Светлое будущее: вето на будущее (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 71

Но уже скрипнули петли, содрогнулось полотно.

* * *

Его, моя подпись. Обменяться кольцами. Волнительные взгляды… мои позорные, но счастливые слезы — и коснулся, прилип жарким поцелуем к моим губам… мой муж.

* * *

— Теперь надо своим сказать…

— Давай завтра… Я Кряге, Вольскому и Майору позвоню. А к твоим — съездим, лично пригласим… Да и познакомимся заодно… — шумный вздох. — А на выходные — застолье устроим.

— А Рожа?

Пожал плечами:

— А че с ним? Вроде ж… замирили… более-менее. Но, если хочешь, могу сам поговорить.

— Нет, — тотчас лихорадочно я закачала головой. — Не надо. Я сама. Сначала к нему заедем — расскажу. Наедине… — замолчала, вспомнив «кое о чем». Нервически сглотнула слюну. И все же осмеливаюсь: — А Ритка?

— А че с ней? — гаркнул раздраженно.

— Позовем?

— А надо? — дерзко, с вызовом; поморщил лоб.

— Ну, — замялась я, спрятав взор. — Дура она, конечно… но сестра все же, — взгляд в лицо мужу.

Ухмыльнулся снисходительно:

— Ну… зови. А там похуй: придет — не придет. Лишь бы без своего муженька.

— А они че… поженились? — ошарашено округлила я очи.

— Откуда я знаю? — гаркнул раздраженно. — Но судя по заявлениям твоего Федора — у этого га**она только одна дорога, хочет он того… или нет. Так что… не сегодня, так завтра… раз уж пузожитель… появился.

Ухмыльнулась криво.

Вдруг приблизился, обнял меня, прижавшись к спине. Завороженным шепотом на ухо:

— А нам своих делать надо…

— А тебе бы только «делать» — заржала я, смущенная.

— Ну так… я уже очень проголодался. А то твоя фотка совсем несговорчивая была…

— А белочка? — не выдержала, и не сдержалась от едкой иронии.

Загоготал пристыжено. В момент оторвался, спрятав взгляд:

— А ты вообще… зараза. Водой меня поливала и жаждой мучила три дня.

— Слышь, ты… — дерзко сквозь смех. — Во-первых, это Майор тебя поливал. А, во-вторых, изнемогающий мой… такими темпами… и алкашом стать недолго…

— Да я шучу, — рассмеялся стыдливо. Шаги ближе — и обнял меня. Притянул к себе. И снова шепотом на ухо: — Ну его нафиг это дело. Ты со мной — и мне больше ничего не надо.

* * *

— Ну что, Мирашева… домой? — вперил в меня свой пронзительный взгляд Мирон.

— Домой, — закивала я головой, заливаясь счастливой улыбкой.

Взор моего муженька по сторонам, отчего я даже оторопела.

— Ну, — гаркнула, удивляясь. — Вызывай такси. Или че завис? Опять, что ли, свою тачку «потерял»? — бесстыдно заржала.

— Да сейчас-с, — задумчиво протянул. — Может, так где поймаем. А то еще ждать… А тут уже пробки начались. Глянь, — махнул рукой на проезжую часть, что за моей спиной, в конце сквера. — Всё, считай, до самого моста стоит. Короче, — резво, приказом, — жди здесь. Я вон к тому, — кивнул куда-то вдаль, — к частнику сбегаю. Если свободен… маякну. А то че… зря тебе мотаться, бегать за мной?..

Быстрые шаги, не дожидаясь моего участия, согласия.

Черти что. Как никогда…

Обомлела я от еще большего шока.

Не слушаюсь: неспешно потопала в заданном направлении.

Странные, непонятные какие-то терки Мирашева с водителем, расплатился (заранее?!)… разворот — и, радостно улыбаясь, махнул мне рукой — прибавляю скорость своей улитке.

— Ну че? — на автомате кидаю муженьку, едва замерла рядом (ведь таксист вообще отошел куда-то в сторону и (!) принялся лениво, задумчиво… курить).

— Че-че? — паясничает гаденыш. — Садись, — кивнул на автомобиль.

Странно, страшно, неясно — но подчиняюсь.

Едва я нырнула в салон, как поспешно завалился следом за мной, на заднее сидение, и Мирон.

Что-то явно не так: хищника взгляд, а в глазах — блеск расправы.

Резкий выпад, движение, сгреб в охапку и зажал в углу…

Ржу истерически, усердие сопротивляться.

— Мир, ты чего? Не тут же… Не в такси! Да и водитель же…

— Он в курсе, — перебивая.

— Че? — визгом тотчас зашлась я. — Т-ты… ты придурок что ли?! — давлюсь шоком, заикаясь. — Да и народу вокруг скольк…

Не дал договорить — припал, прилип, впился наглым, запойным поцелуем мне в губы. Дерзко руками забрался под юбку, к белью. Рванул кружева. Раздвинул ноги.

— Мирашев, не вздумай! Не надо! — ору, глотая воздух, и страхзаодно, давясь от неловкости смехом; силой выдираюсь, отбиваюсь от него.

Но… проворные манипуляции вердиктом — и вскрикнула от прилива шального удовольствия. Жесткие, повелительные движения, приговаривая к безропотному подчинению своему ожившему Тирану.

Спасибо хоть… что на задних стеклах тонировка… А там вскоре — и передние окна запотели…

Еще движения… Мгновения наших неприкрытых стонов — и обмер во мне, разливаясь и заполняя нас обоюдным ярким, сумасбродным, трепещущим блаженством.

Наперебой с учащенным дыханием, на ухо:

— Ну вот теперь… можно и домой, жена моя.

Эпилог. Si vis pacem, para bellum^[34]

И вот оно. День… когда весь мир наш перевернется, или же… нам дадут шанс на жизнь. На будущее… отменив прежнее «вето».

— Одень платье, — внезапно отвесил свое щедрое пожелание мой муженек.

Обмерла я, невольно вздернув головой:

— Это еще зачем? — уставилась ему в глаза. — Я кроссы хотела…

— Ну, и обувай их. Но сверху — платье.

— Ты в своем уме? — таращу на него очи.

Шаги ко мне вплотную, поправляя ворот своей рубашки.

Хитрый, ехидный взгляд… и не менее ядовитая улыбка:

— В своем… Просто… — взор скатился к моим губам. — Если мы здоровы… то… — немного потянул интригу, — отпразднуем.

— А если… нет? — злобно, обижено рявкаю я: бесит меня уже этот его пофигизм… относительно этой темы.

— А если нет, — еще шире стала его бесовская улыбка, — то погорюем.

* * *

Не успела я даже взглянуть на бумажку, которую мне вручили, как тотчас наглая рожа отобрала у меня документ. Жуткий, пугающий… сосредоточенный вид Мирашева. Нервно сглотнул слюну — поежилась я. Чувствую, что вот-вот сердце мое встанет.

Вдруг взор мне в глаза Мирослава… непроницаемой немой картиной жалит меня.

— Ну, блядь! — не выдерживаю и рявкаю на него.

Пожал плечами, скривился:

— Да пиздец… — шумный вздох, скривился. Опустил очи. — Был шанс… и нету.

— Че? — живо кидаюсь выдираю изо всех сил результаты анализов, невольно разрывая бумажку на части. Впиваюсь взглядом в вердикт.

Вдруг жуткий, едкий хохот:

— Я же говорил тебе… что бессмертный. А ты не верила. А теперь и тебя этим заразил…

«Отрицательно»

— Сука ты, — ржу я истерически, давясь слезами.

— Не… че ты? — враз стал серьезный Мирон. — У нас еще через три месяца есть шанс на успех.

— Какой же ты… придурок! — заиливаюсь краской смущения. Шок все еще не отпускает, заживо съедает меня. Облегчение, которое все еще не возможно до конца осознать. Взгляд в глаза ржущему муженьку: — Придурок! — гаркнула вновь, и тотчас обижено поджала губы.

— Да ладно тебе! — развеселое. Обнял, притянул к себе. Жаркий поцелуй в губы. — Всё будет хорошо… я же обещал?

Глаза в глаза:

— И все же… ты придурок.

— Да запомнил я уже, запомнил… Можешь больше не повторять, — бесстыдно гогочет, скотина.

— Идиот, — ржу.

— Ну вот… Хоть что-то новое. А вообще, — цыкнул, паясничая, — все равно ты уже вышла за меня, потому, — коварно замигал бровями, — ничего страшного: всё равно моя.

* * *

Еще через три… и шесть: отрицательно.

Хоть и обещал мне клятвенно Мирашев не издеваться и больше надо мной так не шутить, без приколов не обошлось… Не умеет этот человек быть чувственным и учтивым, особенно когда об этом его кто-то просит…