Династические браки королевства Рошалия (СИ) - Цыбин Дмитрий - Страница 2

Подойдя к самым значимым фигурам королевства, безопасник вежливо, но без подобострастия поклонился сначала королю, потом советнику и вопросительно посмотрел на короля.

— Садись, Хэлл. — король вернулся в кресло — новости знаешь?

— Про сватовство короля Рошалии Кристофера Первого к принцессе Шоломийской Кэрриган, герцогине ЛоМи? Разумеется в курсе. — Голос главного разведчика и контрразведчика не выражал никаких эмоций. Вот что-что, а своими эмоциями герцог владел безукоризненно — И не могу сказать, что они меня радуют.

— Почему? — Его королевское величество — поднял брови в якобы удивленном взгляде — Такая плохая партия для моей Кэрри?

— Ну, с точки зрения династического брака партия очень и очень даже хороша. — Герцог Хэлл решил быть предельно откровенным — Король одного из самых сильных королевств континента априори не может быть плохой партией для второй принцессы Шоломии. Тем более, что подходящих по статусу и возрасту принцев как альтернативы для него в настоящее время нет. И если бы это был не король Рошалии, я бы первый пошел поздравить ее высочество! Но это Рошалия!!! Мы с этим королевством воевали ДВЕСТИ лет. Как понимаете, за эти столетия поводов для особой любви между нашими подданными было маловато. Так что принцессе пришлось бы нелегко при любом раскладе. Жить в обстановке всеобщей ненависти нелегко даже для королевы. И то, что последние девять лет масштабных военных действий не ведется, положение не исправляет. Слишком свежи воспоминания о всех ужасах войны. Это первое.

Сватает бабка по материнской линии её Гадючество Подколодное Маргоша. Это и настораживает, и пугает. Её ненависть к Шоломии не известна разве только слепоглухонемым подданным какого-нибудь степного племени. И все эти годы она пыталась заставить внука вновь разжечь войну в полном объеме, в связи с чем неоднократно ругалась с Кристофером. Так что есть большая вероятность провокации. Это во-вторых.

Мы не можем отказаться от этой помолвки. Формальности соблюдены. Кристофер Первый не женат, помолвка — еще не брак, так что к моменту свадьбы траур у него кончится. Принцесса Кэрриган достигла брачного возраста, не помолвлена до это ни с кем. Отказ от помолвки будет расценено как оскорбление. А оскорбления такого уровня фактически является объявлением войны, чего скорее всего Маргоша и добивается. С учетом того, что мы уже воюем с ТарТаши, это будет война на два фронта. То есть мы будем стягивать войска и на юг, и на север страны, оголяя восточные границы. Как только мы оголим восточную границу — а мы ее оголим, других войск у нас просто нет, «в гости» можно будет ждать баронов из Легмисси и и мы получим войну на уже на три фронта. Это в третьих.

Поэтому предлагаю согласиться на помолвку, брак — после окончании траура у его величества Кристофера Первого, через год. После помолвки снимаем с границы с Рошалией все условно свободные войска — смело можно забрать два полка кавалерии и четыре полка пехоты и кидаем их на ТарТаши и дополнительными силами мы их раздавим к зиме. А за год много чего может произойти, Кристофера очень не любит часть рошалийской аристократии во главе с «любимой» бабулей. Могут отравить или прирезать от верноподданнической любви из-за улучшения отношений с нами. Ну а в крайнем случае, войну на один фронт с Рошалией мы потянем, двести лет воевали, все привычно и знакомо. У меня всё.

В кабинете повисло тяжелое молчание. Присутствующие высшие лорды королевства напряженно думали. Ситуация, обрисованная герцогом Хэллом действительно была именно такой. Находящееся на севере от Шоломии королевство ТарТаши весной объявило войну и вторглась в герцогство Тайли. Герцогство входило в состав Шоломии, на его территории находились серебряные и медные рудники, поэтому терять их королевство не хотело категорически. Да и армия тар-шамийцев особых тревог шоломийским военным не внушала. Имеющихся в герцогстве войск хватало для сдерживания натиска войск ТарТаши, не давая им прорваться собственно к рудникам, захваченные пара городов и три десятка деревушек не особо беспокоили военное руководство и давало возможность не напрягаясь стянуть дополнительные войска с восточной и западных границ, усилить их гарнизонами центра и к весне выдавить Тарташийцев на границу, а после, при желании, и прогуляться по их королевству с дружественным визитом до столицы, славному городу Тарии, попутно захапав себе пару-тройку приграничных провинций в качестве контрибуции.

Но все это было хорошо при условии войны только с ТарТаши. Открытие второго фронта с Рошалией действительно было чревато тем, что гарнизоны центра и пехота Востока и Запада вместо освобождения своих территорий отправится сдерживать армию Рошалии. А вот армия рошалийцев была угрозой другого порядка. Реорганизованная и строящаяся не по территориальному (войска герцогств, набранные из жителей герцогства и базирующиеся собственно в герцогстве, крайне неохотно его покидающие), а по профессиональному принципу, армия Рошалии представляла собой реальную угрозу для любого королевства континента.

В результате проведенных Кристофером Первым реформ кроме привычной тяжелой рыцарской кавалерии в рошалийской армии уже наличествовала легкая кавалерия, невероятно мобильная, малопригодная для лобовых атак пешего строя, но весьма и весьма приспособленная для проведения практически диверсионных операций в ближайшем тылу противника. Несколько «летучих» отрядов легкой конницы вполне были способны полностью парализовать снабжение действующей армии. Появляясь неизвестно откуда и исчезая неизвестно куда они уничтожали обозы, отряды квартирмейстеров, фуражиров, жгли мосты, вырезали мелкие гарнизоны маленьких поселков и сеяли панику среди мирного населения. И это были не теоретические выкладки — данная тактика была опробована в нескольких мелких войнах с Свободными Майоратами и зарекомендовала себя с лучшей стороны.

Второй после легкой конницы неприятной новинкой для противника стали подразделения арбалетчиков. Вопреки распространенному мнению, что арбалеты хороши лишь при осаде замков, позволяющим стрелкам перезаряжать тяжелые и неудобные арбалеты под прикрытием крепостных стен, оружейники в ущерб дальности полета болта облегчили арбалет и сделали его вполне переносимым обычным пехотинцем. Заменив тяжелые латы пехотинцев на легкие кольчуги, Кристофер Первый получил отряды легких пехотинцев-стрелков. Выстроившись перед строем тяжелой пехоты, стрелки успевали сделать два залпа, выкашивая коней идущих в атаку тяжелых рыцарей. После чего, не вступая в схватку с тяжеловооруженным противником, они сквозь оставленные проходы своих тяжелых пехотинцев молниеносно просачивались в свой тыл. Там, перезарядив арбалеты, открывали свободную охоту на прорвавшихся через строй вражеских конников. И тем ликвидировали угрозу прорыва линии обороны и расчленения армии на части.

Третьей неприятностью стали подразделения горных и лесных егерей. Не являясь собственно армейскими подразделениями, егеря вообще в битвах не участвовали. Их задачей была партизанская война на своей или чужой территории. Лесных егерей набирали среди охотников леса, горных, соответственно, среди горных племен. Попадающие из лука с двухсот шагов в мишень размером с небольшой круг диаметром в 5 см егеря специализировались на охоте за офицерским составом противника. Принцип — один выстрел — один труп исповедовался ими неукоснительно. А ловить лесного охотника в лесу или горного в горах — цель, конечно, благородная, но слабо осуществимая.

Все нововведения нового короля вызывали зубовный скрежет у аристократии Рошалии, лишившихся своих «карманных» войск и вынужденных теперь для своих нужд содержать личные дружины и платить «армейский» налог на королевскую армию. Церковь пыталась объявить арбалеты «богомерзким» изобретением. И духовники, и аристократы пытались взывать к совести Кристофера, к канонам войны, рыцарской чести, попранием всего и вся, сотрясать воздух призывам вернуться к «основам мироздания». Кристофер Первый внимательно их выслушивал, одобрительно похлопывал по плечам, обещал прислушаться к их мнению, обещал все исправить, обещал, обещал, обещал…и делал по своему.