Морские короли. Дороги судеб (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 13
- Предыдущая
- 13/85
- Следующая
Вот туда бедолагу головой и сунули.
И поболтали еще как следует, чтобы прочухался. Раз, другой, третий... потом Массимо разлепил глаза и издал стон.
- Ой... где я?!!
Крепкая затрещина вышибла остатки тумана. На него смотрел Тимус Шернат, отец Романа. Старый кожевник был чем-то весьма недоволен.
- протрезвел? Или еще добавить?
- Да пошел ты... Ириону под хвост, - огрызнулся Массимо. - Чего ты ко мне лезешь?
Еще одна оплеуха прилетела быстрее ветра. В обычном состоянии старый вояка увернулся бы от нее, но сейчас, после многодневного запоя? Да его бы и муха крылом сшибла...
- Завтра Романа хороним. И ты там будешь, понял, дурак старый?
Новость ошарашила Массимо вернее дубинки. Он завозился на вытоптанной земле Шернатовского двора. Пытаясь подняться и развозя по себе месячную грязь.
- Как... Роман?! КАК!?
- А вот так. Ты соображать-то в силах?
- Да уж не дурее тебя, - огрызнулся Массимо.
Тимус кивнул на бочку с водой. Рядом с ней лежала на скамейке чистая одежда.
- Вымойся, переоденься, да приходи в мастерскую. А то от твоей грязи у меня все шкуры попортятся.
Только сейчас Массимо обратил внимание, что они находились в кожевенной мастерской. Не в городе, нет.
Кожевники жили в городе, а вот работали они как раз за городом. Уж больно смердели их дубильные чаны. Так что градоправитель в обязательном порядке отправил кожевников и углежогов за городские стены, за что и был нежно любим населением и ненавидим кожевниками. Но... воняло ж!
Воняло и сейчас.
Но аромат Массимо с лихвой перекрывал вонь чанов с едкими веществами и сохнущих бычьих шкур на распялках. От него пахло так, что...
А как может пахнуть после такого долгого запоя?
Мужчина вздохнул и направился к бочке. Мыться и еще раз мыться.
Шернат ждал его в доме.
- Поговорим?
- Да.
От Массимо после экзекуции все еще попахивало, да и бороду с волосами подстричь не мешало бы, но сейчас от него бы лошади не шарахались.
Тимус кивнул на стол.
- Много тебе нельзя, но бульончик попей. А я пока расскажу.
Желудок Массимо отозвался на слово 'бульончик' нежным урчанием. Ольрат и не заметил, как уговорил большую миску. Тимус смотрел строго.
- Можешь теперь разговаривать?
- Да.
- Тогда слушай. Когда Маришка умерла, Роман был сам не свой. Ходил, как чумной, но запивать горе не пытался, у меня не забалуешь. А зря...
- Зря? - искренне удивился Массимо.
- Запил бы - жив остался. А он решил найти тех, кто убил Мариль.
Массимо напрягся.
- И!?
- Нашел. Только не он - их, а они его. Видимо.
- Рассказывай, - попросил Массимо. И превратился в слух.
А история вырисовывалась печальная. У Романа и Мариль все было серьезно, ребята пожениться собирались, любовь цвела пышным цветом, так что гибель любимой девушки Роман принять отказался. Нет, если бы Мариль, например, утонула в море, или случайно погибла... случайно! Там - да! Воля Ардена и никто не виноват.
А тут-то убийство!
И никто не может найти этих негодяев! Никто! Никому это не интересно!
Логическая цепочка оказалась простой.
Никто не может найти - никто не ищет - никому не нужно - я сам найду мерзавцев - Мариль не останется неотомщенной. Да, церковь Ардена не одобряет мести, считая, что Арден воздаст всем по заслугам.
После смерти достойных вьелерины уведут по солнечным лучам, а недостойные души пожрет Ирион. Но во времена морских королей считалось иначе.
Если ты видишь несправедливость или зло - останови его. Если не можешь остановить - отомсти, чтобы такого не повторялось впредь. А если ты отвернулся, то ты виновен и в том, что случилось, и в том, что случится. Ибо негодяй непойманный становится вдвое наглее.
Вот Роман и решил поймать, схватить и донести градоправителю. И пусть убийц казнят на площади. Ради такого случая он и сам топор в руки возьмет, что уж там!
Тимус видел, что сын чем-то занят, но наивно радовался. Все не запил, в море не бросается, о самоубийстве не говорит, понимает, что жизнь продолжаться должна...
Когда мальчишку нашли с перерезанной глоткой, тогда-то правда и выяснилась. Отцу Роман ничего не сказал, открылся он только старшей сестре, с которой был близок. И та, дура безмозглая, нет бы вправить мальчишке мозги, или хотя бы Тимусу сказать, он бы сам справился, поддержала сопляка в его начинаниях! Мол, ищи, Рома! Обязательно ищи!
Ревет теперь в три ручья, понимает, что наделала.
Она-то думала, что Роман побесится, да и успокоится, а там она ему и подружку новую подберет. У ее мужа кузина хорошенькая.... ыыыыыыыы....
- Дура, - кратко высказался Массимо. - И?
- Тем вечером... он ведь ей все рассказывал, вот и тогда... Пришел к ней Ромка мой весь веселый, довольный, говорит, пожелай мне удачи, я такое нашел... она расспрашивать начала, а он рукой махнул, мол, времени нет, да и сбежал. Сказал, что может узнать, кто Маришку убил.
Массимо стиснул челюсти. Имя племяшки отдавалось тупой болью в груди, под сердцем...
- Ты думаешь, он и правда кого-то нашел?
- Его нашли. За городской стеной, горло перерезано, а ограбить не успели. Понимаешь, что это значит? Перстень, кошель - все при нем осталось.
- Не грабили, не просто убили... нашел?
Сейчас Массимо было еще хуже. Он смутно помнил Романа через пьяную муть... и не смог не признаться Тимусу.
- А ведь Ромка и до меня пытался достучаться. Ты сказал - сестра, а выходит, что и я не умнее. Коли б я не пил тогда, что та лошадь, не пошел бы он один, уж я бы его прикрыл...
- Ага. Или лежали б вы там оба. Рядышком.
Доля истины в этом была. И Массимо это понимал. Но...
- На похороны я приду.
- И опять запьешь? Не хватит ли?
- А ты что предлагаешь?
Тимус опустил на столешницу сжатый кулак. Стол мягко крякнул, хоть и был дубовым.
- Я сына никому прощать не собираюсь. Будь там хоть Преотец, хоть король, а за мальчишку мне ответят.
- Тоже искать будешь?
- Будем. Вместе будем. Где ты чего услышишь, где я... а там и разберемся. И... я их в живых не оставлю. Помогать будешь?
- Тебе нельзя. У тебя семья, дети...
Массимо понимал, что выход тут только один.
Конечно, можно сейчас заявить: 'вот, как твоего-то ребенка коснулось, так мигом побежал...', получить по морде от Тимуса, пойти и опять нажраться. Запросто. А потом и сдохнуть где-нибудь под забором, валяясь в пьяной блевотине.
А можно...
Можно попробовать узнать то же, что и Ромка.
Уж если малолетний сопляк смог что-то раскопать, то они с Тимусом, двое умных мужиков, знающих, что почем в жизни, тем более справятся. А когда найдут тех, кто убил ребят...
- Я сам их убью, - тихо произнес Массимо.
- Что? - отвлекся от созерцания стола Тимус.
- Я. Сам. Их. Убью.
Тимус не стал спрашивать - кого. И так понятно.
- Не доверяешь? Я хоть людям глотки и не резал, не наемничал, а все ж рука не дрогнет.
- Не потому, - отмахнулся Массимо. - Ты сам подумай. Убийство Маришки - не первое, а результатов никаких нет. Ни слухов, ничего... значит, это кто-то высокий. Очень высокий. И Романа как-то быстро убрали... узнать бы, кто еще умер в городе, может, поймем, с кем он должен был встретиться...
- Соображаешь, когда захочешь.
Массимо пожал плечами. А что тут сложного?
- Если это кто-то из тьеров - убивать должен я. И только я. У тебя дети, дело... ты из города никуда. А я перекати-поле. Продам тебе свое имущество, да и поминай, как звали. Не обидишь старика?
Тимус прищурился.
- Ну, коли так...
- А иначе и не складывается. Прав ты, надо тех гадов искать, еще как надо! И взыскать с них за нашу малышню. Неповадно им будет детей убивать, попомнят они нас.
Глаза Массимо горели злыми огнями.
Месть бесплодна?
Она иссушает и разрушает душу?
Скажите это тем, кто потерял своих близких. Скажите это, глядя в глаза отцу, у которого отняли ребенка. Попробуйте посмотреть в глаза страдающей матери. И может быть, тогда придет понимание. И осознание разницы между местью и справедливым возмездием.
- Предыдущая
- 13/85
- Следующая