Континент (СИ) - Красников Андрей Андреевич - Страница 16

   Я, успокоившись, напился воды, сполоснул лицо, а затем задумчиво уставился на труп лошади. Припасов у меня с собой практически не было - не успел купить в городе. Воды тоже оставалось чуть-чуть, но это не страшно, вокруг лесной край с многочисленными ручейками.

   А вот еда... Вздохнув, я вытащил нож и принялся снимать кусок шкуры с туши. Кидать куски сырого мяса в рюкзак мне не хотелось - значит, раз уж есть время и средства, сделаю мешок.

   Получилось у меня заметно хуже, чем в мечтах. Снятая шкура оказалась грязной и жирной, измазался я чуть ли не с головы до ног, куски мяса, которые я отрезал, выглядели чрезвычайно подозрительно... Я только сейчас вспомнил, что стоило бы выпустить кровь сразу после убийства.

   Впрочем, человеку, некогда с аппетитом уплетавшему скорпионов и стервятников, все это не показалось слишком отталкивающим. Я завернул несколько увесистых кусков в шкуру, перевязал импровизированный мешок веревкой и засунул в рюкзак. Выпил еще немного воды, сполоснул руки и нож, а потом принялся ждать темноты.

   Мне прямо-таки повезло... Сказочно, мать его, повезло.

   В тот момент, когда я выбрался из своей рощи, с небес упали первые робкие капли дождя. Когда я, мрачно топая по мокрой дороге, добрался до леса, дождь лил уже как следует, забираясь прохладными струйками мне за шиворот, пытаясь пробраться сквозь плотные швы куртки, скопиться в сапогах...

   Нет, я помню, конечно, как пробирался под ливнем по Мертвому плато - с прохудившимся сапогом, истрепанной одеждой, голодный, промокший насквозь и несчастный. Было заметно хуже.

   Но и сейчас предела мечтаний мной замечено не было.

   Впрочем, демоны с ним, с дождем. Чем хуже условия, тем меньше вероятность, что меня найдут. Я продолжал целеустремленно топать на юг.

   Постепенно надоедливый дождь затих, на темном небе появились робко выглядывающие из-за туч звезды. Дорога оставалась непроглядно темной - я не сбивался с пути и не бился лбом о деревья только потому, что, наплевав на обычное восприятие, смотрел по сторонам только магическим взглядом. Тоже спорное удовольствие - пытаться рассмотреть что-то в плавно перетекающей с места на место серебристой дымке, но, по крайней мере, легкие завихрения вокруг препятствий виднелись не так уж и плохо.

   Издалека донесся жалобный волчий вой, опять погрузивший меня в ностальгию и вызвавший легкую улыбку. У себя дома я бы уже сидел на верхушке дерева. А здесь...

   Вой послышался гораздо ближе и я, прервав свои мысли, быстро полез на ближайшее дерево. Забрался на десяток локтей вверх, более-менее удобно устроился на мокрой ветке и жизнерадостно заржал. Привычки обитателя Пустоши так просто не отбросишь.

   Волки в итоге так и не пришли. Повыли немного неподалеку, затем их песни начали удаляться и, в конце концов, затихли вдали.

   Я спустился обратно на дорогу и снова отправился вперед. Если правильно помню, то до границы с Империей около двадцати миль, а до Посольского - ближайшего крупного имперского города, - около тридцати. По хорошему, дойти можно за два дня. Ну, или же за две ночи, как в моем случае.

   Очень надеюсь, что в Империи жрецам дается меньше свободы. Слабо верится, правда, но вдруг.

   Когда небо над головой начало светлеть, я свернул с дороги на восток. Мне уже надоело ночевать кое-как - поэтому сейчас в планах было обустройство маленького лагеря в местной глуши, полноценный сон и отдых.

   Остановился я, только окончательно замучившись пробираться сквозь мокрый лес. Хотел бы я отойти на пару-тройку миль вглубь... Но терпение даже у меня было не безгранично, так что, пройдя всего с милю по зарослям и увидев подходящую прогалину, я остановился.

   Долго ковырялся, скашивая мечом высокую траву, затем так же долго рубил ветки для шалаша. Спать хотелось все сильнее, появившийся утренний туман портил настроение, работать было лень. Если бы не откровенно мокрая местность, я бы просто лег и уснул. Но, увы...

   Сделав кособокий, но просторный шалаш, я изрядно повозился, складывая костер... А потом столкнулся с необходимостью его разжигать. Ветки были сырые, искры на них не ложились... Вздохнув, я обнажил свой нож и царапнул им по пальцу.

   Лезвие практически не ощутило преграды - на подушечке просто образовался аккуратный разрез, откуда на сложенный костерок закапала кровь. Старые методы...

   Клинок из серо-голубой стали внезапно слегка побагровел и вздрогнул в моих руках.

   В следующий момент я отбросил его в сторону и вскочил на ноги, готовый ко всему, что угодно.

   Ничего не произошло. Нож в магическом зрении продолжал оставаться обычной железкой. И я потихоньку успокоился, хоть подбирать его и не стал. Аккуратно зажег кровь, дождался, пока загорятся маленькие веточки, начал подкладывать все более крупные... Костер, разложенный прямо перед входом в шалаш, начал постепенно прогонять оттуда сырость.

   Нож спокойно лежал в пяти шагах от меня.

   Повозившись, я нарезал мечом мясо на кусочки и насадил на заостренные веточки. По полянке начал разноситься восхитительный запах.

   Нож все так же ничем не выделялся на фоне травы и веток.

   - Чтоб тебя...

   Я подошел и осторожно поднял оружие. Что, спрашивается, с ним случилось?

   Ответа у меня не было. Поэтому, аккуратно засунув клинок внутрь ящика с письменными принадлежностями, я спрятал это все в рюкзаке и постарался забыть о случившемся. Ну, нравится ножу человеческая кровь... Или не нравится. Бывает. Меч мой тоже к ней неровно дышит.

   Около костра я просидел долго, жаря все новые и новые кусочки мяса. Неизвестно, когда у меня будет еще для этого время, а сырая конина скоро протухнет. Так, конечно, она тоже не останется вечной, но хоть несколько дней я смогу не думать о припасах.

   Съев напоследок пару кусочков жесткого несоленого мяса, я забрался в шалаш, довольно приятно пахнущий дымом и практически полностью высохший. Пора спать.

   Проснулся я опять под вечер, но в этот раз счастливым и выспавшимся. Некоторое время валялся, праздно потягиваясь, вдыхая запахи скошенной травы и впитавшегося в ветки дыма - и ни о чем не думал. Мне было хорошо.

   Вдали от городов, людей, которые постоянно что-то в отношении меня замышляют... Я поймал себя на мысли, что все чаще вспоминаю Пустошь с теплотой. Как-то там все было уютно, что ли. По-родному.

   Тяжко вздохнув, я переборол лень и выполз из шалаша. Потянулся, зевнул, покрутился из стороны в сторону. Идти куда-то не хотелось.

   Может быть, немного потренироваться?

   Мысль была воспринята мной с небывалым энтузиазмом. Уже через пару минут я валялся на траве и подбрасывал вверх обломок веточки, пытаясь как-то задержать ее падение себе на физиономию.

   У меня не получалось - палочка не замечала моих усилий, падая то на лицо, то где-то рядом. Мне чего-то не хватало, но я не понимал, чего именно. Может быть, разозлиться, как обычно?

   Несколько минут я честно пытался. Вспоминал Шарана, жрецов, охотников, ограбивших меня в Пустоши. Но злость не шла. Слишком мне было тепло, сыто и уютно. Еще и птички поют на ветках.

   Так в итоге ничего я и не добился, только провалялся на траве до самого заката солнца. А затем, мигом растеряв большую часть своего хорошего настроения, отправился на юг.

   Границу я решил в этот раз пересечь незаметно, лесами, а не по контролируемому пограничной стражей сразу двух государств тракту.

   Идея оказалась, если честно, так себе. Звезд сквозь кроны деревьев было практически не видно, другие ориентиры в темном лесу отсутствовали... В итоге я банально заблудился. Пришлось лезть на дерево, пугая каких-то ночующих там птиц, собирать паутину и велеречиво ругаться на свою мудрую голову.

   В конце концов, забираться на деревья каждые пятнадцать минут мне надоело. А без этого я все так же продолжал нарезать по лесу круги - и в итоге пришлось останавливаться и ждать рассвета.