Чувство Святости (СИ) - Беатов Александр Георгиевич - Страница 40

72.

Высшей ступенью самосознания, как уже говорилось, выступает творчество. В творчестве происходит процесс объективации самого сокровенного - того стержня, который сформирован предшествовавшим процессом самопознания. При этой объективации наступает процесс ещё большего углубления и формирования некоего внутреннего ядра. Художник обращает свой взор к вопросам, которые являются для него животрепещущими, жизненно важными. Творческий процесс неразрывен с жизнью по существу, и жизнь художника ищет творческий подход и во всех сферах жизни. В творчестве сбрасывается всё внешнее. Художник становится предельно искренним. Он раскрывает своё сердце и "выплёскивает" его наружу. Впрочем, бывает творчество рассудочное, сухое, даже бессердечное. Такое творчество напоминает игру ума и оно изначально неискренно. Подлинное же творчество можно отнести к разряду причин, посредством которых человек может оказаться в пограничной ситуации. Перевоплощаясь в образах, художник освобождается от всего ложнного в себе. Он забывает, кто он - в реальной жизни. Он проявляет свою истиную сущность, и проявляя её, как бы обнаруживает и раскрывает её в первую очередь для себя. Открыв однажды Прекрасное, он попытается в своей жизни следовать по тому пути, который открыл. В этом смысле творчество ко многому обязывает. Узнав новый мир, подлинный художник уже не способен повернуть обратно. Новая глубина бытия завораживает, вызывает чувство благоговения и вдохнновенного экстаза, испытав который однажды становишься подвержен зависимости от новой реальности, ищешь новые пути её обретения, которые возможны через новое вдохновение на творчество.

Главное же в этом то, что художник в процессе творчества раскрывает в себе глубинное "я", более кардианальное по отношению к его обыденному рассудку, и в этом откровении самосознания происходит глубинное духовное самопознание.

При этом не обязательно быть гением и не обязательно создавать непревзойдённые произведения исскуства. Художником может быть всякий человек, почувствовавший однажды целительную силу творчества. Даже ремесленник, изготавливающий деталь, и угольщик, мечтающий о том, чтобы на его куче угля однажды распустились цветы (А. Грин "Алые паруса"), по своему имеют право считать себя творческими натурами. К сожалению, большинство людей прожигают свою жизнь в рутине эгоистической потребительской тоски...

В творчестве происходит процесс кардиаолизации сознания. Если ранее у человека в силу каких-либо причин произошёл разрыв связи сознания с сердцем, то сама судьба велит ему стать художником - для того, чтобы вернуть прежнюю гармонию. Вот почему творчество, в отличие от философии, оторванной от жизни, имеет силу исцеляющую, а не просто познавательную или развивающую рассудок и самосознание. Это естественное лекарство, к которому каждый может прибегнуть, как только сумел достаточно глубоко проникнуться этой мыслью, чтобы, согласно теории романтиков Гейдельбергской школы переключиться из состояния эгоистического потребительства к новому образу жизни творческого энтузиазма.

Творчество, несомненно, неразрывно связано с художественным восприятием. Если художник однажды перестанет наполнять себя, то он быстро погибнет как хужожник или, как говорят про писателей, "испишется". Именно творческий подход к жизни важен не только при создании произведения, но прежде всего в процессе восприятия как мира искусства, так и мира действительности, - самой жизни. Ибо в процессе восприятия происходит дифференциация полученной художественной (образной) информации и преобразование её в систему, подчинённую ценностной шкале того ядра личности, которое состовляет сердцевину уже сформированного в той или иной мере самосознания.

Человек нетворческий, не способный к ообъективации, к перевоплощению в образ, всегда будет плохо понимать других. Ему будет трудно встать на чужую точку зрения, в силу того, что всякая нетворческая личность - эгоцентрична. Можно быть либо "горячим" или "холодным". А всякий "тёплый" или равнодушный может быть только эгоистом.

Эгоист не может быть подлинно свободным. Стремление к эгоизму - это умервщление себя как духовного существа, замыкание в своей собственной самости. Дух же не может ограничиваться лишь самим собою. Свободный дух вбирает в себя другие объекты и миры, духовно растворяясь с ними и любя их, и становясь таким образом "всем и вся"...

73.

В творческом процессе, объективируясь, художник превращает объект в субъект, как бы перевоплощается всем своим существом в него, делая его собою, вбирая в себя, обогащаясь тем самым и этим окрашивая неживой объект своей любви и делая его для себя особенно притягательным, единственным в своём роде.

В отличие от художника "эгоист" (здесь и далее - в терминологии романтической гейдельбергской школы), напротив, уподобляется неодушевлённому предмету, у которого нет того инструмента, которым можно познавать мир, себя самого, которым можно любить мир, интересоваться окружающим, то есть активно его воспринимать. Подобно неодушевлённому предмету "эгоист" тяготеет к замкнутости на самом себе. В отличие от него "энтузиаст" раскрывается, и по словам Гёте: "Над силой той, что естветство преобразует, себя преодолевший торжествует",-- жертвуя своим сиеминутным сознанием в акте творческой объективации, наполняет его и, вместо того, чтобы (как кажется "эгоисту"), потерять, - как раз именно в силу природы духовных законов, он, напротив, приобретает нечто новое, дополняющее.

Несение креста и отречение от себя, как уже говорилось, это движение внутри индивидуального, и отнюдь не стремление к типичному. Это - преодоление своего малого ума, его расширение до состояния большого сознания. В такой объективации как раз и будет действовать принцип синкретизма сознания и деятельнности, свойственный, впрочем, более сознанию, чем самосознанию в модели поведения инфантильной личности .

"Эгоист", ведь, тоже обладает неким рациональным самосознанием малого ума, и дифференцирует себя от инфантильной личности, кичась своим умственным превосходством. Вот почему не следует "метать бисер перед свиньями" альтруисту, обладающему самосознанием большого разума с его моральными принципами и конституцией.

Для обогащения и утоньшения самосознания, для его кардиаолизации, необходима объективация субъективного в творческом акте.

Нельзя полноценно перевоплотиться в объект мысли без любви. Вот почему, как говорилось, для деперсонализированного человека, страдающего разрывом связи сознания с сердцем, в творчестве заключается исцеляющая сила от его недуга. Ибо кардиаолизация сознания возвращает эмоционально-ценностное отношение к себе, способствует синхронной работе полушарий головного мозга.

Стремление к эгоизму есть движение к духовной смерти, к превращению в неодушевлённый предмет. Человек как друг Бога не должен искать своего. Эгоистическая тенденция ведёт к потере подлинной духовной свободы. Свободный же пребывает в любви с Богом.

Перед нами всегда открыта изначальная свобода, свобода "как таковая", в своей природной иррациональной форме. Осмыслив обманчивый её лик, неэгоистичный человек, отвергая грешную лже-свободу, выбирает свободу истинную, в Боге. В противном случае природная свобода обращается с злую необходимость, и эгоист теряет кажущуюся свободу из-за своей алчности и отсутствия мудрого видения.

Эгоизм - рабство самому себе. Любовь к другим, объективация, растворение себя в окружающем и окружающих, крест, распятие - есть истинное благо нашего существования и единственный его смысл.

"Я" эгоистичное - не есть "я" истиное; истиная субъективная личность - это та, которая способна с любовью воспринимать окружающее.