Черное солнце 2: Обстоятельства (СИ) - "shizandra" - Страница 31

- Ненавижу, ненавижу, НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!! – он кричал, захлебывался воздухом. – Дурак, идиот, сволочь!! Зачем?! Зачем?! – последнее слово проклятия застряло в горле, и Никита со стоном опустил руки, закрывая ими лицо. – Зачем…

- Тихо, тише… - Влад, с перемазанным лицом, обгоревшими волосами только сильнее прижимал его к себе, кусая губы. – Все хорошо, все уже хорошо. Маленький мой… Хороший мой, любимый мой… Ты здесь, ты вернулся… - он улыбался безумно, почти дико. – Не отпущу, больше никогда…

- Влад… - Никита всхлипнул и приник к нему, прячась, как делал это всегда. – Больше никогда… Не смей так делать…

- А ты больше не смей сбегать от меня… - немного взявший себя в руки Влад чуть отстранил Никиту от себя, заглядывая в его лицо. Заплаканное, с разводами на щеках и слипшимися ресницами… Но живое, родное. Любимое.

Никита потянулся к нему и дрожащими пальцами провел по его лицу. Жадно, изучающе. Влад замер, и блаженно закрыл глаза.

- Люблю… - губы обожгло и Влад тут же приоткрыл их навстречу поцелую. Горькому, болезненному, но настоящему. Никита целовал его жадно, и Влад отвечал ему также неистово, все сильнее сжимая талию. Оторвался от губ, лихорадочно осыпая поцелуями лицо и шепча, как в бреду:

- Люблю, люблю… Люблю тебя… Люблю… Мой…

И вдруг замер, застыл, глядя широко раскрытыми глазами на Никиту и чувствуя под рубашкой его ладони. А потом коротко, отчаянно застонал прямо в его губы:

- Хочу…

- Да… - тот выдохнул и потянул его на себя, чуть ли не вырывая пуговицы из петель. Обнажил торс и прижался губами к коже на груди. Влад вскрикнул и потерял равновесие. Никита только коротко охнул от придавившей его тяжести. А потом обхватил его и прижал к себе еще крепче. Провел ладонями по спине:

- Хочу, Влад… Хочу тебя…

Руки устремились вниз, расправляясь с пряжками, брюками, бельем. Земля казалась горячей, трава – мягче перины, треск огня за спинами был неслышен. Только они, только они двое в целом мире. Глаза в глаза, кожа к коже. Никита изнемогал под жадными ласками Влада, выгибался, стремясь продлить прикосновения, умолял о поцелуях. И Влад дарил и дарил их, терзая его губы, шею, грудь. Но когда Никита обнял его бедра ногами, прижимаясь к нему своим возбуждением, вдруг остановился. Замер, заглянул в горящие страстью глаза и четко произнес:

- Нет.

И перекатился на спину. Провел ладонями по бокам Никиты, поймал его удивленный, непонимающий взгляд и шепнул:

- Я хочу, чтобы ты взял меня.

Никита дернулся, но ожидавший это Влад успел его удержать. Притянул к себе, надавил на затылок, осыпая его губы крохотными поцелуями:

- Сделай это. Пожалуйста…

В глазах Никиты поднялось и опало пламя:

- Почему?

Влад улыбнулся и просто ответил:

- Потому что я тебе доверяю.

Никита медленно закрыл глаза, стискивая зубы.

- А еще потому, что хочу тебя… - не давая ему времени на раздумья, Влад снова притянул его к себе, целуя приоткрытые, опухшие губы. Сладкие, манящие.

И Никита расслабился. Выдохнул, улыбнулся. А в следующую секунду Влад заметался по траве от слишком ярких, острых ощущений. Никита ласкал его сильно, бесстыдно.

- Пожалуйста… - Влад стонал безостановочно, по тонкому, искаженному лицу текли капельки пота.

- Будет больно, я не хочу, - Никита отпустил его ненадолго, вызвав протестующий вскрик, и навис над Владом, заглядывая в лицо отчаянными и полными страсти глазами.

- Не будет, - задыхаясь, ответил Влад. – Не жалей меня.

- Влад!

- Просто. Сделай. Это, - четко произнес Влад и откинулся, готовый ко всему, к любой боли. Но ее не было или он ее просто не заметил. Ощущение того, как Никита входит в него – медленно и очень осторожно, и как под его давлением поддаются мышцы, сводило с ума. Хотелось еще, глубже, дальше. Чтобы заполнил целиком, до конца. И когда Никита вошел полностью, Влад только улыбнулся, счастливо выдыхая:

- Хорошо…

Никита обжег его неверящим взглядом, но, заметив на его лице блаженную улыбку и светящиеся счастьем и страстью глаза, расслабился. Подался назад, выходя наполовину, и тут же вернулся. Он двигался осторожно, сначала медленно, а потом все быстрее и сильнее. Сжал пальцами бедра Влада и потянул их вверх. Тот отозвался полным удовольствия криком, когда Никита коснулся бугорка внутри него.

- Еще… Пожалуйста, еще!! – Влад метался, подавался вперед навстречу каждому движению, кусая губы. И Никита послушно двигался, лаская его в темпе своих движений. По спине катились капельки пота, волосы лезли в глаза, но все это было за гранью сознания. Здесь и сейчас был Влад. Бьющийся под ним, отдающийся ему. Доверившийся. С разметавшимися обгоревшими волосами, обнаженный, красивый и желанный. Любимый. Кончающий с его именем на губах.

- Никита!! – последний крик прошелся огненной кисточкой по позвоночнику, горячее, податливое тело сжалось вокруг него, и он тоже закричал. От полыхнувшего под веками пламени, от разорвавшего на части наслаждения. Чистого, яростного. Кинувшего его за грань.

Комментарий к

Дальше только эпилог, вывешу в ближайшее время

========== Эпилог ==========

- Твою мать… – полный боли и бессильной ярости стон заставил Максима вынырнуть из его размышлений о том, что скоро выпускные экзамены, а, значит, хана беззаботной жизни. Он повернул голову и невольно поморщился, разглядывая измазанное кровью лицо и испачканную когда-то белоснежную рубашку. Обладатель всего этого, похоже, хотел дойти до фонтана, но просто не дополз и рухнул на скамейку рядом. Макс вздохнул. Вообще-то это не в его правилах – вмешиваться в школьные разборки, но упертость Сашки просто потрясала и вызывала уважение. А людей, вызывавших у Макса уважение, можно было пересчитать по пальцам.

Найдя в дебрях карманов платок, Макс дошел до крохотного фонтана во дворе – прихоть директрисы – и намочил его в воде. Вернулся к развалившемуся на скамье Сашке и опустил мокрый платок на лоб. Тот вздрогнул и открыл мутные глаза. Пару секунд фокусировал взгляд, а потом снова опустил ресницы. Максим нахмурился и, убрав платок с лица, оглядел его более тщательно. Губа разбита, бровь рассечена. Хорошо досталось… Интересно, что на этот раз? Хотя… Какой «этот раз»? Причина всегда одна и та же. Опять кто-то что-то не то сказал про его «папочек». Максим только головой покачал. И как этот «золотой ребенок» вообще оказался в простой школе, хоть и с углубленным изучением иностранных языков? История умалчивает. Достоверно лишь одно: несмотря на по-настоящему богатых «родителей», Саша до школы и обратно добирается сам, а не с помощью машины с шофером, учится тоже сам. И дерется – тоже. Макс никогда с ним особо не общался, предпочитая наблюдать со стороны, и то, что он видел… Странное у него к Саше было отношение. Он никогда над ним не издевался, не называл его отцов «старыми педиками» и не считал его таким же по умолчанию, как некоторые из их общих знакомых. Но и сближаться тоже не хотелось. А еще он поражался его терпению и способности мгновенно вспыхивать, переходить из состояния покоя в бешеную ярость. Девушки его обожали, нормальные пацаны уважали, но всегда были уроды, которым приносило удовольствие его доставать. И если Саша терпел, когда его называли «голубым» или «педиком», то стоило кому-нибудь вспомнить всуе его отцов неласковым словом, обидчика ждала мгновенная и неминуемая кара. Сашка дрался хорошо, и такие случаи, как сегодня, были редкостью, но все же были. Значит, противников оказалось слишком много… Макс вздохнул, с тоской глядя на плавающего в каком-то тумане Сашку. Можно уйти, но оставить его здесь в таком состоянии… Подло.

А он… симпатичный. Светлоглазый блондин с чуть вьющимися волосами, подтянутый, высокий. А от его истинно мужских пропорций – широкие плечи и узкие бедра – девчонки визжат просто. Сильный, но почему-то иногда кажется хрупким. А если уж ко всему этому прилагается хулиганистый прищур глаз и улыбчивый рот…