Тридцать дней (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 32

— Так что ты сделала, Игнис?

— Ничего, — улыбнулась я. — Реальность, Скай — это то, во что ты веришь. Я просто верила тому, что видела, вот и всё.

Он вскинул на меня голову и прищурился:

— То есть…

— То и есть, леор Аквей, — ответила я, высвобождаясь из объятий, потому что за спиной уже слышались чьи-то шаги. — Я просто очень доверчивая. Но, — я склонилась к его лицу и быстро шепнула, — не вздумайте поверить в то, что этот закон одинаков для всех реальностей. В мире предначертанного силой веры и мысли изменить ничего нельзя. По крайней мере, я бы пытаться не стала.

Водник вдруг сжал мое лицо ладонями, провел большим пальцем по губам, задержал на них взгляд и произнес севшим голосом:

— Убери свое наваждение.

Я сжала пальцами мужские запястья и отвела его руки в стороны, невесело усмехнулась:

— Если бы я знала как, то уже освободилась бы от тебя, Скайрен Аквей.

— Нужно найти способ, — уже более твердо ответил водник. — Это невыносимо.

— Правда? — я понизила голос, потому что еще невидимый нарушитель нашего уединения остановился за кустами. — Невыносимо прекрасно?

— Скорей, просто бесит, — ответил Аквей и повысил голос, не сводя с меня взгляда: — Войт, выходи, я тебя слышал.

Ах, вот кто у нас такой любопытный… Обернулась и с любопытством взглянула на второго водника, раздвинувшего руками кусты. Он мазнул по мне взглядом и больше не замечал, я не возражала. Отошла в сторону и отвернулась, прислушиваясь к разговору двух мужчин.

— Завтрак готов, Скай, — оповестил Аквея Войтер.

— Мы сейчас подойдем, — ответил мой водник.

— Скай, — Войт понизил голос, — ты слишком долго находишь с ней наедине. Люди волнуются.

От смешка мне удержаться не удалось, но влезть в разговор не успела. За меня ответил Скайрен, да еще как ответил… Он не произнес ни слова, даже пальцем не шевельнул, но с травы вдруг взмыли капли росы и замерли в воздухе, словно застывший дождь. Лучи утреннего солнца, пробившиеся сквозь листву, отразились яркими бликами, ослепив, а еще через мгновение воздух заполнился ослепительными росчерками, когда капли сорвались с места и бросились ко мне, подобно рою взбесившихся светлячков. А когда они вновь застыли в воздухе, я оказалась накрыта прозрачным кубом, не имевшим ни одной бреши. Однако он состоял из воды, и я, ухмыльнувшись, протянула руку, собираясь показать всю ненадежность такой темницы, но рука ударилась в ледяную твердь, так и не сумев пройти сквозь стену куба. Постучала двумя ладонями, поджала губы и с силой стукнула в стенку локтем. Тут же взвыла и затрясла рукой, возмущенно глядя на синеглазого водника.

Скай ответил невозмутимым взглядом, и куб пошел трещинами, развалился на части, но вода вновь поднялась с травы. Потекла вертикально вверх, собираясь в две фигуры, и когда они обрели плотность, за моей спиной стояли два прозрачных стража. От них шел неприятный холод, я передернула плечами и собралась отойти, но в предплечья мне вцепились холодные пальцы.

— Акве-ей, — ядовитой змеей зашипела я, глядя на водника уже со злостью.

Скай не обратил на меня внимания. Он повернул голову к моему притихшему поклоннику.

— Ты удовлетворен, Войт? Можешь передать остальным, что я в полной безопасности.

— Д-да, — запнувшись, кивнул второй водник. — А-а…

Он так и не договорил, что хотел и скрылся за кустами, направившись к отряду. Аквей проводил его взглядом и с неожиданной яростью ударил ладонью по поваленному стволу, с которого так и не поднялся. Мои стражи разлетелись брызгами воды, а мне достался сердитый взгляд синих глаз.

— Что? — я всё еще была возмущена и даже обижена.

— Видишь, до чего ты довела? — менторским тоном произнес Аквей.

— Я?!

— Они переживают за меня, за мужчину, оставшегося наедине с женщиной, — всё тем же тоном продолжал отчитывать меня Аквей. — Думаешь, они сомневаются в моей силе? Никому в голову не придет назвать меня беззащитным, дураков и самоубийц нет. Но, зная с кем я, мужчины-воины начинают переходить грань и унижают меня своей заботой. Тьма! Игнис, разве женщина должна внушать ужас? Разве должна она быть бездушным чудовищем, чьим именем пугают детей?

Я с минуту изумленно таращилась на наглеца, вздумавшего меня учить, открыла рот, чтобы ответить, но водник взметнул вверх ладонь, останавливая меня жестом. Поднялся с бревна, подошел ко мне вплотную, подцепил пальцем подбородок, задирая голову и заставляя смотреть себе в глаза:

— Как он сделал из тебя зверя, Игнис? — негромко спросил Скай. — Как ты попала к нему? Почему он выбрал тебя? Что было до Вечного? Кто ты такая, Игнис Сиел? И таково ли твое настоящее имя?

И мне вдруг стало страшно от его вопросов. Чего боюсь, не понимала, но паника, зародившаяся густым комом в груди, все росла и ширилась, превращаясь в ледяную пустоту, заполнившую меня целиком. Несмотря на теплой утро, похолодели пальцы на руках. Стало зябко и неуютно… и жутко. Жутко думать о том, что на эти вопросы водника могут быть ответы.

— Ну хоть что-нибудь ты помнишь?

— Зачем? — сипло спросила я. Голос сорвался, и я откашлялась. — Зачем тебе знать всё это? Зачем МНЕ искать ответы?

— Хотя бы для того, чтобы звезды перестали быть для тебя в диковинку, — сухо ответил Скай и отошел от меня. — Или для того, чтобы не радоваться, как дитя, глядя на летящую букашку. Кто ты, Игнис?

— Я… — мне пришлось вновь откашляться. — Я — верная слуга моего Господина. Служба ему — великая честь. Это мое единственное призвание и назначение.

— Тьма, Игнис, ты хоть слышишь себя? Ты понимаешь, что повторяешь зазубренный урок? Ты похожа на прилежного ученика, но не на того, кто говорит то, о чем думает.

Я развернулась и стремительно зашагала назад к отряду. И плевать, как будут глядеть на меня воины. Плевать на то, что скажут. Не хочу я слушать проклятого водника. Не хочу и не буду! Зачем мне память о жизни, в которой не было Вайториса? Лишь он один имеет значение. И я вернусь к нему, как только почувствую, что моей жизни ничего не угрожает. Вернусь и буду вновь преданной слугой и верной наложницей.

— Игнис!

— Отстань, — сердито отмахнулась я, не оборачиваясь.

— Ты бежишь не от меня! — снова крикнул Аквей. — Ты бежишь от себя, но от себя убежать невозможно, и однажды ты сама себе задашь все эти вопросы. Игнис!

— Гори в огне, Аквей, — буркнула я и остановилась, как вкопанная, неожиданно обнаружив, что по щекам бегут слезы. Я зло стерла их, с недоумением рассмотрела мокрые пальцы и сжала кулаки. Бесконечный Хаос, верни мне разум, о большем не прошу. Встретилась взглядом с Войтом, напряженно следившим за мной, и передернула плечами, вновь беря себя в руки. — Тьфу, на вас на всех.

Вздернула подбородок и прошла к своему коняшке. За спиной зашуршало, до слуха донесся крысиный писк. Я склонилась, подняла Искру и погладила по голове Венна, уже тершегося о мое бедро носом. На вернувшегося к отряду Аквея я не смотрела, продолжая злиться на него. Ни за что больше не буду с ним разговаривать. Особенно наедине. Выслушивать и дальше глупости, которые говорит водник, я не собиралась. Приняв решение хранить молчание, я немного успокоилась, а когда отряд тронулся в путь, пришло чувство покоя и прежняя уверенность в себе.

Закончив завтрак, отряд сразу тронулся в путь. Мы двигались к какой-то цели, но о ней не знала только я. Впрочем, именно меня она и не интересовала. Я всего лишь тянула время до своего возвращения в черный замок. И куда бы Аквей не вел своих людей, я там надолго не задержусь. Я даже не хотела спрашивать, куда мы направляемся, да и вряд ли Скай просветил бы меня, теперь зная, что я не смогу это скрыть от Вайториса.

Вайторис… Прикрыла глаза и вызвала в памяти образ своего Господина. Мне хотелось ощутить всю силу тоски по нему, хотелось почувствовать боль разлуки, возможно, желание при воспоминании о ласках. Еще хотелось ощутить, как меня терзает раскаяние за то, что мой взгляд помимо воли упирается в спину Аквея, по-прежнему, едущего впереди отряда, и за то, что ночью выстроила цепь событий, отправив Вайтора искупаться в полноводной реке. Мне хотелось почувствовать себя прежней: цельной, равнодушной ко всему, кроме моего Господина. Но с ужасом поняла, что… не тоскую! И раскаяния нет, и даже в замок я не хочу возвращаться… пока не хочу. Не хочу снова стать пленницей среди стен из черного камня. Не хочу видеть в окне сумрак, который не в силах прорезать солнечный луч. Хочу полной грудью вдыхать чисты воздух, наполненный светом и жизнью. Хочу смотреть, как мимо пролетает птица, хочу ощущать кожей дуновение ветра и слышать шорох травы под лапами зверя, спешащего обойти человеческий отряд стороной.