Свидания плюс ненависть равно любовь (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 54

— Мы можем теперь быть друзьями? — целуя шею, спрашивает он.

От ощущений его губ на моей коже мне трудно формулировать хоть какие-нибудь слова, но сглотнув, изо всех сил стараюсь сконцентрироваться.

— Ты этого хочешь? — этот вопрос прозвучал бы куда серьезней, если бы не расстегнутая пряжка его ремня. — Быть друзьями?

— Да, — царапнув зубами по моей ключице, отвечает Картер. — И нет, — подняв голову, он смотрит на меня. — Понимаешь меня?

— Думаю, да, — закончив расстегивать его брюки, я стаскиваю их вниз и улыбаюсь, когда от холодного воздуха в номере его кожа покрывается мурашками. Он отпихивает их, и теперь голые ноги сплетаются с голыми ногами, а обнаженный живот прижимается к обнаженному животу.

Картер говорит что-то еще, но его слова тают на коже моего плеча, а потом и груди, когда он спускается ниже. Когда он втягивает мой сосок в рот, я выгибаю спину и сама удивляюсь вскрику, который издаю.

Мать вашу. Какого черта мы так долго ждали?

В голову приходит мысль, что нам нужно вести себя тихо, потому что та же Роуз, например, живет всего в паре номеров от меня, а кто в соседнем, я даже не знаю. Но я перестала слышать даже вопли купающихся.

Сейчас мы словно в крепости.

Рот Картера повсюду. Он ублажает мою грудь, посасывая каждый сосок, одновременно с этим пощипывая пальцами другой. Его взгляд безумен, когда он скользит им по моему телу и, глядя мне в лицо, опускается все ниже и ниже, после чего снимает мои трусики и располагается у меня между ног. Он склоняет голову и двигается сначала осторожно, а потом жадно — будто ничего вкуснее меня в жизни не пробовал. Я кожей чувствую его дыхание и стоны и хочу, чтобы они впечатались в нее сильнее — чтобы я позвоночником и ребрами ощутила исходящую от них вибрацию. Я чувствую себя пустой; и, видимо, произнесла это вслух, потому что он глубоко погружает в меня пальцы, не прекращая поцелуев.

Весь внешний мир исчез. Корпоратив и вечеринка кажутся какими-то нелепыми и нереальными. Все это рухнуло от настойчивых ласк его языка. Жар упругой лентой стягивает позвоночник, и, схватив его за волосы, я выгибаюсь дугой, пытаясь сказать, что уже близко. Очень, очень близко.

— Картер, — с трудом ловя ртом воздух, говорю я и, сильнее потянув его за волосы… О господи… кончаю… так громко… Не понимаю, за каким чертом нам нужно будет потом отсюда уходить. Этого не стоит ни одна работа.

Между ног снова стало прохладно, потому что Картер уже здесь, целует меня, словно я последний доступный ему глоток кислорода. Его губы на вкус как я, и не знаю, почему и как, но это заставляет меня хотеть его еще больше.

Не открывая глаз и не переставая меня целовать, он тянется к тумбочке, хватает коробку и наощупь открывает ее.

Я же свои глаза не готова закрыть ни на секунду. Не хочу упустить ни единой детали, который потом обязательно буду прокручивать в голове. Линии его плеча, сокращающиеся мышцы, когда он опускает руку между нами и надевает презерватив.

Чистейшее облегчение стерло с его лица все предыдущие эмоции, как только он оказывается внутри. А у меня начисто стерт разум. Я ни о чем не могу думать, только чувствовать — его, движущегося внутри меня. Кажется, я сейчас не вспомню даже свое имя.

Я смотрю на его шею и горло. Когда он откидывает голову назад и сглатывает, подпрыгивает адамово яблоко.

Картер полностью укрыл меня своим телом. Поставив локти чуть выше моих плеч, он наклоняется и смотрит вниз, между нашими телами, приоткрыв рот и прерывисто и хрипло дыша. Не переставая двигаться, он скользит ладонью по моей ноге и с силой впивается пальцами в бедро, после чего толкается сильнее и быстрее, и… Черт, до того хорошо. Интересно, смогу ли я удерживать его тут все выходные?

Наши тела скользят вместе, кожа влажная от пота и покрасневшая от усилий. Мои мышцы то напрягаются, то расслабляются, а когда нога соскальзывает с его бедра, он подхватывает ее под коленом и практически сгибает меня пополам, с силой вколачиваясь в мое тело.

Я не узнаю собственный голос — вскрик получается громким и совершенно неожиданным, а его отголосок возвращается к нам, отскочив от стен тихого номера. От этого звука он становится еще тверже, а его движения — еще неистовей и безумней. А когда я таю под ним — удовольствие настолько сильное, что застает меня врасплох, раздвигая мои ноги еще шире и поднимая их выше — он движется совсем лихорадочно: рукой подтягивая меня к себе в такт сумасшедшей гонке. Все глубже и глубже. Вцепившись в него, я горячо дышу ему в плечо, а он произносит мое имя, и «Да»… и «Пожалуйста»… и вместе мы кончаем, захлебнувшись воздухом. Интересно, смогу ли я когда-нибудь снова дышать нормально?

***

Лицом прижавшись к моей шее, Картер стонет от удовольствия, дрожа всем телом под моими прикосновениями.

Попытавшись переместиться, он шипит и прижимается губами к моему уху:

— Охренеть.

Согласно что-то пробормотав, я еще не до конца понимаю, как снова наладить связь между мозгом и ртом.

— Кажется, я только что обрел веру.

Я хихикаю. И не хочу, чтобы он сдвигался даже на сантиметр. Переплетаю наши ноги, пока он, не переставая улыбаться, целует меня. Мои ноги гладкие, его покрыты мягкими волосками, а с его горячим и тяжелым телом надо мной — и уже снова твердого — ощущения усиливаются в разы, и внутри меня что-то пылает отчаянной потребностью иметь с ним нечто большее.

Когда Картер подается назад всего на чуть-чуть, его глаза практически светятся.

— Сейчас вернусь.

— Не уходи.

Он смеется и целует меня в кончик носа.

— Мне нужно снять его.

Ой. Точно. Презерватив.

Протестующе застонав, я выпускаю его из своих объятий, и он встает с кровати. Его тело — сплетение теней и уверенных линий. Чистая геометрия. Прямые штрихи мышц спины, треугольные плоскости лопаток, крутой изгиб задницы.

Картер стоит ко мне спиной, а я не могу глаз отвести от его плеч, когда из стоящей на комоде коробке он берет салфетку, а потом выбрасывает мусор в корзину.

В тусклом свете я вижу, как он медлит, после чего делает глубокий вдох.

Выпрямившись, Картер разворачивается. Моему телу без него холодно, и к этой дрожи примешивается тревога, что он сейчас захочет отступить, образумившись и придя в себя.

— Тебе не больно?

Чувствуя скорее голод, я хриплым голосом отвечаю:

— Нет.

Прищурившись, он изучающе смотрит на меня.

— Паникуешь?

Я по-прежнему не могу отдышаться, и внезапно — и ошарашенно — я понимаю, чем именно мы только что занимались и как сильно хочу, чтобы он вернулся в постель.

— Не в том смысле, про который ты думаешь.

Сделав шаг, он останавливается, не спуская с меня взгляд.

— А ты? — спрашиваю я.

— Немного, — подняв руку, он чешет затылок, а у меня все обрывается внутри. Но потом Картер добавляет: — Мне нужно…

Снова медлит… А мои легкие сейчас сгорят от невозможности дышать.

— Я много об этом думал, — говорит он, — и о тебе. Я влюблен в тебя, Иви. А сейчас ты здесь, со мной. И я совершенно не хочу спать.

Понимая, что так ему лучше меня видно в лунном свете, сочащемся из окна, я сажусь в кровати. Простыня соскальзывает с тела, пока я понимаюсь на колени.

Мне слышно, как он задерживает дыхание, и я понимаю, что даже не нужно просить его вернуться в постель — мы понимаем друг друга. Картер подходит ко мне, и снова возникает оно — это прикосновение кожа к коже — в то время как он снова кладет меня на спину, подмяв под себя.

— глава двадцать вторая —

Картер

Я просыпаюсь от ощущения жестких простыней, вижу незнакомый потолок над головой, а вокруг темноту, которая обычно создается плотными шторами. Ощущаю рядом с собой чье-то присутствие и с ужасом вспоминаю о Кайли — с ее слишком щедро накрашенными блеском губами и нулевом понятии и личном пространстве, — мое сердце останавливается, а потом запускается вновь, когда вижу спящую Иви.