Тридцать дней (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 92

Мы проговорили до обеда, больше о возможностях Созидающего, чем о Совете. На последнем было решено линию поведения не менять, но кое-что придумали дополнительно. Остальное время я рассказывала Скаю о подпространстве и энергетических токах, составляющих основу любой материи. Мне до зубовного скрежета хотелось умолчать о возможных последствиях ухода в подпространство, и еще больше о том, как туда попасть, но это означало лишить Ская знаний, и я не смогла так поступить с ним.

Он выслушал меня с невозмутимой миной на лице, уточнял, переспрашивал, запоминал. А когда я закончила, уверенная в том, что буря миновала, так и не зацепив меня, Аквей, произнес только одно короткое, но веское слово:

— Убью.

Я уже открыла рот, чтобы убедить в своей осторожности, но передумала, решив, что это приведет к новому взрыву, и просто кивнула, покладисто ответив:

— Хорошо.

Водник с минуту сверлил меня пронзительным взглядом, после махнул рукой и отвернулся к окну. И когда я решила, что взрыва уже точно не будет, Скай резко поднялся с кресла, шагнул ко мне и навис сверху, полыхая бликами света в глазах:

— Почти умереть ради того, чтобы подслушать? — прошипел он ядовитым змеем.

— Скай…

— Тебе совсем себя не жаль? — воскликнул водник. — На меня плевать, на себя плевать, так хотя бы подумай о том, что станет со всем этим, — он широко развел руками, — если ты исчезнешь!

— С…

— Молчи, недоразумение, — рявкнул Аквей и стремительно отошел к окну. Заложил руки за голову и шумно выдохнул. — Тьма, Ирис. Я с дрожью ожидаю, чем закончатся проклятые тридцать дней, а ты решила не тянуть время, да?

— Я знаю правила…

— Проклятье, Ирис! Погружение через смерть! Зазевалась, осталась там навсегда, растворилась в энергетических потоках. Неужели ревность и любопытство стоят такого риска?

— Но я же здесь…

— И хвала Хаосу, — снова рявкнул водник. После потер лицо ладонями и негромко закончил: — Ты меня с ума сведешь. Но до нервного припадка, кажется, осталось уже немного. Добьешь?

— Нет уж, помучайся подольше, — ворчливо ответила я, приближаясь к нему. Обняла сзади и прижалась щекой к спине. — Я буду стараться воздерживаться от опасных опытов, по крайней мере, в одиночестве. Обещаю.

— И как тебе поверить, безумица моя? — уже беззлобно усмехнулся Скай, накрывая ладонями мои руки.

Он развернулся, обнял и прижался щекой к макушке. После умиротворенно вздохнув, произнес проникновенно:

— Чудовище ты мое… земляное.

— Я тоже тебя люблю, — улыбнулась я и зажмурилась, слушая стук дорого мне сердца.

Отвлек нас стук в дверь. Венн, лежавший недалеко от входа в покои, поднял голову. Скай, коротко вздохнув, улыбнулся мне с сожалением и, выпустив из объятий, громко произнес:

— Можно.

Дверь открылась. Это была тетя Тей.

— Я так и думала, что ты здесь, — сказала она, войдя в покои. — Мой мальчик, уже собираются маги. Прибыл новый глава клана северных воздушников. Я распорядилась проводить его в отведенные ему покои, но я не ты. Тебе стоит спуститься в зал перемещений.

— Да, родная, разумеется, — кивнул Аквей, но Тейда осталась стоять на прежнем месте, явно желая сказать что-то еще. Скай вновь замер, ожидая продолжения.

Женщина потерла ладони и зябко повела плечами, кажется, она нервничала.

— Что такое, тетушка? — спросил водник.

— Эйви, — ответила она. — Девочка закрылась в своих покоях и разносит их. Опасаюсь, как бы она не наделала глупостей.

Скай поднял глаза к потолку и протяжно вздохнул.

— Мы поговорили, — ответил он. — Эйволин отказывается услышать меня. Она не хочет разойтись мирно, собирается выступить на Совете. — Аквей замолчал, поджал губы, раздумывая. — Родная, я хочу попросить тебя сделать так, чтобы до Совета она не успела ни с кем переговорить. Я не в силах помешать ей выступить на Совете, после смерти Эйвилона, она стала главой рода, и имеет право слова. Но лучше пусть она обольет меня и Ирис грязью там, чем до начала успеет найти себе единомышленников. Лучше погубить сорняк в зачатке, чем дать ему успеть пустить побеги. Займись этим.

— Конечно, дорогой, — кивнула Тей. — Впрочем, Эйволин не настолько умна, чтобы плести паутину заговора. Но у нее есть сторонники, которые могут проделать грязную работу, пока Эйви тратит время на истерику.

— Мунн? — сразу понял Скай.

— Этот леор уже долгое время смотрит на Эйволин с нежностью. Между ними ничего не было, я в этом уверена, но между господином и возлюбленной выберет возлюбленную. Его стоит убрать с глаз долой, пока не пройдет Совет.

Водник заложил руки за спину, прошелся взад и вперед, после обернулся к тете и спросил:

— Уверена, что ничего не было, или подозрения все-таки есть?

Я тут же вскинула на него глаза. Ревность вновь шевельнулась, поднимая свою уродливую голову.

— Уверена, мой мальчик, — сказала Тейда. — По крайней мере, дальше ухаживаний дело не зашло. Она была твоей невестой, и после твоего исчезновения носила траур. Мунн окружил Эйви заботой, но если и решился на ухаживания, то незадолго до твоего появления, когда траур подходил к концу. Большую часть времени девочка проводила рядом со мной, я бы заметила блеск в глазах, если бы она ответила взаимностью, из нее плохая актриса. Совершенно не умеет лгать и притворяться, все чувства на поверхности. Нет, ничего не было. Однако сейчас как раз время для их сближения. Мунн пойдет на многое, чтобы добиться ее расположения, а девочка не из сильных духом. Ей нужна опора. Да, они легко сойдутся, и Мунн предаст тебя.

— Жаль, — произнес Скай, глядя на тетушку. — Это был бы отличный повод закрыть рот Эйволин.

И я расслабилась. Всего лишь поиск пути выхода из сложившейся ситуации. В Аквее не было ни капли затаенной ревности или обиды. Он обернулся ко мне, усмехнулся, явно ощутив мои эмоции, укоризненно покачал головой, и я отвела взгляд, чувствуя, как загорелись щеки. Надо же, я всё еще умею стыдиться…

— Итак, — хлопнул в ладоши водник. — Тей, пригляди за Эйви. Тебе придется выслушать кучу грязи, но…

— Потерплю, — кивнула провидица.

— Ирис, — он взглянул на меня, — помни о своем обещании.

Я, улыбнувшись, кивнула. Скай пару мгновений сверлил меня подозрительным взглядом, затем послал воздушный поцелуй и устремился к выходу.

— Я иду встречать гостей. Мунн пока походит за мной хвостом. Лучше он будет у меня на глазах, чем найдет лазейку и наделает глупостей. Всё, любимые, за дело. Вечер будет жарким.

Тейда кивнула мне и первой вышла из покоев. Скай еще на миг задержался, уже в дверях он обернулся, вновь посмотрел на меня.

— Где бы я ни был, я рядом с тобой, — сказал он. — Ирис… пожалуйста.

— Не переживай, я больше не заставлю тебя нервничать, — ответила я. — До встречи.

— До скорой встречи, — сказал Аквей, и дверь закрылась.

Я осталась в одиночестве, если не считать, конечно, Искру, уже стоявшую столбиком у моих ног, и Венна. Взяв крысу на руки, я прошла к креслу, на котором сидел Скай, и поманила к себе змея. Мой юный друг и охранник не заставил просить себя дважды. Он подполз, уместил голову на моих коленях и удовлетворенно булькнул, когда моя ладонь опустилась на гладкий прохладный лоб. Я рассеянно улыбнулась Венну, почесала ему макушку и позволила мыслям завладеть мной.

Вспомнились слова, сказанные Скаем: «Неужели ревность и любопытство стоят такого риска?». Ревность… На что вообще способна толкнуть ревность, когда завладевает твоим существом? Как далеко можно зайти в этом сильном, но, безусловно, грубом чувстве? Каких глупостей наделать? Разгромить покои? Уничтожить бывшего возлюбленного, оболгав его из мести? Или же рискнуть собственной и его жизнью, поддавшись сиюминутному порыву из опасения, что он предпочтет другую? Ревность ослепляет, лишает возможности думать. Она опасна, как притаившийся за спиной зверь. Покажи ей свой страх, и она накинется, вгрызется в душу клыками, раздерет в клочья, отравит кровь своей ядовитой слюной. И толкнет в пропасть…