Тридцать дней (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 17

Тело змея вдруг сверкнуло бликом, таким же, какой я видела в глазах Аквея, и от хвоста потекла белесая муть. Венн взвился, завыл, словно ощутил боль, а затем упал к моим ногам, замер и слабо булькнул. Только бульк этот был похож на вздох. Я оглядела его и присвистнула. Венн больше не был прозрачным, муть затянула все его тело, более всего напоминая… кожу.

— Венн, кажется, ты обретаешь плоть, — задумчиво произнесла я. — Любопытно…

Любопытно, как я смогла дать толчок к новому обращению? Или виной всему снова стала наша странная связь с Аквеем? Заломило в висках. Слишком много вопросов, слишком мало на них ответов. От бесконечного «почему?» голова шла кругом. И в это мгновение я ощутила дикую тоску по Вайторису, рядом с которым было всё просто и понятно. А что я не понимала, он объяснял, и вопросов не оставалось.

Теперь же отвечать было некому. Вряд ли Скайрен понимал больше моего, да и мало верилось, что он снизойдет до разговора со мной, особенно после того, как чуть не взял меня, забыв обо всем на свете. О том, что я пленник и враг, о невесте, о змее, торчавшем неподалеку, о том, что нас может застать тот, кто вхож в покои хозяина замка. И самое поганое, что в этом мы были похожи. И, несмотря на то, что мной изначально двигал исследовательский интерес, желание ощутить в себе плоть водника оказалось слишком сильным, чтобы назвать это потребностью изголодавшегося тела. Кажется, нам и вправду стоит держаться друг от друга подальше. По крайней мере, пока я не пойму, как разорвать связь, зародившуюся в тот момент, когда я опоила изможденного пленника вином со своей кровью. Уж лучше мне дождаться в тишине и покое, когда распустятся все цветы на моем теле, после этого сравнять замок Аквея с землей и вернуться к Господину, чтобы вновь всё стало простым и понятным.

— Бесконечный Хаос, — судорожно вздохнула я, вспоминая, с какой жадностью Скайрен ласкал меня всего несколько минут назад.

Вот теперь мне хотелось свернуть шею не только Эйволин, но и самому Аквею. Возможно, уничтожь я его, исчезнет и наша связь. Я освобожусь от проклятого притяжения, и Господин не узнает того, что я сотворила.

— Какая замечательная идея… Очень хорошая идея.

Венн поднял на меня взгляд, но я лишь улыбнулась ему, ощутив, как тело расслабляется. У меня появилась хоть какая-то определенность и цель. Я даже задумалась, как провернуть свою затею, но душевный подъем тут же сменился унынием. Если я смогу убить Аквея сейчас, то не продержусь и часа, как меня разорвут на части его люди. И далеко, опять же, не уйду, потому что даже не представляю, где нахожусь, и как далеко отсюда замок моего Господина. Нет, пока я вынуждена набраться терпения.

Вот только терпения не было. Меня распирало, и что именно, понять было сложно. Хотелось крушить, хотелось убивать, хотелось хоть как-то выплеснуть свою ярость… Или хотя бы понять ее причину. Бесило всё: от собственного бессилия, к которому я не привыкла, до мыслей о том, что сейчас где-то в неведомом мне саду водник утешает свою невесту.

— Стоп!

Я уселась прямо на пол, протянула руку и прижала голову Венна к своим коленям. После прикрыла глаза и выдохнула. Ладонь скользила по макушке змея, и это нехитрое повторяющееся движение принесло некоторое успокоение. Мысли упорядочились, и я, наконец, смогла откинуть в сторону Аквея с его белесой Эйволин.

— Вайторис, — шепнула я. — Вайторис… Вайторис. Тридцать дней наказания. Цепь измененных событий…

Да! Всё верно! Нужно определить событий, произошедших после похищения… Нет, первое звено — день наказания. Причина наказания, если быть совсем точной. Итак. Я смешала вино со своей кровью — первое звено. Напоила пленника и связала себя с ним, не подозревая этого — второе звено. Наказание, лишение силы — третье. Похищение — четвертое. Одно событие цепляется за другое. Неразрывные кольца свершившегося. Изменить можно будущее, прошлое уже оставило след в книге Судеб.

— Стоп! — вновь оборвала я себя. Венн подняла на меня глаза, но я не обратила на него внимания.

Что меня дернуло? Где странность? Где то несоответствие, что не позволяет думать дальше? Мучительно поморщилась, потерла лоб и вскрикнула:

— Цепь предначертанных событий разорвана на изначальном витке…

Но первый виток, первое звено, от которого начал считать Господин, было после наказания. То есть начало цепи — наказание. Значит, я неверно поняла, и изначальный виток не то мгновение, когда я вспорола себе когтем вену… Взгляд невольно остановился на человеческих ногтях. Вновь скривилась и перестала об этом думать, возвращаясь к упорядочиванию сумбура, творившегося в голове и в жизни.

Значит, то, что изменило ход событий, случилось после наказания… или во время него. Что происходило в тот момент, когда Вайторис, едва не испепелил меня? И ответ пришел сам. Пленника вынули из оков, швырнули на тюфяк и ушли, решив, что он никуда не денется. Но он делся. «Как только они ушли, сел и осмотрел себя. Следы от ожогов исчезали на глазах. Попытался встать на ноги, и это вышло», — прозвучал в моей голове голос Ская. «Чем бы ты меня не опоила…». Моя кровь усилила пленника, исцелила… усилила, поэтому понадобился лишь толчок, чтобы родовая сила откликнулась в том месте, где молчит любая магия, кроме силы Господина. Дождь. Он стал тем последним толчком… И что же у нас выходит?

А выходит…

— Бесконечный Хаос! — воскликнула я, и змей дернулся, испуганный моим вскриком.

Выходит, что толчком к смещению Граней послужило усиление Аквея. То есть я своими руками изменила существующую реальность. Сделала то, чего не должно было произойти. Изменила предопределенность событий. Что видел Вайторис? Как в одной из своих забав я убиваю пленника? Или же он просто должен был надоесть мне? Но от скуки и пресыщенности я решила сделать то, чего никогда не делать — поделиться своей кровью. Вайтор этого не предвидел, иначе не позволил бы мне посещать свою игрушку. Это было сиюминутное решение. Мое похищение стало всего лишь следствием, а не причиной. А значит, изменения ждут не только меня, но и весь мир, в котором мы живем, потому что меняется сама реальность. «Грани сместились». Естественно…

— Вайтор меня убьет, — с кривой усмешкой сообщила я змею. — Удавит своими руками.

И это не преувеличение, потому что теперь и его судьба могла измениться. Контроль над существующей реальностью был утрачен.

— Может самой из окна выпрыгнуть? Это будет даже не так больно.

Венн смотрел на меня осмысленным взором, и я отметила, что и глаза его теперь немного изменились, в них появилась легкая голубизна. Белый змей с голубыми глазами. И длина такая, что смог заглотить взрослого мужчину. Забавную сущность сотворил Аквей.

— Ты — следствие изменившейся реальности, и своим рождением обязан мне, так-то, — сказала я и ткнула пальцем в округлый нос змея.

Он фыркнул и… чихнул.

— Очень хорошо, — усмехнулась я, вытирая лицо.

Неожиданный звук заставил нас с Венном одновременно обернуться в сторону купальни. Мы переглянулись со змеем, и я поднялась на ноги, чтобы посмотреть, что там шуршит, но вдруг замерла, вспоминая, чем закончилось для меня подобное любопытство еще в черном замке. Однако Скайрен сказал, что он единственный мог обращаться водой… Впрочем, реальность меняется, и неизвестно, у кого и какой дар может проснуться теперь.

— Игнис, ты просто умница, — не без сарказма произнесла я. Затем указала на дверь купальни змею: — Проверь.

Венн величаво подполз к двери и остановился, не имея возможности открыть ее.

— Не притворяйся, — усмехнулась я. — Ты можешь пролезть и под дверью.

Он булькнул нечто невразумительное, но остался недвижен. Сердито сдвинув брови, я погрозила притворе пальцем и хотела сама открыть дверь, но сумасшедший змей вдруг угрожающе зашипел, не позволяя мне сделать это.

— Ополоумел? — возмутилась я, но попятилась. Кто его знает, что там за дверью? Возможно. Венн чувствует опасность…

Душераздирающий писк прервал мои мысли. Змей воровато оглянулся на купальню и усилил на меня запугивающее давление. Только не вышло. Я уперла кулаки в бока и насмешливо взглянула на него.