И.С.Т. (СИ) - "Laise" - Страница 51

— Что за японец? Первогодка? Что так рано? — Матей слизнул потек сахарной глазури с выпечки. — Надо присмотреться. Как и за всеми остальными первоклашками. Прощупать на предмет силы и потенциала.

— Хроник, — между делом обронил Анж. — Жаль только наш прекрасный Будда не может прощупать его. Если он красивый, было бы недурно развлечься. А если так себе, то не стоит тратить на него время. Но думаю все-таки стоит. Его вроде в медкрыле держат. Вроде даже наш прекрасный ректор за ним присматривает.

— Охолони, — Айвен нахмурился. — Парнишке досталось, раз он в медкрыле. И раз уж сам Линдстрем присматривает, то и потом глаз не спустит. А подставляться нам не с руки.

— Ревность, мой медвежонок, плохое дело. Неблагодарное, — Матей ласково улыбнулся. — А вот что хроник… Эти ребята меня почти пугают. Слишком много возможностей сделать гадость. Но без Сана нам все равно никуда. Да и из медблока парня еще не выпустили. А что с остальными? Что говорят?

— Слышал, что для Токио чуть не случился день сурка. Для целого города, — карамельная сгущенка с блинчиками превратилась почти в однородную массу, которую Анж и принялся поглощать, при том — с завидным аппетитом.

На секунду над столом повисла тишина, а потом Матей медленно, очень медленно откинулся на спинку стула, темнея лицом.

— Похоже, парня просто проворонили. Но теперь я понимаю, почему вызвали Арестова. Вытащить из временной петли мало кто может. Парню либо было так хреново, либо он так силен. Санада даже на втором курсе замкнуть в кольцо больше, чем филиал, не смог. И это было круто для второгодки, очень круто.

— Я не понимаю. Даже если, — Айвен придвинул к себе чашку с кофе, — он так силен, чем это может грозить нам? В филиале полно уникумов, мы сами из их числа, почему сейчас-то так всполошились? Анж, что ты все-таки видишь?

— Он один из тех, кто будет угрожать нам. Его линию я чувствую. У меня получилось проломиться до нижних слоев. Но даже с помощью тех материалов, что нам прислал твой приятель, Матей, я не вижу. Все еще не вижу всего, — глоток сока и он поднял взгляд на собеседников. — Но знаю, что эти первогодки такие же как мы. А то и круче нас.

— Пока нам угрожает только насильный разрыв. А это сделать могут только кураторы или преподы, — Айвен упрямо сдвинул брови.

— Медвежонок, если эти, которые «круче нас», станут группой, которой можно будет управлять… — Матей немного поколебался, а потом все-таки сказал. — Есть еще кое-что. От моего «приятеля». Он тоже говорил о новичках. О том, что они могут стать нашими соперниками и конкурентами. И что если они бросят нам вызов, то мы проиграем.

— У нас есть несколько вариантов действий. — Вилочка Анжа выписывала узоры по опустевшей тарелке. — Мы можем их запугать и тогда они правда бросят нам вызов. Можем игнорировать. И нас разорвут и разделят. А можем привлечь. И тогда они станут нашими друзьями. И разрывать придется уже их. А это будет на порядок сложнее.

— Почему это? Чем больше времени прошло от запечатления, тем сильнее связи. А для их связи, даже если они запечатлятся с первого взгляда, будет слишком мало времени. И, кстати, не факт, что эти самые сильные образуют одну группу. Мы пока даже не знаем, кто это. Вернее, кто именно из первогодок.

— Матей, включи свой интеллект, Казанова наш… — улыбнулся Анджей. — Одиночка не может угрожать нам. Мы сильнее любого одиночки или группы одиночек. Мы сильнее запечатленной пары. Только запечатленная группа может быть для нас реальной угрозой. Или группа преподавателей. Но преподы и кураторы — все одиночки.

— Это не значит, что они станут группой. Мы можем привлечь их на свою сторону, но без запечталения они так и будут одиночками. И мы все также будем под угрозой. А твои видения слишком размыты. Юрий на эту тему тоже не особо распространялся. Парни могут стать личными конкурентами кого-то из нас, а не целой группы.

— Боже, дай мне терпения, — воздел очи горе пан Михновский. — Одиночка ни для кого из нас не конкурент пока мы — единое целое. Мы сильнейшие в филиале. Так вышло.

— Я понял, что ты хочешь сказать. Что если они будут для нас угрозой, то априори создадут группу так или иначе, — голос Матея похолодел на пару градусов. — Но это слишком просто, прямо и очевидно. Я не имею права игнорировать другие варианты. Ведь если, например, среди них окажется кто-то извращенный больше чем ты, это точно ударит по твоему самолюбию. Это будет твой личный… конкурент. Твой, а не группы. Разумеется, это я образно сейчас. И веду к тому, что мы не должны зацикливаться на них, как на группе. Особенно, если этих уникомов будет больше четырех.

— Большей блядью, чем я, он будет если его с панели снимут и пришлют сюда, но мне плевать, пока он не попытается влезть к кому-то из вас в штаны.

Голос Анжея похолодел на пару градусов. И только. Он отодвинул от себя опустевшую тарелку и взял из корзинки на столе банан. Очистил его и принялся обсасывать, точно ласкал член, бросая взгляды в сторону, то и дело улыбаясь.

— Пашенька… зайчик мой ручной. Пусть обкончает себе штаны.

Матей фыркнул и рассмеялся, бросив короткий взгляд в сторону. Павел Астафьев был «шестеркой» знаменитого Сказочника и фактически гордился этим званием. Иногда Матей его даже понимал.

— Лучше в дело его пусти, — проворчал Айвен. — Не банан, а своего зайчика. Пашка отлично умеет определять потенциал. И эфир надо послушать. До приезда первоклашек не так много осталось, что-то да должно уже просочиться. Кто такие, как тесты сдали и так далее. Говорят, нынче набор совсем небольшой. Вырождаемся.

— Потому что технологи перестали трахать женщин для продолжения рода. Им интереснее дольше жить и бороздить эфир, — пожал плечами Анж. — Но идея хорошая, я натравлю на них Пашеньку. Может даже позволю ему погладить мой зад в награду. Подумаю над этим… Смотрю я на вас мальчики, и снова хочу.

— Пироженку? — Матей обжег его смеющимся взглядом.

— Анж, еще месяц назад ты таким ненасытным не был. Это метатренинг на тебя так действует уже?

— Мороженку, и еще шарики «шу», — поджал губы тот. — Я не знаю что это. Можете считать, что из бляди великошляхетской я эволюционировал в шляхетную шлюху. Мне все равно. Я боюсь думать о том, чем для меня закончится метатренинг.

— А вариантов тут немного, — Матей вздохнул, потянулся вперед, накрывая его пальцы ладонью, пользуясь тем, что их никто не видит. О том, что они спят друг с другом, окружающим сообщать необязательно. — Ты либо увязнешь еще глубже в нас, либо освободишься. У нас у всех такие перспективы. И единственный выход — просто держаться вместе и быть якорями друг для друга.

— Отличная перспектива, — улыбнулся Анж. — Попрошу вас ничего не планировать на вечер и ночь. Я заказал новую смазку. С ароматом яблока и корицы. И еще презервативов с усиками, пупырышками и ребристых.

Матей застонал, а Айвен только покачал головой, смеясь:

— Кажется, я начинаю скучать по Санаде больше, чем думал. И корицу я не люблю.

— Хэй, а как же норвежский яблочный пирог?! — деланно-возмущенно воскликнул Анж, делая глаза олененка-Бэмби, оскорбленного в лучших своих чувствах.

— Исключительно из любви к тебе, — сверкнул белозубой улыбкой Матей и встал из-за стола. — Нам пора, парни. Урок через пятнадцать минут, а кое-кому, — косой взгляд на Айвена, — еще расчесаться надо.

— Мое почтение, господа, — Александр Владимирович Лемешев оказался красивым. Даже очень. И мало походил на преподавателя. Скорее он напоминал старшекурсника в своих джинсах и реглане от «Paul&Shark». Он прошел в кабинет и остановился, опираясь бедрами о край стола. — Через некоторое время я вот так же остановлюсь перед первым курсом и начну отвечать на их бестолковые вопросы. Но пока что побуду преподом Метатренинга. Буду тихо сходить с ума рядом с вами, — он улыбнулся, как улыбнулись, оценив шутку многие. — Итак, ваши блоки нивелированы, вы изучили матрицы погружения по слоям, вы знаете кто из вас кто. Вам знакомы приемы работы вашей специальности, но вы еще не применяли широко свои навыки.