И.С.Т. (СИ) - "Laise" - Страница 104

— Сколько я помню твое платье, оно у тебя для такого слишком узкое. Это как бы мне не пришлось защищать твою честь и девственную жопку, — Рома шел, не торопясь, втихую радуясь тому, что напряга между ними больше нет. И что большинство вопросов они разрешили.

На дворе был снег, который парочка второкурсников активно сгребала в кучу, расчищая дорожки.

— А прикинь, я такой: «I wanna be loved by you… или нет, happy birthday mr president.». — и тут же поза, ручки прижаты к груди, острые плечики, трепещущие ресницы, губы бантиком. Сима стебался. И стебаться ему нравилось.

— Очаровательная маленькая блядь… — рыжий Патрик стоял, подперев плечом стену блока общежитий и наблюдал за ужимками Бехеровича. — У кого учился? У Михновского?

— Че? — не понял Сима.

— Скорее, у тебя. Талантливо изображает, не находишь? — Рома стиснул плечо Симы и вышел вперед, хмурясь. Вокруг почти никого из кураторов, а Патрик в последнее время совсем голову потерял. И, похоже, предсказанные старшими неприятности их таки нашли. — Отвали лучше. День всего пережить, завтра легче будет.

— Кому легче? — Лепреконские глаза Патрика опасно светились. Он шагнул вперед, оттирая Ромку в сторону. — Тебе? На каникулы свинтишь? Конечно… — крепкие пальцы вцепились в пушистый шарф и Патрик принялся наматывать конец на кулак, притягивая к себе Бехеровича.

— Патрик… иди нахер, пока промеж глаз не получил, — Сима сжал кулаки, упираясь в землю. — Не вынуждай.

— Патрик, а, Патрик… Так, может, ты на самом деле Анжея хочешь, м? Ты хочешь, а он не дает, — Рома сузил глаза, мгновенно проваливаясь на планар и судорожно ища выход. Будь с ними хроник и Тим, можно было бы развести их вероятности, но Аян был далеко, а помощь им требовалась сейчас. Они даже вдвоем со свихнувшимся третьекурсником не справятся. Тем более, с материалистом, который при желании их в цепочку ДНК скрутит. Он лихорадочно перебирал вероятности, ища ту самую, за которую можно зацепиться.

— Нахера мне траченный-перетраченный поляк, м? — в глазах Патрика плескалось что-то пугающее. Как голодные искры в битом бутылочно-зеленом стекле.

— Патрик, ОТЪЕБИСЬ!!! — рявкнул Сима, с чувством засадив ирландцу ботинком промеж ног.

— Сука… сука… — рыжий сложился, руками цепляясь за обиженный пах. Сима же, придав ему ускорение толчком в спину, рывком открыл дверь и втолкнул Ромку внутрь.

— Сам ты… ушлепок, — процедил он, захлопывая за собой дверь. — Жлоб. Хамло трамвайное. Козел.

— Ох, зря… — только и успел выдохнуть Рома прежде, чем дверь начала сворачиваться словно сама в себя. Дернув Симу поближе, Рома присел и зажмурился, все еще ища. Что-нибудь… Но Тима рядом нет. Тима нет. Но есть Сима. Пусть не его, но все же, вдруг…

— Держи, — прохрипел он и швырнул ему слабо светящуюся линию вероятности, в которой в столовой на воде от растаявшего снега должен поскользнуться Ивайло — третьекурсник, староста и хроник.

— Блядь… блядь… твою… йййоооооопт… — Сима жмурился, проваливаясь все глубже на планар, пытаясь уцепиться за ниточку, притянуть ее ближе, еще ближе, переплести с реальностью, и…

Она ускользала, не давалась, но время шло, бежало, летело. Ну хоть краем…

— Какого черта ты творишь, Пат?! — от знакомого голоса за переставшей выворачиваться дверью пришло облегчение. Но ждать ответа Рома не стал и быть свидетелем разборок старших не хотел тоже. Поэтому он дернул Симу на себя и рванул по лестнице, как только позволяли ослабевшие от прогулки по планарами ноги. Арестов за такое убьет к чертям…

Они оба остановились только, ввалившись в блок и захлопнув дверь. Кажется, у Симы даже дрожали руки. Кажется, перед глазами танцевали «четыре черненьких чумазеньких чертенка». Но несомненно он был цел и невредим. Как и запыхавшийся Ромка.

— Вот… вот же ж… — только и сумел пропыхтеть он.

— Все еще считаешь идею с платьем удачной? — Рома рванул шарф с шеи и подошел к окну. Зашипел от досады на то, что отсюда крыльца было не видно, и уткнулся лбом в стекло, борясь с тремором. — Нам очень сильно повезло. Пока бы кто-нибудь заметил воздействие, от двери бы уже ничего не осталось. А в корпусе сейчас только такие же первоклашки.

— Подкачу к греку с непроизносимой фамилией и попрошу меня девкой на вечер сделать, — фыркнул Сима. — И не больно и все пучком. А, нет, это же Сашенька у нас материалист.

— Долбоеб?! — Рому к нему буквально развернуло. — Ты хоть последствия себе представляешь, ты, мазохист несчастный?!

— Пфффф… все равно не залечу, так что не ссы, Силиверстов, жениться на мне не придется, — широко, во все тридцать два оскалился Сима.

Рома медленно выдохнул, с трудом беря себя в руки и успокаивая полыхнувшую злость. Ой, плохо. Ой, нехорошо. В таком состоянии он был редко, но обычно это не заканчивалось ничем приятным.

— Хорошая идея, — сузил он глаза. — Пожалуй, я к тебе присоединюсь. Найти платье не проблема.

— Ты такой поворот событий не планировал, — прищурившись, бросил на него взгляд Бехерович. — Ты вообще не собирался этого делать. Так нафига, Локи?

— А просто так, — Рома дернул шарф с шеи, вернул его на вешалку, туда же пристроил пуховик. — Должен же я узнать, чем тебя так этот экстрим привлекает. Ну и не хочу, чтобы все веселье прошло без меня.

— Фантазия у меня не работает! — Сима стряхнул обувь, с отвращением бросил на диван шарф и опустился на край, с силой растирая лицо ладонями. Снова хотелось спать. Он чувствовал себя жутко выжатым после этой вспышки. И хрен просечешь: то ли у него получилось, то ли нет, то ли косяк какой-то косячный в конечном итоге вышел.

— Наглая ложь. Не работала бы фантазия — не был бы оператором, — Рома прошел мимо и застыл перед телефонным справочником внутренних комнат. Телефоны они использовали редко, предпочитая добежать до соседа, но иногда все-таки они были как нельзя кстати. — Не помнишь, в какой комнате Сид живет? У него ворох этих платьев. Если не соврал, конечно.

— И еще у меня склероз, — припечатал Серафим.

— Я бы назвал это «упрямый, как баран», — Рома развернулся к нему, глядя тяжело, даже зло. — Или мы идем вместе или никто.

— А почему как? — Сима сполз на пол и теперь смотрел на него снизу-вверх. — Нахрена нам вообще эта дурацкая вечеринка? Не хочу я туда идти. От слова совсем.

— Хочешь киснуть здесь, пока остальные веселятся? — Рома переступил с носка на пятку и обратно, а потом со вздохом опустился рядом, так, чтобы оказаться прямо напротив. — Что не так, Серафим? Что с тобой не так? Ты на себя не похож. Тебя и нет словно.

— Я не знаю, Ромка, — тот только пожал плечами и вздохнул. — Я правда не знаю. Мает что-то. Чувство, что что-то не так и не то, какая-то херня и мутная муть. Мне вообще ничего не хочется кроме как спать. Мне, бля, даже сексу не хочется, хотя раньше чуть ли не пар из ушей валил. Я не знаю, что со мной.

Рома немного помолчал, а потом вдруг притянул его к себе, как когда-то. Прижал спиной к груди, обнимая, как… черт знает, как. Не обнимают так друзей.

— Нельзя спать, — глухо произнес он куда-то в шею Симы. — На самом деле я Тимуру так благодарен, что он нас будит. Потому что боюсь однажды не проснуться совсем.

— Я это понимаю. Думаю, что и остальные понимают, — тот запрокинул голову, затылком упираясь в его плечо. — Но не представляю, когда наконец все закончится.

— Закончится, — Рома прижался скулой к его виску. — Надо просто перетерпеть. Мы не одни такие. — Он сильнее стиснул руки, выдыхая. — Ну так что, не пойдем на вечерину?

— Разве что ради того, чтоб не спать, — Сима прикусил нижнюю губу, а потом заметил: — Мне волосы надо выпрямить, а я нихера сам не справлюсь. Поможешь?

Рома со стоном уткнулся в его плечо. А потом разжал руки и встал.

— Отлично. Готовь что там тебе надо. А я за платьем схожу.

— Может, давай я влипну в индивидуальном порядке? А ты просто развлечешься? — предложил Серафим.

— На хера тебе это вообще надо? Влипание это? Внимания мало, еще захотелось? — Рома снова начал заводиться. — Тебе Патрика мало было, а ведь всего лишь полдень, и ты был в пуховике и шарфе.