формальностей, зато какой размах! Одни многоплановые рекламные кампании чего стоят! А какие интриги кипят в чистеньких коридорах! Даже сухие цифры отчетов плещут бурями страстей человеческих. Марина чуть не облизывалась — это было по ней!

Завороженная обрушивающимися с экрана откровениями, Марина чуть не позабыла про посетителя за дверью, но тот не стал дожидаться разрешения войти. На пороге воздвигся обремененный документацией и обидами Эдичка Макаров. Марина аккуратно подтянула босые ноги под кресло, шелк колготок скользнул по гладкому покрытию.

— Что за безобразие, Марина Сергеевна! Второй день вы в руководстве, и такой бардак!

Пухленький колобок Эдичка ничем не напоминал мускулистого Обстоятельства, кроме… Кроме разве что гневно-мученического выражения обращенных к Марине глаз.

— Эдуард Викентьевич, я не «в руководстве», я и есть руководство. Так какие у вас претензии к руководству?

— Даже совещание провести невозможно. Захожу в конференц-зал, а там детский сад какой-то!

— Позвольте, что за совещание, о котором мне ничего неизвестно?

Эдик поглядел на нее, как на гидру мирового феминизма во плоти, но все же счел нужным оправдаться.

— Ничего крупного, просто беседа с парой сотрудников в рамках рабочего процесса…

— Ну с двумя-то можно и в кабинете поговорить. Что за барство, каждый раз отправляться в конференц-зал. А потом счета за электричество в километр, и между прочим, износ стульев тоже неоправданный, — в подтверждение своих слов Марина ткнула пальцем в колонку каких-то цифр на экране и строго глянула на Эдичку.

Дверь вновь распахнулась, и в кабинет влетела радостно-возбужденная Света с фирменным пакетом в руках. Сквозь пакет проглядывали углы обувной коробки.

Марина скорчила недовольную гримаску. Или выставить Свету и остаться босиком — ни встать, ни пройтись. Или забрать коробку и снова нарваться на замечания Эдички. Что-нибудь насчет казенных средств и времени. И то и другое — удовольствие ниже среднего.

— Не видите, мы разговариваем, — недовольно бросил секретарю Эдик, и его интонации мучительно напоминали скандальные нотки средних лет бабенок, восседающих на всяких мелких административных постах. Именно таким тоном государственные климактерички выставляют за дверь беспомощных посетителей. Бедная Света, приходится же терпеть такое! Интересно, Пашка тоже общался с ней подобным образом?

— Прошу прощения, Эдуард Викентьевич, сейчас уйду, Эдуард Викентьевич, — Света вытянулась в струнку, по-армейски старательно поедая глазами начальство. Только губы, моментально сложившиеся в узкую злую щель, да тлеющие в глубине глаз огоньки раздражения показывали, чего ей это стоило.

Впрочем, Эдичка не замечал симптомов недовольства. Или как большинство начальствующих морд, не считал нужным обращать внимание на раздражение какой-то там секретарши. Коротким кивком подтвердив приказание удалиться, он снова развернулся к Марине, явно собираясь выпалить новый блок претензий.

Однако Света вовсе не собиралась уходить. Спокойно подойдя, она неожиданно нырнула под стол и прямо у Эдички под носом возникла ее аккуратная попка, плотно обтянутая темной шерстяной юбкой. Света возилась под столом, а попка соблазнительно покачивалась, виляя высоким разрезом. В лучших традициях толстеньких неудовлетворенных сладострастников, Эдичка погрузил в разрез затуманенный взгляд и облизнул пересохшие губы.

— Вы еще здесь? — охрипшим петушком выдавил он.

— Простите, но мне нужно подключить эту штуку к компьютеру Марины Сергеевны, — чуть запыхавшаяся Света вынырнула из-под стола и демонстративно потрясла коробкой.

— Что это? — начальственно полюбопытствовал Макаров.

— Перфоратор заангажированных микро-чипов, — не моргнув глазом сообщила Света и лихо накручивая аппетитной попкой, направилась к двери.

Ох, ща и получит нахальная девчонка! Марина опасливо глянула на Эдичку. Гладко-розовое поросячье личико выражало полнейшее спокойствие, «перфоратор» был скушан без тени сомнений. Он что, такой дурак? Что-то совсем запредельное, не просто из анекдотов, а из бородатых анекдотов! Где вы в наши дни видели мужчину, да еще какого-никакого, а начальника, которому можно вкрутить про «заангажированные микро-чипы». И вот этот дурной боров убил ее сестру?

Марина с отвращением окинула взглядом сидящий напротив бурдючок для высококалорийных продуктов. В этом было что-то унизительное — красавица и умница Алена, да и Пашка не из самых уродливых и глупых. И их замочил придурок, над которым издевается даже секретарша? Такой оскорбительный вариант Марину не устраивал. Одно из двух, подумала она, просовывая ноги в изящные лодочки, поставленные под ее стол молодчиной Светой, одно из двух: или Эдичка гениальный актер, или его действительно использует кто-то умный и очень жестокий.

— Вы меня слушаете? — в голосе Эдички слышались столь привычные по разговором с Обстоятельством страдальчески-гневные нотки. Ну как же, не слушают его, любимого, не внимают трепетно!