Киров (ЛП) - Шеттлер Джон - Страница 93

— Мы прошли над Сент-Джонсом на пути к заливу Арджентия, — доложил он. — И обнаружили признаки сильного взрыва. Весь город уничтожен — ни одно здание не уцелело. Мы не заметили никакого движения на перешейке, и залив Арджентия тоже совершенно пуст. Ни одного корабля. Мы сделали видеозапись и можем передать ее вам, адмирал.

— Просто возвращайтесь на корабль. Записи просмотрим позже. — Вольский посмотрел на Федорова:

— Старпом? — Вопрос в его голосе был очевиден.

Федоров покачал головой.

— Американцы не могли отойти настолько быстро, — сказал он. — Адмирал, я считаю, что мы попали в еще одну аномалию. Мы, вероятно, снова переместились во времени. — Эти слова все показались ему нелепыми, но после того, что они пережили за прошедшую неделю, говорить и думать об этом было уже проще, хотя и не менее страшно.

— Но мы все еще не ответили на два главных вопроса, — сказал Вольский. — Переместились мы дальше назад во времени или вперед? И насколько? И почему это случилось? В море произошло немало ядерных взрывов, но ничего подобного никогда не было зафиксировано.

Он на мгновение задумался, вспомнив, что говорил ему командир инженерной части Добрынин. В обоих случаях реакторы корабля испускали странный поток нейтронов. Могли ли взрывы вызывать подобный эффект? Или что-то случалось в собственных реакторах корабля?

Последовал момент тревоги, когда Роденко доложил о внезапном появлении на радарах нескольких надводных и воздушных целей, однако они пропали через несколько секунд и он пришел к выводу, что это был лишь сбой системы.

— Товарищ адмирал, — сказал Федоров, пожимая плечами. — Я полагаю, нам следует направиться к американскому побережью, или, возможно, к Галифаксу в Новой Шотландии. Это займет не больше суток пути, и это крупный и важный город. Мне очень не нравиться то, что пилот сообщил о разрушении Сент-Джонса. Давайте направимся к густонаселенным районам и проведем разведку. И Николин, отслеживайте все обычные радиочастоты.

— Уже отслеживаю, товарищ капитан-лейтенант, — ответил Николин. — И не слышу ничего, даже на коротких волнах. Хотя я должен слышать большую часть европейских радиостанций и все передачи из обеих Америк, однако в эфире тишина.

— В прошлый раз сигналы тоже начали улавливаться только через некоторое время, — сказал Федоров. — Продолжайте отслеживать.

Они обошли с юга оконечность острова Ньюфаундленд, ища любые признаки присутствия чего-либо в море и в воздухе, но так и не обнаружили никаких следов человеческой деятельности. Все были уставшими и голодными, так что Вольский сменил операторов всех систем и даже приказал камбузу прислать на мостик еду и несколько термосов с хорошим горячим кофе. Затем они прошли залив Святого Лаврентия и направились к Галифаксу на побережье Новой Шотландии. Чем ближе они подходили, тем более напряженным становился экипаж, несмотря на кофе и горячую еду.

Вольский задремал прямо в кресле, не желая оставлять мостик и не намереваясь пока иметь дела с Орловым и Карповым. С ними он поговорит потом. Федоров ушел с мостика на несколько часов, чтобы поспать, а затем вернулся для следующей вахты, когда Роденко снова доложил о воздушной цели, находившейся достаточно близко, чтобы быть заметной с корабля! На этот раз Тарасов также обнаружил нечто подобное на сонаре, указывающее на присутствие кораблей в непосредственной близости и новый старпом уже собирался объявить тревогу, как объекты столь же загадочным образом исчезли и потянулись долгие часы без всяких событий на море. От Галифакса их отделяло триста морских миль и даже на скорости 30 узлов требовалось десять часов, чтобы достичь его.

Адмирал позволил Федорову подвести корабль в непосредственную близость к побережью, которое они начали изучать при помощи биноклей и камер высокого разрешения, но не заметили никаких признаков человеческой деятельности. Побережье представляло собой лабиринт небольших заливов, бухт и островков, которые должны были быть покрыты россыпью крошечных рыбацких поселков. Однако пока что они не увидели никаких зданий и сооружений. Пройдя Митчел-Бэй, Шит-Харбор, Собер-Айленд и Тэйлорс-Хеад, они не увидели ничего примечательного. Ни рыболовецких судов в море, ни признаков жизни на побережье. Конечно, они были еще слишком далеко от берега, чтобы увидеть слишком многое. Однако, Вольский не хотел тратить авиационной топливо для проведения разведки.

— Давайте подождем, пока доберемся до Галифакса, — сказал он. — Энергия реактора дешева, но авиационное топливо — совсем другой вопрос. Мы должны сохранить его как можно больше.

Несколько часов спустя они снова были удивлены докладом Тарасова о том, что он слышит шумы винтов. Несколькими секундами спустя Роденко доложил о цели на радаре, очень близко от них, и глаза Федорова широко раскрылись, когда ему показалось, что он видит небольшой похожий на резак силуэт в тумане на горизонте. Объект снова исчез, словно растаяв и растворившись в тумане, однако на этот раз они отправили вертолет Ка-226 для тщательного поиска в районе обнаружения цели. Но снова ничего.

— Нам что, все это показалось? — Спросил Федоров. Он задавался вопросом, не было ли происходящее не более чем кошмаром, порожденным или самими. Затем Добрынин доложил на мостик о необычных показаниях реакторов, и адмирала это, похоже, весьма обеспокоило.

— Появляются и исчезают, товарищ адмирал, — сказал он по системе связи. — Сейчас был уже третий раз… Но потом все нормализуется. Сейчас ничего необычного.

Федоров тоже выглядел обеспокоенным. Он проскользнул к своему старому посту штурмана и взял «Хронологию войны на море», открыв ее на разделе «августа 1941». Его взгляд застыл на странном абзаце, согласно которому морские силы Союзников три раза приходили в полную боевую готовность после того, как «крейсер типа «Хиппер» три раза замечали в открытом море в районе Ньюфаундленда. Каждый раз корабль двигался, но затем словно исчезал, и больше никаких его следов не было замечено. В его глазах отразилась глубина того замешательства, в которое он пришел, пытаясь четко осознать то, что он читал… Как такое было возможно? Они точно также видели призрачные корабли, которые затем исчезали, так же как «крейсер типа «Хиппер» в августе 1941 года… Он положил книгу и вернулся на свой пост, глядя в море впереди с серьезным и обеспокоенным лицом.

Наконец, они заметили вперед Девилс-айленд, и направились к узкому заливу, который приведет их мимо острова Макнебс к Дартмуту и гавани Галифакса. Это было в 04.00 утра, и они ожидали увидеть в тумане свет городских огней, но лишь плотный туман застилал окрестным мысы, не давай увидеть ничего. Галифакс был одной из самых крупных и глубоководных гаваней в мире, так что Вольский решил найти ответы на вопросы, по крайней мере, на один из них. Он принял решение направиться по судоходному каналу, несмотря на туман. На радарах Роденко не было видно ничего, кроме береговой черты, а Тарасов не видел ничего на сонаре. В качестве меры предосторожности он скомандовал экипажу занять места согласно расписанию и был готов применить внушительные 152-мм палубные орудия в случае какого-либо проявления враждебности. Корабль двинулся дальше.

Федоров хорошо знал эти места.

— Остров Макнебс в основном, необитаем, — сказал он. — Но он должен быть покрыт густым лесом, а я не вижу ничего подобного. Очень странно, адмирал. Мы должны были увидеть гавань через несколько минут. Это очень сильно загруженный порт, в частности, в 1941 это был один из основных пунктов отправления конвоев. И отсутствие здесь кораблей выглядит очень зловеще, чтобы не сказать сильнее. Здесь должно быть множество транспортов, танкеров, гражданских судов… У меня дурное предчувствие, адмирал.

— Рулевой, одна треть вперед, — сказал Вольский.

— Есть одна треть вперед. Так точно.

— Проклятый туман, — сказал Вольский. — Мы настолько зависимы от технологий, а на радаре ничего, у Тарасова ничего, а мне нужно увидеть что-то собственными глазами, дабы убедиться, что мы более не находимся в сражении с британскими и американскими кораблями. Я не могу доверять даже «Железным дровосекам» с их камерами, — он пренебрежительно взмахнул в сторону экранов высокого разрешения.