И.С.Т. (СИ) - "Laise" - Страница 122

— То есть… помочь мы ему не можем, — заключил Матей. — Может, поговорить с Лемешевым. Посоветоваться?

— Отличная мысль, вот только если к Лемешеву пойду я, думаю, что будет повторение ситуации с походом к Арестову. Боже, почему планары закрыты, можно было бы попытаться позвать его через планар.

— У нас есть еще один вариант. Цепочка. Арестов-Тимур-Шеннон. И она может сработать. Вряд ли за Чедом следят, — предположил Айвен.

— Лбы на входе сказали, что у них приказ не пропускать никого. Я попытался спросить есть ли в комнате Тимур. Мне посоветовали валить к чертовой матери… Я слабак, сердце мое… — почти беззвучно выдохнул Анж ему на ухо. — Прости, я такой слабак.

— Можно было предположить, что если за филиал возьмутся, то всерьез. Пора отвыкать от детских игрушек, — тот взъерошил его волосы с нежной улыбкой и встал. — И все же стоит добраться до Арестова. Хотя бы через Чеда.

— Или Фрея, — добавил Матей. — Но корректор, непосредственно работавший с Арестовым, вряд ли останется без присмотра.

— Есть еще Аян. Аян его фокус. И вот за Аяном не наблюдают. Нет смысла наблюдать за первогодкой, который был в памяти во время этого безумия и который напрямую не связан с Арестовым или нами, — Анж смотрел на него снизу вверх.

— Может получиться, — негромко заметил Санада. — И они оба должны быть у себя в блоке.

— Аян — хроник. И если Фрея нет рядом — дотянуться Аян до него вряд ли сможет. К тому же, Фрей — корректор и ученик Арестова, но никак не его якорь. Мы запечатлены, но даже у нас передача мыслей пока хромает и то только между парой возможна, все остальное — зов. Аян нам не поможет. Кстати, Чед тоже. Черт… — Матей с отчаянным выдохом зарылся лицом в ладони. — Кураторы — единственная наша возможность. Мы должны хотя бы попытаться. И у нас будет больше шансов, если мы прикинемся не сдавшими зачет учениками. Тогда к греку должен идти Сан, а к Лемешеву — я. Но у нас проблема — только Анж разговаривал с комиссией.

— Ты все еще материалист. И можешь создать щит, — тут же вскинулся Айвен.

— Это рискованно. Все, что тянет энергию планаров сейчас… Но ты прав.

— Ты поставишь щит, а я покажу, что видел и слышал. И все что говорил, — кивнул поляк. — Вы мои якоря, я запечатлен на вас и могу это сделать в любом состоянии.

— Вот это действительно опасно, — Айвен нахмурился. — Лемешев сам сможет увидеть все, нужно только провести тебя к нему.

— Ладно, — кивнул Анж, поднимаясь на ноги. — Только все нужно сделать очень быстро. Мы уже потеряли много времени. — Он шагнул ближе и с силой губами прижался к губам Айвена. — Я люблю тебя. И что бы они там себе не придумали, нас не разорвут.

Тот ответил на поцелуй, обласкал скулу и отступил.

— Только не задерживайтесь сильно. Мы с Саном подождем вас, а потом будем решать дальше. Его одного я к греку не пущу.

Матей криво усмехнулся:

— Присмотри за моим мальчиком.

Анж взял Матея за руку, переплетая пальцы, чтоб наверняка не отпустить его даже если кто-то рванет. Ну и энергию, сколько бы ее ни оставалось, запросто можно передавать через прикосновение. Обычное касание.

— Идем, милый. Надеюсь, Сашенька на месте и не погонит нас поганой метлой.

Матей кинул на притихшего Санаду тоскливый взгляд и потянул Анжея к двери.

— Если они навесили маячки, то скачок энергии засекут, ибо я пока такие маскирующие вещи делать не умею. Поэтому до кураторов идем так, но тихо и обходными путями. Щит на тебя я наброшу только у самой двери. Меньше времени и энергии — больше шансов быть незамеченными.

— Хорошо, — кивнул Анжей.

…Он устал. Вот никогда бы не подумал, что можно вымотаться от одного-единственного разговора и лихорадочных попыток не запалиться и помочь. Боже, давно ли Анжей Михновский стал гуманистом? Давно ли перестал плевать на всех, кроме них четверых? Почему сейчас таким важным кажется помощь Арестову? Линдстрему? Почему?

— Я не знаю, зачем мы это делаем. Мы могли бы забить на все… и думать только о себе. Почему мы это делаем, Тей?

— Потому что так нужно, — тот только сильнее стиснул его пальцы, уверенно идя по проходу. — Потому что мы сейчас — они в прошлом. Потому что они не вместе, и мы не хотим закончить так же, как они. Потому что Тимур влюбился и наконец получил шанс на счастливую жизнь, а Арестов оказался вовсе не таким чудовищем. Мир не такой, каким мы себе его представляли. И за него можно побороться.

— На наших глазах собирается еще одна группа. Но какой она будет… — Переход, еще один, перебежка через двор. И всюду следы пребывания чужаков. Где-то — понуро бредущий студент. Где-то очередной «лоб».

— Другой. Прекрасной и сильной, но другой, — Матей остановился перед дверью в корпус кураторов. — Все, теперь тихо, очень тихо. — Он на миг закрыл глаза и пространство вокруг Анжа на секунду подернулось дымкой.

На удивление, рядом с дверью в комнаты Александра не было никого. Зато у дверей грека конвой таки стоял. «Лбы» проводили Матея подозрительными взглядами, но препятствовать не стали. Матей поежился и немного нервно постучал, вслух ворча на «учителя-деспота, который заставляет студентов в праздник сдавать никому не нужные тесты».

Александр открыл дверь самолично. Вежливое удивление, взлетевшая бровь, шаг назад, приглашающий войти жест. Он вроде был не так уж напряжен. Вот только было ясно, что это — показное. Лемешев профессионал, который будет «держать лицо» до последнего. Пока не свалится.

— Здравствуйте, Матей, — улыбнулся он, бросив, тем не менее, внимательный взгляд на посетителя. Несомненно, отметил крепко сжатую руку, потому что дверь он закрыл с некоторой поспешностью. Отнюдь ему не свойственной. — Как вы себя чувствуете?

— Могло быть и лучше, — Матей быстро оглянулся и со вздохом облегчения скинул щит, явив Анжея. — У нас мало времени, но нам нужно поговорить. Очень надо. Это насчет комиссии и Арестова.

Александр поменялся в лице мгновенно, точно кто сдернул с него маску невозмутимости, обнажая усталость и нервозность.

— Полагаю, вас уже допрашивали, — очень тихо уточнил Лемешев, глубоко вздохнул после быстрого кивка Анжея и на секунду задумался. — Если вы пришли ко мне, это значит что с Мареком связаться не вышло и он под арестом. Арестов под арестом. Какой очаровательный каламбур. Ладно, чтоб не пришлось два раза повторять… черт, надеюсь, этого не заметят. Располагайтесь, господа…

Он прикрыл глаза и резко выдохнул. По комнате заметался едва уловимый сквозняк, взметывая шторы, поднимая в воздух незаметные пылинки. Все быстрее и быстрее, пока они не оказались в самом настоящем эпицентре крохотного урагана.

«Дейм… »

Глаза Матея, внимательно следившего за всеми его манипуляциями, стали просто огромными. Лемешев использовал силу без стеснения и ограничения. Но КАК?! Планары запечатаны почти наглухо, да и отследить могут.

— Все, тут я, тише, — появившаяся… проекция? голограмма? Появившийся в комнате Деймос Амфимиади еле заметно мерцал и был больше похож на фантом, чем на реального человека, но все-таки это был он. — О, ты не один. Здравствуйте, мальчики.

— Всего только связь запечатления. Двусторонняя. Полная и завершенная, — усмехнулся Лемешев в ответ на шокированный взгляд Матея.

— Привет, — махнул рукой Анжей. — Круто, ничего не скажешь.

— Есть такое, — кивнул Александр. — Давай, вещай, Пифия. Раз уж ваш чудесный Казанова привел тебя под щитом, значит именно ты в курсе всего что происходит.

Анжей кивнул и принялся повторять свой рассказ по второму кругу. Дотошно, до мельчайших деталей, описывая каждое событие и каждое свое предположение, равно как и недосказанности. Повторил за малым не дословно разговор членов комиссии. Описал лбов под дверью Арестова. Выдохся он только тогда, когда Лемешев легонько тронул его за плечо и вручил стакан с теплой водой с лимоном.

— Круто, ничего не скажешь, — повторил Александр фразу, брошенную Анжем в самом начале.

— Спасибо, — с чувством произнес Дейм и тепло улыбнулся. — Действительно спасибо, но вам нужно вернуться. Ситуация сложная, усложнять ее еще больше не стоит. Любого из вас могут хватиться. Это не считая того, что Александра еще не вызывали. Будет трудно объяснить ваше присутствие, если по его душу явится лично кто-то из комиссии.