Поющая для дракона - Эльденберт Марина - Страница 9

– Та-ак… – Подруга водрузила на барную стойку вазу с фруктами, я подхватила тарелки с тарталетками и канапе.

Кухня у нее была просторная и стильная: черный камень и золото. Этаж пониже моего, но из панорамного окна все равно видно высотку, где я сегодня побывала. По-хорошему мне бы до небес прыгать от счастья, но как-то не прыгалось: то ли небо слишком высоко, то ли счастья для ускорения недостаточно. Как же, местр, правящая семья, хранитель города. Собственно, причина того, что драконы не подлетают к Мэйстону, заключена в центральной башне Лаувайс.

Иртханы держат современные технологии в секрете, чтобы никто не мог навредить городу или разрушить щит. Источник – предположительно ментальная магия, голосовые вибрации, преобразователь, но никто не знает, как это происходит. В старину приходилось отражать атаки на поселения при появлении драконов, но с развитием прогресса появилась возможность держать защиту постоянно. После чего в мире стали появляться и разрастаться мегаполисы, пожиравшие маленькие города и округи. Мэйстон, например, давным-давно состоял из отдельных разноименных островов, большинство которых не раз горело.

– Так вот, недавно назревал очередной скандал… – Лэм ткнула в панель управления плитой и облокотилась о стойку, дожидаясь, пока шантвейн настоится. – А я ему говорю: чем языком так активно двигать, подвигал бы чем-нибудь другим. Ну так мы с ним чуть диван не раскурочили.

Я прыснула.

– Так бы всегда.

– И не говори. Иной раз вернется из этого вашего сценического ада – человек человеком, а иногда – будто дракон задницу поджарил. Что вы там с ним делаете?

– Сейчас горячий сезон, выступление за выступлением. Все нервные, вот и бросаются друг на друга.

– Да я уж заметила, – проворчала подруга. – Если даже Эвель с крышей не дружит…

Я передернула плечами, а Лэм подалась вперед.

– Слушай, может, тебе заболеть, а? Ну, позвонишь этой ларрке Обри, скажешь, что живот прихватило и все такое. У Халлорана наверняка дел по горло, а баб вокруг вьется, как ос над пирожными. Забудет про тебя, и все образуется.

Наверное, это даже могло сработать. Если бы я сегодня не вломилась к нему в офис. Теперь он про меня еще долго не забудет и – что-то мне подсказывало – так просто не отвяжется.

– Хотелось бы верить.

Я уселась на высокий стул и подперла подбородок руками.

– Ну или скажи ему, что у тебя парень есть.

– Да он знает обо мне больше, чем я сама!

– М-да. Об этом я как-то не подумала. – Подруга тряхнула головой и с визгом отбросила крышку. – Ай, горячая зараза! – Потерла руку об обтягивающие домашние штаны и принялась разливать шантвейн. – Ладно, утром всяко лучше думается на свежую голову.

Почему-то «свежая голова» рядом с Халлораном работала плохо, но это я уточнять не стала.

– Я вроде как собираюсь принять предложение.

Лэм поставила на стойку бокалы с дымящимся ароматным напитком и запрыгнула на соседний стул. Вытянула руку, показывая колечко, которое Дрэйк ей подарил на помолвку. Тоненькое, с золотым украшением в форме капли. Красивое. То, что она его надела, означает, что предложение принято и что все действительно очень серьезно. В Аронгаре не многие обременяют себя брачными узами, это удел правящих и родовитых семей, остальные предпочитают не заморачиваться. Хотя бы потому, что церемония нанесения росписей – это нерушимая клятва. На всю жизнь.

– Ох… – Я широко улыбнулась. – Поздравляю! Очень за вас рада. Очень-очень!

– Ну да. Решилась вот. – Подруга немного смущенно подцепила канапе. – Понимаешь, я без него теперь… ну как дракон без гнезда. Ссоримся, расходимся по разным комнатам, и я тут же начинаю дико скучать. Скажешь, сумасшедшая?

– Влюбленная.

Все, конечно, прекрасно, но мне такого счастья не надо. Это слишком… выматывает. Вальнар, например, сцен не закатывал, он для этого слишком гордый. Разве что был против моей карьеры – постоянно говорил, что стоит либо сменить профессию, либо бросать работу вообще. Считал, что вполне способен нас обеспечить и не для чего тратить время на сцену, где меня ощупывают похотливыми взглядами все кому не лень. Злился, когда я выходные проводила с Танни, а в конце концов поставил вопрос ребром. Либо я переезжаю к нему, либо продолжаю «нянчиться» с сестрой и «голосить на потеху публике». Так мы и расстались.

– Ну… – Лэм подняла бокал, и мы соприкоснулись краями. – Тогда за дружеские посиделки!

– И за скорую свадьбу!

Я подмигнула, а подруга смутилась еще сильнее. Горячий шантвейн был сладким – не в пример обжигающе-горькому цветочку, попавшемуся мне на язык, насыщенного фиолетового цвета из-за ликера, с ягодкой, насаженной на шпажку-зонтик. Обычно ягодки надолго не хватало, но сегодня я решила оставить ее на закуску. Предвкушение всегда круче, чем сам процесс. Пока смотришь на ягодку и думаешь, как будешь ее есть… Наверное, примерно так обо мне думал Халлоран.

У-у-у, драконище драное!

– Наслаждайся свободой, лапонька. – Подруга словно мысли мои читала. – Когда на твоей улице перевернется флайс с настоящим мужиком, познаешь все прелести совместной жизни.

Не думаю, что я готова к совместной жизни. Хоть с кем-то.

– Так, все, больше ни слова о мужиках. – Лэм провела рукой по губам, словно застегивала молнию. – Лучше расскажи: та долговязая так и продолжает тебя доставать?..

За беседой мы съели все, что приготовили, – удивительно, какая вместимость у хрупкого женского организма в хорошей компании, а главное, под шантвейн. Говорили о моей работе, о ее работе, обо всякой ерунде, шутили и смеялись. Успели потанцевать и даже пели – так что снизу, несмотря на хорошую изоляцию, кто-то начал стучать в потолок. Пришлось снова перемещаться на кухню и стараться не хохотать в голос, даже если очень хотелось. Очнулись, только когда в холле щелкнул замок, раздался женский смех и звучный голос Дрэйка:

– Лэм, я с гостями.

Мы не успели ответить: на кухню ввалился Вальнар под руку с рыжеволосой девицей, а следом за ними – будущий счастливый муж, который пока еще ничего не знал. Повисло неловкое молчание. Мы с бывшим смотрели друг на друга, улыбки на лицах друзей стремительно таяли, только спутница моего парня… то есть уже не моего, продолжала ухмыляться так, словно ей губы приклеили.

– Привет, Леона.

Его голос, такой родной и знакомый, всколыхнул целую бурю чувств. Как-то очень не вовремя нахлынуло: вот мы сидим на этой самой кухне на одном стуле, а Вальнар целует меня в шею и говорит, чтобы я не ерзала, иначе мы не доедем до его дома. А вот мы вчетвером валяемся на ковре, смотрим историческую драму, парни устраивают бой фантиками от конфет. И мы с Лэм сначала просто смеялись, а потом присоединились… Расстались мы всего пару недель назад, и вот теперь у него уже другая девушка. Которая, кстати, роскошно смотрится в пальто с меховой оторочкой и обтягивающем фигуру вечернем платье, а я тут сижу в джинсах и свитере с подвернутыми рукавами.

Стало как-то горько. Горько и противно.

– Я пойду.

Лэм метнула на Дрэйка испепеляющий взгляд, но он только растерянно пожал плечами. Подруга догнала меня уже в холле, где я застегивала куртку и прыгала на одной ноге, пытаясь натянуть сапог. Если по отношению к ней можно применить слово «побледнела», то это оно и было. Привычный шоколадный оттенок кожи потускнел, словно его размыли широкой кистью.

– Слушай, я ничего не знала, правда…

– С ума сошла? – Я щелкнула ее по носу. – Все в порядке.

Наконец-то запрыгнула в сапог, обняла ее и поцеловала.

– Занимайся гостями и не заморачивайся. А мне еще Марргента выгуливать.

Прежде чем Лэм успела открыть рот, я нырнула в радушно приоткрывшуюся дверь.

Петь. Просто петь. Будто вокруг не существует никого и ничего. Будто растворяешься в собственном голосе, льющейся музыке и полусвете. Есть только ты и зал, а голос парит, отражаясь от стен, плещется под высокими сводами клуба и путается в портьерах. Преподаватели называли мой тембр не поддающимся классификации: когда голос способен подняться до самых высоких нот и опуститься к достаточно низким.