И.С.Т. (СИ) - "Laise" - Страница 83

Фрей прыснул, не выдержав, и отошел, вскинув руки.

— Он не специально, не дошло сразу спросонья, — Рома взъерошил и без того торчащие волосы на голове и шагнул ближе. — Ну так что, повторишь?

— Мне кошмары снятся, — выдохнул Сима, глядя ему в глаза. — И Аян хреново спит. В общем, ты тоже красой утренней не блещешь. Я подумал, наверное, стоит обсудить… после той Заводи я дергаюсь по поводу любой мелочи, но… у всех и сразу не может быть дурных снов, понимаешь?

— Кажется мне, что ты не это Ягодке говорил, — шепнул Рома, повернулся к Фрею и тот, понятливо кивнув, вышел, прихватив с собой Аяна.

— Вообще я хотел предложить махнуться комнатами. Аяну с Фреем вроде как хорошо и пушисто… А я попробую заменить его тебе. Вроде как в Заводи ж получилось… вдруг? Чем черт не шутит?.. — Сима мялся, силясь добавить словам хоть немного уверенности и убедительности. Получалось откровенно хреново.

— Им действительно хорошо вместе. Но ты… Зачем это нужно тебе, Сима? — серьезно спросил Рома. — Только не лги. Пожалуйста.

— Я помню один свой сон. Остальных не помню. Но этот отличался от всех что мне снились до сих пор. — Сима шагнул ближе так, чтоб шептать Ромке на ухо то, что до сих пор старательно прятал глубоко в себе. — Мне снился Викинг. Снилось, что мы с ним… в общем… переспали, и снился еще какой-то тип, который смотрел на меня с такой ненавистью, точно готов был ушатать на месте. Вот только я не хочу спать с норгом. Пох какой он. Я не хочу. И я… в общем, ты мне нравишься куда больше. Вот.

Глаза Ромы на мгновение расширились. Надо было бы съязвить, свести все в шутку, но тоска и почти отчаянье в глазах Симы не давали дать волю языку.

— Думаешь, я смогу спасти тебя от твоих снов? — делать вид, что ничего не услышал, было легче. Сначала. — Я не могу спастись от своих. Но… мы всегда можем хотя бы попытаться.

— Именно, попытаться, — бледно улыбнулся Сима, одной рукой обнимая его за шею и лбом утыкаясь в его лоб.

— Но это же не все, верно? Дело не только во сне, — Рома подался вперед, потерся щекой о его щеку, выдыхая словно с облегчением. Словно наконец-то что-то стало правильно.

— Проблема в том, что я ревную, Ромка… знаю, что не должен, что это неправильно, но я все равно ревную. — Они так и стояли посреди комнаты, вцепившись друг в друга и шептались. Так интимно. Так, как надо, как должно было быть.

— Норга? Меня? К кому, Серафим? — Рома слабо улыбнулся. — Фрей с Аяна пылинки сдувает.

— Норга? Нет, — фыркнул Сима. — Нет, не его. Тебя. К кому? К старшим, Фрею и Аяну, ко всем… Не знаю, дурость все это, конечно, но я нифига не могу с собой сделать. Чувствую себя законченным идиотом.

-Ты должен был быть моим. Моим оператором, — уверенно, с легким налетом тоски произнес Рома. — Тимур — не мой. Как чужой. И да, я тебя, наверное, тоже ревную к викингу твоему. И на крыше этой… Господи, да что мы несем вообще…

— Но что-то пошло не так, — Сима вздохнул и вдруг с силой обнял его. Холод отступал, уступая место уютному теплу. Да, так намного, намного лучше. Почти идеально хорошо. — Подумай насчет переселения, ладно? Просто подумай.

— Тут нечего думать. Я только боюсь, что мы друг друга на дно утянем. Хотя… вместе точно будет веселее, — Рома ответил на его объятие, потрепал по волосам и отстранился на пару сантиметров, замерев на расстоянии тепла, так, что дыхание касалось лица Симы.

— Наверное, надо у кураторов спросить, да?

 — Ты же понимаешь, что я ленивая сволочь, а инициатива наказуема? — Рома отступил, одним слитным движением плеч сбрасывая напряжение. — А это значит, что перетирать с парнями и спрашивать будешь ты.

 — Я привык к тому, что в нашем чудном милом маленьком коллективе волшебные пинки раздаю либо я, либо Тим. Третьего не дано, — господин Бехерович шмыгнул носом, поправил на себе одежку, смахивая несуществующие сопли и слюни. — Я пошел, а вы здесь не вздумайте падать спать дальше. Иначе последуют санкции. Незамедлительные. Все понял, Ромашечка?

 — Подозреваю, что Фрей уже свалил на пару с Аяном, а Тим с Чедом — ещё раньше. А спать одному холодно и страшно, так что прогул мне не грозит, — Рома рассеянно улыбнулся, втиснувшись в брюки, потянулся к пуховику, висящему на вешалке. Обычно верхнюю одежду оставляли в холле в шкафу, но вчера Рома так замёрз, что расставаться с нагретым пуховиком сразу не пожелал.

— Тогда погнали наши городских, — Сима взял с той же вешалки грубой вязки шарф и намотал его на Ромкину шею.

— Спасибо, мамочка, — фыркнул тот. — Оказать тебе ответную любезность?

— Главное не придуши ненароком, — вернул ему любезность Сима, и потянул особо не сопротивляющуюся тушку прочь. Самолично запер двери комнаты, и как был, в толстовке, джинсах да кроссовках, попер к выходу. — Я закаленный в борьбе с непогодой, мне местные холода не страшны!

— Стой, полудурок! — Рома резко дернул его на себя. — Больного я тебя к себе не подпущу, пусть Аян с тобой, маленьким таким, возится, — сняв с крючка длинный пушистый шарф, он намотал его на шею Симы по самый нос.

Господин Бехерович возвел к нему полный восторженного обожания взгляд:

— Ми-ми-ми… Ромашечка, ты такой миииилый!

— Милый у нас Аян, а я злой, невыспавшийся и голодный парень, который сейчас кусаться начнет, если его не накормят, — Рома подался вперед, чмокнул укрытый шарфом нос и подтолкнул Симу к двери. — Вали, моя прелесть.

— Так и я невыспавшийся и голодный, — Сима потянул его за руку и вот так, малость перепутанные, они и вывалились во двор, к мутному свету, редким снежинкам, кружащимся на ветру, снежным шапкам далеких вершин. — Скоро Рождество. В смысле бал. Я постоянно забываю, что оно здесь до Нового Года будет.

— Вот-вот, бал. А мы как поговорили тогда про костюмы, так и забыли. А бал, между прочим, на носу, — Рома скосил глаза на упавшую на означенный нос снежинку и попытался ее сдуть. — Не, можно конечно и в костюме Адама явится, но ведь и фиговый листок здесь хрен найдешь.

— Дожить бы до этого бала, — свой нос Сима старательно «зарыл» в пушистом шарфе, и теперь бодро тянул Ромку через двор, ко входу в учебный корпус. — На крайняк оденемся пиратами, и станем болтать по-олбански.

— Надеешься, что успеешь сделать деревянную ногу? — Рома с тонкой улыбкой аккуратно утянул его в сторону столовой. — На пару мы еще успеем, а сейчас я жрать хочу. Омлет, бекон, сыр и блинчики. И попробуй только покуситься на блин, даже если он будет там последний.

— Я слышал, что к концу обучения у всех появляются какие-нибудь задвиги. Вот Лемешев тащится по брауни… ты тащишься по блинчикам? — зайдя внутрь, Сима подхватил поднос и встал в сонную очередь, время от времени все-таки выставляя что-то, что ему более всего приглянулось. Оладьи с малиново-мятным топингом, кофе и йогурт. Бодрого утра, дорогая редакция!

— Я тащусь по мороженому. Но с утра я хочу блинчики, — уже успевший раздеться Рома покачал головой, поставил свой поднос и, потянув Симу на себя, размотал его шарф. — Слушай, я думал, что это я рассеянный, но ты все рекорды бьешь. Оглянись хоть, где наши окопались.

— Вон в уголочке, — Сима кивнул в сторону. — И я не рассеянный, я сонный.

Взгляд был почти физически ощутим. И не один. Как минимум три. Анжей рассматривал их из того самого уголка. По всей видимости, старший квартет явился раньше и любезно занял еще один столик для младших коллег. Из другого угла за ними внимательно наблюдал… Лемешев. И уже совсем от входа — ректор. И вид у всех был определенно не слишком радостный.

Сказочник улыбнулся и помахал рукой. Вид довольный. Хоть бы лимон пожевал. Может, другим завидно? С другой стороны зала в сторону стола со старшими направились Тимур и Чед. Поляк даже подвинулся, освобождая место рядом с собой.

— Эй, парни, падайте сюда!

Увидев соседей по блоку, бодро топавших к старшим, Рома только выругался:

— Проспать надо было, — обреченно вздохнул, отправил на поднос блюдце с блинчиком и, дождавшись Симу, направился вслед за ним к столику.