Закон подлости гласит... (СИ) - Юраш Кристина - Страница 71

Я начала понемногу успокаиваться, разглаживая одеяло на груди Альберта. Он положил руку мне на плечо, осторожно проводя пальцами по разорванному рукаву платья.

— Переоденься и умойся. Приличные девушки в таком виде не ходят… — услышала я голос, от которого рассмеялась. Мой смех был похож на плач.

Дверь открылась, я резко оторвала голову от Альберта, глядя на инквизитора, который вошел в комнату и снял маску.

— Сорок шесть человек, Ваша Милость. Маги медлят. Сказали, что постараются дать ответ, как можно быстрее, — вздохнул он, снимая маску. — Приказ выполнен. Я попытался связаться с Освальдом, но он не хочет никого принимать. Он сейчас в Академии. Вы как себя чувствуете?

— Хорошо. Сейчас немного полежу, и все пройдет… — рука скользнула по моим волосам. — Принеси мне воды, Анна. Только холодной…

Я посмотрела на графин, стоящий на столе, посмотрела на Альберта и на целителя, потом нехотя встала, понимая, что меня просто просят выйти. Я вышла за дверь и затаилась.

— Ничего ей не говорить, — услышала я голос Альберта, чувствуя, как к горлу подступает ком. — Говорите, что все будет хорошо. Если будет спрашивать и настаивать на ответе, отвечайте, что я скоро поправлюсь. Вы меня поняли? Не надо ничего ей рассказывать и объяснять. Я не хочу, чтобы она нервничала. Понятно?

— Да. Мы ждем ответа. Если ответ будет положительный, то врать не придется. Тут обычная магия бессильна. Пиала Арадала поможет. Я уверен в этом. Как шесть лет назад. Правда, тогда этот вредный старикашка Блэквуд упирался до победного, но и его дожали, — ответил целитель, вздыхая.

Я молча набрала воды, а потом принесла ее, подавая стакан Альберту дрожащей рукой. Он сделал глоток, а потом попросил поставить стакан на стол. Через минуту он закашлял. Целитель тут же дал ему платок, чтобы утереть кровь, текущую по подбородку.

Время шло. «Ну чего ты, маленькая?» — шептал демон, обнимая дрожащего ангела.

— «Если надо мы вместе сходим к Освальду!». «Я — не маленькая!» — всхлипнула ангел, прижимаясь к демону плечом. — «Я уже большая… Я большая Любовь». «Это хорошо, чтобы ты уже большая!» — усмехнулся демон. — «Я тоже немаленький. Я тут с каждым днем, проведенном в этом мире, расту, как на дрожжах!». Он осторожно наклонился к ангелу и поцеловал ее. Ангел подняла на него заплаканные глаза и доверчиво прижалась, сложив крылья.

Я лежала рядом с Альбертом, вслушиваясь в его дыхание. В моих глазах стояли слезы. Иногда я поднимала его руку и целовала ее, пытаясь проглотить ком в горле. Два часа ночи. Ответа от магов нет. Сколько можно, а? Неужели сложно дать эту пиалу? Почему они так долго думают! Мне удалось немного вздремнуть. Пять часов утра.

— Пойдите, искупайтесь, — тихо произнесла миссис Бэнгз. — Я посижу здесь. Если что, я позову вас.

Так быстро я еще никогда не мылась и не переодевалась. С мокрыми волосами, я влетела в комнату, напугав миссис Бэнгз до полусмерти.

— Простите, мне показалось, что меня звали… — прошептала я, глядя на спящего Альберта и понимая, что мне уже начинает казаться.

Время шло. Новостей не было никаких. Я смотрела на книги, лежащие аккуратной стопкой на столе, смотрела на записи, понимая, какая же это ерунда, по сравнению с тем, что происходит сейчас. Сжимая кулаки от бессилия, тяжело дыша, чтобы не дать слезам сорваться, я смотрела в окно. Я готова была сорваться и бежать в Академию, чтобы лично поговорить с Освальдом.

Альберт проснулся. Я встрепенулась.

— Ты как себя чувствуешь? — нежно спросила я, убирая волосы с его лица и целуя его щеку. — Кушать хочешь? Давай ты немного покушаешь? А? Ну чего ты?

Не дожидаясь ответа, я потребовала принести тарелку с едой и ложку. Я села рядом, осторожно набрала ложку, чувствуя, как у меня перед глазами все плывет.

— Ты решила мне отомстить? — со вздохом спросил Альберт, усмехаясь и глядя, как я осторожно подношу ложку к его рту.

— Ага. Спала и видела, как отомстить. Думала дождаться старости, чтобы делать это дрожащей рукой, расплескав все на тебя, но потом решила, что надо потренироваться сейчас, — вымученно улыбнулась я, глядя как он берет у меня ложку и ест сам.

— Я тебе такого удовольствия не доставлю, — усмехнулся Альберт, закашлявшись. Поел он совсем немного, а потом вернул мне тарелку.

Я отнесла ее на столик и тут же села рядом, гладя его руку и прижимая ее к своим губам, словно пытаюсь согреть ее своим дыханием.

— Как ты себя чувствуешь? У тебя что-то болит? — спросила я, пытаясь успокоиться. Раз разговаривает и шутит, значит, не все так плохо. Это тебе не придурок с тридцать семь и один, который корчится в предсмертных муках, крича, чтобы я срочно звонила его маме, в скорую и ритуальное бюро.

— Я просто немного устал, — со вздохом ответил Альберт, глядя на меня. Во взгляде я ничего не могла прочитать, зато рука, которая осторожно убирает мои влажные волосы с моего лица, говорила о многом. У меня из груди непроизвольно вырвался глухой стон.

Пять часов вечера. Я лежала у Альберта на груди, чувствуя, как он гладит мою голову.

— Поцелуй меня… — услышала я тихий голос.

Я приподнялась на локте, изумляясь услышанному. Я посмотрела на его лицо, а потом осторожно прикоснулась губами к его губам, задыхаясь, от душивших меня рыданий. Альберт прижал меня к своей груди, гладя мои вздрагивающие плечи.

Шесть часов вечера. Время ползло, как ленивая черепаха. На пороге комнаты появился отряд инквизиции.

— Мы взяли дом в оцепление. Возле Академии беспорядки. Освальд отказался давать пиалу. Люди требуют возродить Белую Инквизицию и взять Академию штурмом, — отрапортовал один из вошедших. — Пока что это только лозунги. Но неизвестно, чем дело кончится. Мы пытались прорваться в Академию, потеряли двоих. Маги сражаются не на жизнь, а на смерть.

— Белую Инквизицию? — переспросила я, вставая и вытирая слезы. — Что значит Белую Инквизицию?

— Это значит, что все маги должны умереть. Все до единого. Мы поставили оцепление возле дома. Мало ли, — ответил инквизитор. — Вы как себя чувствуете?

Альберт попытался встать, но я его удержала. Я-то знаю, что он встанет. Я даже догадываюсь, что не одна я ходила на работу с температурой тридцать восемь с половиной.

— Я сама пойду к Освальду, — ответила я, укладывая Альберта на кровать и ложась сверху. — Я найду его и потребую объяснений.

— Никуда ты не пойдешь! Проследить, чтобы она не выходила из дома, — приказал Альберт. — Приказ понятен? Выполнять!

«Наивный!» — усмехнулся демон. — «Мы тут будем сидеть и плакать? Ага, сейчас!»

Инквизиция удалилась, прикрывая за собой дверь. Альберт посмотрел на меня и произнес.

— Подойди сюда. Присядь, пожалуйста, — он протянул руку, которую я поймала и поцеловала. — Анна, помнишь, я говорил тебе о темноте… Помнишь, я говорил тебе о том, что есть черта, дальше которой я ничего не вижу…

Все! Все! Не надо! Замолчи! Ничерта там нет! Не надо меня расстраивать!

— Нет никакой черты! — выпалила я, сжимая его руку. — Нет! Нет! Нет!

— Подойди к секретеру. Третий ящик сверху. Достань оттуда бумаги, — произнес Альберт, не сводя с меня глаз.

На ватных ногах я подошла, выдвинула ящик и увидела свой альбом, поверх которого лежало… Нет… Нет… Я посмотрела на Альберта, слегка наклонив голову.

— Ты что? Умирать собрался? — усмехнулась я, чувствуя, как руки мои дрожат. — Завещание написал? На мое имя? Отлично!

Мне плохо… Мне сейчас действительно плохо…

— Достань кольца. Обручальные, — произнес Альберт, глядя на меня и убирая волосы с лица. Приступ кашля не дал его договорить.

— Нет. Ничего я доставать не буду. Я планирую нормальную свадьбу. Я уже платье себе придумала, — соврала я, глядя на него. — И список гостей составила. Учти, там будет два мага.

Я снова легла рядом, как верная собака, прижимаясь к своему хозяину. Есть жены — кошечки. Есть жены — собачки. Так вот, я по уверению моего бывшего супруга — редкостная собачка женского пола.