"И демон тоже может плакать..." (СИ) - "shizandra" - Страница 45

- П..простите, Ваше высочество… Я не хотел оскорбить вас, просто провести туда, где вам будет удобно...

- Все в порядке, – Молокай качнул головой, прерывая испуганный лепет беса. – Проведи меня, куда собирался и давай начнем, ладно?

Трэш неуверенно улыбнулся, словно не мог поверить в то, что услышал, но все же развернулся и, кивнув головой, приглашая Молокая идти за собой, направился куда-то за стеллажи. Молокай, стараясь не очень мешать попадавшимся на пути другим служителям, которым не было до него никакого дела, пошел за ним. Они миновали, по крайней мере, около пятидесяти рядов стеллажей, пока добрались до конца этого действительно огромного зала, и подошли к стене, в которой обнаружилась дверь. Трэш взялся за ручку, потянув дверь на себя, и Молокай еле удержался от того, чтобы предложить бесу свою помощь – все-таки дверь казалась весьма тяжелой на вид. Но, к его удивлению, бес справился с ней довольно ловко и быстро. Не очень широко ее распахнув, Трэш оглянулся на Молокая и перешагнул порог. Послушный его взгляду, Молокай последовал за ним, ожидая увидеть еще один громадный зал. Но, вопреки его ожиданию, это была не очень большая, но очень уютная комната с множеством столов и мягким освещением.

- Когда Хранилище еще было частью Большой Библиотеки, эта комната служила читальным залом, – вполголоса проговорил Трэш. – Теперь Библиотека находится в другом здании, а этот зал остался, мы не стали его менять. Им почти никто не пользуется, только иногда те, которым нужна информация, работают здесь. Это максимум, что мы можем вам предложить, Ваше высочество, – Трэш смущенно и как-то уж совсем по-детски потер переносицу.

- Здесь очень уютно, – Молокай прошел вперед и остановился около одного из столов. – Пожалуй, я устроюсь здесь.

- Как пожелает Ваше высочество, – Трэш склонил голову, обозначая поклон. – Тогда, с вашего позволения, я приступлю к поискам.

- Да, иди, – Молокай кивнул, и Трэш вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Молокай только вздохнул и сел за абсолютно пустой стол. Провел ладонью по гладкой поверхности и поднес ее к глазам. Ни пылинки. Похоже, несмотря на то, что сюда редко кто заглядывал, пыль здесь протирали регулярно. Молокай откинулся на спинку стула и огляделся. Окон не было, светильников тоже, но свет был повсюду. Мягкий, рассеивающийся – он не бил по глазам, но был достаточно ярок, чтобы не напрягать зрение. Молокай попытался вспомнить, какой читальный зал в Библиотеке сейчас. В памяти всплывали только громоздкие столы и стулья, которые нещадно скрипели, когда их пытались отодвинуть от стола. Молокай откровенно не любил этот зал и старался бывать там как можно реже. Может, именно поэтому он и пропустил тот факт, что на Договоре стоит не отцовская подпись.

Мелькнувшая в голове мысль заставила его напрячься. Интересно... А в Хранилище отец тоже уничтожил все упоминания об Амиране? Джарет говорил, что официально Амиран не существует. Значит, скорее всего, отец добрался и до Хранилища и теперь что-либо искать здесь бесполезно. Да уже и не нужно.

За дверью послышался шорох, тихое сдавленное ругательство, которое заставило Молокая улыбнуться – настолько оно было незатейливым, и через несколько мгновений на пороге возник взъерошенный Трэш с очень недовольным выражением на мордочке, которое, впрочем, делало его очень милым.

- Ты быстро, – Молокай был действительно удивлен.

- Это все, что удалось найти, Ваше высочество, – немного сконфуженно проговорил бес, сгружая на стол несколько свитков. – В Двенадцатый круг действительно родилось не так много детей. Вот тут, – его палец, измазанный чернилами, указал на первый справа свиток. – Все записи о рождении за тот период. Все остальное – это то, что удалось найти о тех, кто в этом списке.

- Спасибо, – с чувством произнес Молокай, стараясь подавить внезапно возникшее чувство опасения, что, вопреки его надеждам, здесь он ничего не найдет. – Я просмотрю их и верну, как только закончу.

-Не смею вам мешать, Ваше высочество, – Трэш склонился в почтительном поклоне, и спустя секунду исчез из комнаты.

Молокай только вздохнул. Если его надежды не оправдаются...

Первый свиток оказался довольно тонким. Молокай осторожно взял его в руку, не решаясь развернуть. Где-то внутри клубился страх, заставляя сердце сбиваться с ритма. Ощущение было странным и знакомым. Словно вернулся в детство, в ту минуту, когда стоял перед Воротами и готовился совершить свой первый выход за барьер. Тогда…сердце стучало также. Молокай улыбнулся воспоминанию, и уже решительным жестом развернул свиток, углубляясь в его содержание. Да, действительно не густо. Всего около пятнадцати детей, включая его самого. Хотя нет, ЕГО записи здесь нет – она хранится в других свитках. Взгляд быстро скользил по именам, и только по именам – все равно никаких других данных у Молокая нет. Есть! Нашел!! Молокай резко подался вперед, и снова пробежал глазами по до боли знакомому имени. Джарет… Еще боясь поверить в удачу, он быстро просмотрел оставшиеся записи. Этот Джарет был единственным в списке. И, судя по дате, он действительно родился чуть раньше самого Молокая – в самом начале Двенадцатого круга. Губы тронула улыбка. Попался, милый. Это только начало.

Взгляд скользнул дальше по ровным строчкам записей о Джарете и вдруг застыл. В широко распахнувшихся глазах заплескался настоящий шок. Дыхание сорвалось, но Молокаю было уже не до этого. Повинуясь порыву, он неловко сгреб все свитки со стола и, прижав их груди, вскочил с места. От слишком резкого движения стул упал на пол, но он только заполошно оглянулся на слишком громкий звук, а потом рванулся к двери. Пронесся мимо двух бесов, краем глаза заметив, как они замерли, смотря ему вслед. Плевать, ему нужен Трэш. Молокай был готов зарычать. Где носит этого мелкого?! Трэш обнаружился почти на том же месте, где Молокай встретил его первый раз – возле самого первого стеллажа, около входной двери. Молокай налетел на него ураганом, оглушил объяснением, обещанием, что вернет все в целости и сохранности, как только изучит все подробнее, и исчез за дверью.

Коридоры сливались в бесконечность, повороты не существовали. В ушах свистел ветер и, кажется, он даже материализовал крылья, чтобы облегчить себе путь. Мимо проносились чьи-то лица, вслед слышались взволнованные вопросы, но все это было где-то на краю сознания. Настолько далеко, что казалось отголоском параллельного мира. Он немного притормозил только когда оказался в центральной части замка, где правила поведения были несоизмеримо строже, и где можно было встретить отца. А предстать перед ним тяжело дышащим после бега, прижимающим к груди несколько свитков, как самое дорогое сокровище, просто не хотелось. ОЧЕНЬ не хотелось. Хотя бы потому, что потом придется все объяснять.

Молокай замедлил шаг, пытаясь привести в порядок дыхание и призвать к порядку расшалившееся сердце. Порадовался про себя, что утром додумался собрать волосы в хвост, и теперь они не торчат в разные стороны от быстрого бега. Он миновал Главный коридор неторопливым шагом, но возле нужного ему ответвления все же не удержался и снова перешел на бег и остановился теперь только у знакомой двери. Коротко и громко постучал, уже прикидывая те вопросы, которые задаст хозяину этих покоев. Но, вопреки ожиданиям Молокая, за дверью не было слышно ни шороха. Дверь все так же была закрыта, и Молокай нахмурился. Если хозяин дома, но просто не хочет открывать… Молокай прикрыл глаза и осторожно, аккуратно попытался проверить наличие ауры хозяина. Ее не было. Молокай нахмурился еще больше и отошел от двери, стараясь не думать о том, что если не задаст свои вопросы сейчас, то взорвется от любопытства и нетерпения. С другой стороны, так даже лучше – он зайдет позже, а пока просмотрит все остальное.

В собственных покоях Молокай расположился прямо на полу, решив, что так будет удобнее, и снова взялся за тот самый, первый свиток. Шок немного прошел, но все равно пальцы еще немного подрагивали. Согласно записям о рождении, Джарет был родным сыном его бывшего Учителя. Молокай снова, словно все еще не веря, развернул свиток. Нет, все верно. Джарет действительно его сын, и Учитель записан как его отец. Молокай отпустил свиток, и он свернулся с тихим шорохом. Это казалось невероятным, но зато теперь было понятно, почему Молокаю Джарет показался смутно знакомым. Он не похож на своего отца, но кое-какие черты… Неуловимые, почти незаметные, но все же существующие. Но почему Учитель никогда не говорил ему о Джарете? В детстве Молокай проводил с Учителем почти все свое время, иногда сутками не выходя из его покоев, но он никогда не видел там Джарета. Учитель жил один, он просто всегда был один. Не имея ни друзей, ни приятелей – он все время отдавал себя «служению своему Повелителю», как он любил частенько выражаться.