Киров (ЛП) - Шеттлер Джон - Страница 91

Море вокруг было наполнено обломками кораблей Оперативной группы 16, уничтоженных одним небывало мощным взрывом, который британцы заметили за сто километров. Тови знал, что никогда не забудет яростный столб пара, взлетевший грибовидным облаком высотой полторы тысячи метров. То, что он видел сейчас, было, в основном, рассеивающимся столбом пара. По периметру зоны поражения начался слабый дождь, словно дополняя ощущение обреченности.

— Что это, Бринд? Что это было?

Седой начальник штаба не смог ответить. Его взгляд застыл с выражением шока и какой-то странной тоски. Он ничего не ответил адмиралу, и они просто молча смотрели. Они никогда не испытывали такого отчаяния, даже после гибели «Худа» несколько месяцев назад. Тогда море поглотило больше тысячи человек, но это было гораздо хуже.

Белый туман начал оседать, когда прибыли быстроходные крейсера американской 19-й оперативной группы, присоединившиеся к эсминцам в поисках выживших. Они спасли из воды 212 человек, но никто из них не прожил больше двух недель из-за радиоактивных осадков, выпавших на них после ударной волны жуткого взрыва. Смертоносный рукотворный дождь продолжался более часа после взрыва, убивая выживших в течение следующих дней и недель.

Тови заметил желтый фонарь семафора, когда «Король Георг V» отправил далеким американским крейсерам сообщение о том, что готов оказать любую помощь, но в ответ получил лишь серию коротких, словно сердитых сигналов, от которых на них точно взвалило тяжелую ношу — выживших больше не было. Крейсера отходили на север, постепенно набирая ход, пытаясь найти вражеский корабль, устроивший это опустошение. Тогда они отправили последнее сообщение поникшим экипажам линкоров Тови. «Советуем рассредоточиться».

Адмирал посмотрел на Бринда.

— Я не могу представить себе оружия, сделавшего такое, Бринд, но не могу поверить, что у немцев на этом чертовом корабле могло быть его больше одного. Американцы, возможно, дали нам хороший совет, но я думаю, что буду держать флот в текущем построении.

— Очень хорошо, сэр, — ответил Бринд.

— Пожелайте Янки удачи, — сказал ему Тови с посеревшим лицом. — И доброй охоты.

— Никаких докладов о немецком корабле, сэр. Он словно исчез. Американские PBY с базы Арджентия прочесывают море в пределах нескольких часах хода от нашей позиции. Они сообщают о неких странных явлениях на море, но не видят никаких признаков присутствия немецкого рейдера. От группы американских эсминцев, которым удалось подойти к этому монстру вплотную, тоже ни слова.

— Ничего поганее в жизни не слышал, — опустил бинокль Тови. — Что же… Тогда приказываю развернуться и присоединиться к премьер-министру, — угрюмо сказал он. — И помоги нам Бог завершить эту проклятую войну, Бринд, Если у немцев есть такое оружие…

— Бог нас не забудет, сэр.

HMS «Девоншир» плавно вошел в залив Арджентия, направляясь к якорной стоянке старого линкора «Арканзас», спокойно стоящего в свете умирающего дня. Он выполнил точно рассчитанный разворот и плавно замедлил ход, вставая борт о борт с американским кораблем.

Премьер-министр Черчилль стоял на палубе с тяжелым лицо и мрачной решимостью во взгляде. Адмирал Паунд стоял по его правую руку, и когда они увидели множество офицеров и чиновников на палубе «Арканзаса» и услышали, как оркестр заиграл «Боже, храни королеву»[117], позволил себе слабую улыбку.

Черчилль увидел высокую худощавую фигуру президента Рузвельта, вставшего в знак приветствия. Он отметил, что лицо президента имело землянистый цвет, брови над глубоко посаженными глазами были нахмурены и то, что он опирался на руку молодого офицера, в котором он узнал сына президента. А мне придется опереться на твою руку в самом ближайшем времени, подумал он. Нам нужно сделать это вместе. Сам я не справлюсь.

Корабли встали борт о борт. Заиграл оркестр, а матросы бросились заводить швартовы, чтобы связать корабли друг с другом. Вскоре с «Арканзаса» на меньший по размерам крейсер опустился трап, и Черчилль, не теряя времени, быстро поднялся по нему, где был встречен цветами. Он отдал честь американскому флагу, улыбнулся и подошел с приветствием к американскому президенту, крепко пожав ему руку. Его глаза светились, но на лице отражались уважение и глубокая обеспокоенность.

— Господин президент, — сказал он. — Примите мои глубочайшие соболезнования в связи с тяжелейшими потерями, которые вы понесли от рук нашего врага.

— Благодарю вас, господин премьер-министр, — ответил Рузвельт. — У нас будет много важных тем для разговора. И я имею честь, наконец-то встретиться с вами.

— Это честь для меня, сэр. Я могу лишь сожалеть, что ваша страна познакомилась с гитлеровской военной машиной столь ужасным и неожиданным образом.

Засверкали вспышки и защелкали камеры, запечатлевая символ нового союза между Великобританией и Соединенными Штатами. Президент и премьер-министр встали бок о бок во время блестящего исполнения гимнов обеих стран, а затем на борт начали подниматься британские старшие офицеры во главе с адмиралом Паундом, который поднялся по трапу и поприветствовал президента и своего американского коллегу. Его суровое лицо несколько потеплело от осознания того, что они обрели новых союзников. И даже адмирал Кинг, долгое время недовольный британским присутствием в Атлантическом океане, позволил себе небрежную улыбку.

— Я опасаюсь, что херр Гитлер держал нас обоих в неведении очень долго, — сказал Рузвельт.

— Согласен, — сказал Черчилль. — Когда я впервые услышал о том, что немцы атаковали ваш авианосец «Уосп», у меня в голове все смешалось, господин президент. С одной стороны я был опечален вашими потерями и оскорблен позорными действиями противника, атаковавшего нейтральную сторону. Но с другой стороны, я понял, что это наилучшим образом продемонстрирует то, что представляет собой наш враг, и мое обращение к вам за активной поддержкой в этой войне будет иметь больше шансов оказаться услышанным. Я был в восторге от того, что теперь Британия получила шанс пережить эту войну и выйти из нее победителем. Однако после того, что мы увидели и особенно после того, как мы узнали об этом ужасном новом оружии, я пришел к выводу, что обеим нашим странами потребуется вся наша кровь, все кости и сухожилия, чтобы выжить и остаться свободными. Мы должны встать плечом к плечу, потому что если мы не сделаем этого, нас ждет только погибель.

— Хорошо сказано, Уинстон. Если позволите, сэр.

— Как вам угодно, — ответил Черчилль с улыбкой.

— Они подготовили для нас несколько стульев, чтобы мы могли посидеть перед камерами или, что более вероятно, чтобы я мог выбраться из этих свинцовых ног. Я полагаю, нам лучше проявить снисхождение и сесть. Затем, я полагаю, у нас будет очень много вопросов, которые нам нужно будет обсудить. Вы соблаговолите присоединиться ко мне на борту «Арканзаса»? Мне заявили, что это очень надежный корабль и более безопасное место, чем любое сооружение на берегу.

— С радостью, господин президент, — сказал Черчилль.

— И раз уже вы позволили мне называть вас Уинстоном, зовите мне Франклин. Я уверен, что для протокола могу говорить «сэр Уинстон», но не я уверен, что ко мне можно будет обращаться аналогично.

— Прошу вас, мой дорогой друг Франклин, — сказал Черчилль. — Я надеюсь, что наша дружба станет действительно долгой и плодотворной.

Оркестр умолк, вспышки камер перестали мелькать, два великих человека покорно улыбнулись и торжественно направились под палубу под звуки снова заигравшего оркестра. Вскоре они обустроились и обменялись подарками — Черчилль вручил Рузвельту украшенную ручку с пожеланием использовать ее для подписания союзного договора между их странами. Рузвельт вручил премьер-министру коробку лучших кубинских сигар.

— Я надеюсь, вам они понравятся, Уинстон, — сказал он. — Потому что вместе нам курить времени не будет.