Киров (ЛП) - Шеттлер Джон - Страница 17

Карпов посмотрел на него.

— Вы слишком увлеклись своими книгами по истории, лейтенант, и как любой слишком увлекающийся человек, поверили в собственное vranyo. Это невозможно. Должно быть другое объяснение. — Карпов отказывался верить штурману. — Это должны быть современные британские авианосцы… — Однако Федоров мгновенно нашел, чем ответить.

— При всем уважении, капитан, но единственный корабль в Королевском флоте, который может хоть сколько-нибудь напоминать этот корабль, — указал он на экран. — Это новый авианосец «Королева Елизавета». Но обратите внимание, на втором авианосце даже нет надстройки. Ни один современный британский авианосец не имеет такой конструкции. Это может быть только «Фьюриос» — потому что он был перестроен из линейного крейсера, на котором сделали надстройку с полетной палубой по всей длине корпуса…

— Бред, — покачал головой Карпов.

— … Кроме того, «Королева Елизавета» является полноценным авианосцем в 65 000 тонн, а этот корабль по сравнению с ним легкий авианосец. 22 000 тонн, не более. Кроме того, «Королева Елизавета» является новейшим кораблем британского флота, и ее сигнатура нам хорошо известна. Мы давно каталогизировали ее. И если бы это была «Королева Елизавета», воздушное пространство над ней было бы хорошо прикрыто. А это соединение движется в полной тишине, практически не ведя радиообмена и не включая радары. И без воздушного прикрытия. Это явно не современные корабли. Я в этом совершенно уверен.

Адмирал Вольский стоял за ними, вглядываясь в экран, и всеми силами пытался понять, что он видит и слышит. Ему нравился Федоров — они часто обсуждали военную историю и он уважал молодого человека за знания и желание изучать эту тему. Так что вместо того, чтобы отмахиваться от него, подобно Карпову, он решил развить эту тему.

— А другие корабли? — Спросил он, указывая на два больших корабля по обе стороны от авианосцев.

Федоров покосился на экран и слегка улыбнулся. Он выглядел пораженным, но уверенным в том, что говорил.

— Товарищ адмирал, это два британских крейсера типа «Кент». Полное водоизмещение 14 000 тонн. Видите эти башни с 203-мм орудиями в носовой части? Ни один корабль не нес таких орудий со времен Второй Мировой войны. На самом деле, их начали строить в середине 1920-х годов, а на службу они начали поступать с 1926. Многие из них пережили войну, но ни один не избежал разборки на металл. Их просто больше не существует.

— Вы в этом уверены?

— Так точно. Три трубы в центре не позволяют их ни с чем спутать. Я точно узнаю этот силуэт.

— И что получается, мы видим флот-призрак? — Запротестовал Карпов. — Чушь! Я слышал в жизни много всякого бреда, Федоров, но это ни в какие ворота. Это бред, говорю вам.

— Картинка перед вами, — сказал Вольский, указывая на экран. — Или вы полагаете, что британцы загружают нам это видео через какою-то новую приспособу радиоэлектронной борьбы?

Карпов поднял брови.

— Возможно, адмирал. — Его глаза расширились от того, что он словно ухватился за какую-то зацепку, которая позволила бы ему найти объяснение и развеять иллюзии, наводимые Федоровым. — Это может быть частью какой-то сложной операции, имеющей целью запутать нас. Испытания каких-то систем РЭБ, возможно, составная часть психологической операции НАТО. А этот странный взрыв несколько часов назад, вероятно, был первым этапом.

Обман был тем, что Карпову было гораздо легче принять. Он представил ситуацию как намеренную попытку врагов ввести их в заблуждение. Русские подвергались такому количеству официальной лжи за эти годы, что были почти неспособны принять правду. В даже в самом русском языке был один и тот же глагол для обозначения понятий «приходить» и «уходить», и в этом смысле русские никогда не знали, где находились и с чем были связаны[43]. Карпов выслушал аргументы Федорова и где-то в глубине души понимал, что было что-то глубоко неправильное в версии с загрузкой ложного изображения в канал передачи данных, но не мог принять то, о чем говорил Федоров. Преднамеренная мистификация была единственной версией, имевшей для него смысл.

- Орлов? — Адмирал хотел знать, что думал начальник оперативной части, но тот выглядел таким же подавленным, как и все. Он порой разговаривал с Федоровым об истории Второй мировой войны, на которой воевали их деды, но ему тоже трудно было поверить в происходящее.

— Я не знаю, что думать, адмирал. Но очевидно, что англичане не могли ввести в строй корабли, разобранные на металл десятилетия назад. Так что мы должны склониться к точке зрения капитана.

— Вы говорите, что это невозможно, но ведь наш собственный корабль воскрес из мертвых, разве нет? Возможно, британцы тоже переоснащают свои старые корабли?

Карпов сделал глубокий вдох, собрался с силами и с удовлетворением отметил, что Орлов подкрепил его позицию.

— Хватит этих игр, — сказал он. — Где «Слава»? Где «Орел»? Если это психологическая операция, то британцы зашли слишком далеко! Я предлагаю немедленно связаться с этой оперативной группой и потребовать назваться. Это положит конец всех этой ерунде. Эти корабли могут нести ответственность за то, что случилось. Предположим, они высадились на «Славу» и взяли его на буксир. Тогда это угон корабля в открытом море, явное нарушение международного права!

— Секунду назад вы полагали, что всему виной та подводная лодка, — сказал Вольский. — Теперь вы считаете, что британцы проводят некую сложную психологическую операцию, имеющую целью запутать и перебить корабли российского флота один за другим?

Карпов нахмурился. Ему явно не понравилось замечание адмирала, но он решил стоять на своем.

— Если они не назовутся в соответствии с международными правилами, я имею законное право произвести предупредительный выстрел им под нос, адмирал. Все, что случилось в последние несколько часов, было явной провокацией. Пора дать понять, что российский флот не потерпит таких шуток. — Он сложил руки на груди с явным гневом.

Адмирал Вольский тяжело вздохнул, оценивая ситуацию. Если он что-то и понял в жизни, это то, что многое было не тем, чем казалось на первый взгляд. Человек должен был проверить, чтобы поверить, словно проверить ногами длинную обледеневшую дорогу. Здесь приходила на ум старая русская пословица: «Дорога покрыта льдом, церковь близко, кабак далеко, но я пойду туда очень аккуратно»[44]. Было бы легко пойти в «церковь» к Карпову, вместо того, чтобы пройти долгий путь к тому, что говорил Федоров. Но что-то говорило ему, мягко, но настойчиво, что это не было иллюзией со стороны англичан, так что нужно было идти вперед, медленно, тщательно ощупывая ногами дорогу перед собой. Он решил проверить ситуацию и с этой целью немного подыграть капитану.

— Отлично, — сказал он. — Николин, разрешаю вам нарушить радиомолчание. Запросите это соединение по всем каналам. Запрашивайте на английском. Назовите им их координаты, курс и скорость, определенны нашими радарами и потребуйте назваться в соответствии с международными протоколами. Но сами не называйтесь без моего прямого указания. Вам ясно?

— Так точно.

Ответом стала лишь тишина, и напряжение сильно возросло. Они подождали, пока Николин повторит сообщение десять раз, но никакого ответа так и не пришло.

— Вы уверены, что они нас слышат? — Спросил адмирал.

— Я повторил сообщение во всем диапазоне частот, — ответил Николин. — Они должны были его услышать, если только не пострадали аналогичным образом из-за того взрыва.

— Нашим системам потребовалось несколько часов, чтобы вернуться в рабочее состояние, — сказал Орлов.

— Не согласен, — сказал Карпов, плотно поджав губы в явном разочаровании. — Их молчание просто еще один способ в напряжении и неведении. — Карпов хорошо знал, что молчание было логичным после вранья. — Я рекомендую усилить давление, адмирал. Включить радар системы наведения ракет[45] и посмотреть, убедит ли их это соблюдать нормы международного права и назвать себя.