Дай бог каждому - Каганов Леонид Александрович - Страница 67

Маяк оказался исправен: он вполне четко сообщал свои координаты, а на дополнительной частоте еще и транслировал атеистические гимны. Кеша, нацепив обзорные 3D-очки, радостно сообщил, что видит кислородный купол подворья и бородатого мужика, который порет во дворе логарифмической линейкой своих послушников-дипломников. Скорее всего это были Кешины фантазии – такие мелочи нельзя различить из далекого космоса. Хома его особо не слушал – он аккуратно вошел в поворот и теперь сосредоточенно вел катер по гипервешкам, оставив за спиной монастырь и приближаясь к банку. Добрались Богдамир и Кеша без задержек и с комфортом и прибыли ко времени назначенной встречи с точностью до секунды.

Планету банк выбрал уютную, с хорошей кислородной атмосферой, которой можно было дышать. Правда, в воздухе чувствовалось много озона, а Кеше от него всегда чихалось. Но разве была во вселенной такая планета, которой Кеша был бы доволен на все сто?

Из стеклянной многоэтажки навстречу гостям выскочил совершенно круглый человек. Круглым в нем было все, и даже улыбка разрезала его лицо идеальным полукругом. Квадратными, пожалуй, были только зубы – белы и одинаковы, как листки, выдранные из блокнота, что наводило на мысль о генетическом модифицировании.

– Адольф Стейк, – протянул улыбающийся человек круглую ладошку. – Генеральный директор по управлению направлениями.

– Старший следователь Вселенского уголовного розыска майор Хома Богдамир, – сообщил Богдамир.

– Как? Тот самый? – Господин Стейк удивленно склонил голову.

– Однофамилец, – соврал Богдамир.

– А это чудесное… э-э-э… – Господин Адольф Стейк замялся, указывая круглой ладошкой на Кешу.

– Это со мной. Служебный пингвин.

– Кеша, – щелкнул клювом Кеша, протягивая для рукопожатия крыло так, чтобы блеснул жетон лазерного удостоверения.

– Очень! Очень рад! – произнес господин Стек совершенно счастливым голосом, обеими ладошками сжимая Кешино крыло. – Пройдемте, прошу вас! Пройдемте в переговорную, все уже накрыто!

Они вошли в вестибюль, господин Стейк потер мизинцем свою переносицу и громко чихнул в раструб электронного турникета. Турникет приветственно открылся, пропустив господина Стейка и его спутников.

– Пфи! – возмущенно произнес Кеша. – Почему не по шшшмыганью?

Богдамир посмотрел на Кешу с неодобрением. Буквально на прошлой неделе они расследовали дело о роботе-уборщице одной фирмы, которая крала продукты из общественного буфета, и Кеше пришлось вникать в некоторые подробности охранных систем. Теперь он явно чувствовал себя экспертом и спешил похвастаться знаниями.

– Технология идентификации личности по чиханию, – охотно пояснил господин Стейк, – действительно немного уступает новомодной технологии по шмыганью носом. Но она на порядок надежнее старой технологии идентификации сотрудников по кашлю. Политика нашего банка – технологии новые, но прошедшие проверку временем. Поэтому мы пока не спешим менять систему допуска. Знаете, шмыганье шмыганьем, а кто знает, чем оно нам обернется? Несолидно, понимаете ли, для банка гоняться за модой.

Пристыженный Кеша шлепал по ковровым дорожкам молча.

Они шли по коридорам – мимо гигантских комнат, сверкающих девушками и терминалами, мимо суетливых роботов, перебегающих дорогу с листами старомодных бумаг и новомодных кристаллограмот, мимо офисных поилок-кормилок, источающих ароматы кофе и соевого попкорна, мимо игральных автоматов и призывно мигающих разноцветными лампочками санузлов, на лифте – и снова сквозь анфилады комнат мимо санузлов и поилок.

Адольф Стейк не бежал, а словно катился впереди, и Богдамир с его размашистой походкой едва за ним поспевал.

На столе переговорной комнаты лежала самая настоящая скатерть, а на ней стояла ваза с самым настоящим печеньем. Кеша сразу на него накинулся, забравшись на стол перепончатыми лапами.

– Простите… – пробормотал Богдамир, стаскивая Кешу.

– Нет-нет! – воскликнул Стейк. – Восхитительно! Замечательно! Ваш пингвин – это поистине…

– К делу, – сухо оборвал Богдамир. – Вопрос первый: почему вы такой радостный?

– Я? – растерялся господин Стейк. Его рот и глаза стали идеально круглыми.

– Вы. У вашего банка пропал миллиард долларов. Почему вы не в трауре?

Но господин Адольф уже пришел в себя и широко улыбался.

– Во-первых, профессия современного банковского работника, – веско начал он, – требует определенного внешнего вида, образа речи и мысли. Своего рода униформа. Мы обязаны носить улыбку – таков наш повседневный труд. Но и вы тоже носите униформу, верно?

– Я – нет, – отрезал Богдамир. – Продолжайте.

– Во-вторых, – Стейк широко улыбнулся, – буду с вами честен: пропажа балансной наличности – огромная удача для нашего банка, как вы понимаете!

– Не понимаю. – Богдамир навел на него свои черные очки, а Кеша даже прекратил клевать печенье и замер с печенюшкой, торчащей из уголка клюва. – Вы везли свои деньги через полкосмоса в инкассаторском броневике. Они пропали, так и не дойдя до получателя. В чем повод для радости?

Стейк поднял свои круглые ладошки, покрутил ими в воздухе и снова опустил вдоль туловища.

– Если я правильно понимаю, – елейным голосом начал он, в правой руке его появилась указка, а доска за спиной осветилась, – ваша профессия и ваши хобби равнодалеки от финансовых наук… Это не страшно! Я почту за честь совершить с вами небольшое путешествие в мир финансовых технологий!

– Если можно – очень кратко, – произнес Богдамир, наблюдая за Кешей, который норовил снова залезть на стол перепончатыми лапами.

– Обратим внимание на экран! – Стейк повернулся и взмахнул указкой.

– Если можно – на словах, – прервал Богдамир. – Я слепой от рождения.

Господин Стейк не удивился. Или сделал вид, что не удивился. Указка тут же исчезла.

– Как мы с вами знаем, – продолжал он как ни в чем не бывало, – современная финансовая система не использует деньги. С середины двадцать первого века мы пользуемся исключительно антиденьгами. Мы все – физические лица, юридические лица, – все мы живем в кредит. Недвижимость, движимость, энергия, продукты питания, одежда, связь, вода, воздух – все это мы получаем гораздо раньше, чем сумеем оплатить. Мы набираем кредиты один за другим и пытаемся их погасить при помощи заработной платы. Но наши взаимные кредиты настолько высоки, что оплатить их полностью мы уже не сумеем никогда. Более того – это никому не нужно! Более того – это крайне нежелательно для экономики! Ситуация, когда все – должники, когда каждое лицо, физическое или юридическое, состоит у всего мира в огромном неоплатном долгу, – это крайне благоприятно для развития и процветания общества!

– Почему? – Богдамир недоуменно поднял брови.

– Как почему? – улыбнулся господин Адольф. – Потому что долги тонизируют и заставляют работать! Представьте себе такой пример: я обещаю вам платить килограмм золота каждый день…

– Зачем мне золото? – удивился Богдамир.

– Золото – это традиционный пример. Итак, я обещаю вам ежедневно килограмм золота, чтобы вы пылесосили свою квартиру и читали еженедельник «Economyie Geographico». Заметьте: свою квартиру, не мою. А вы за это обещаете давать мне ежедневно такой же килограмм золота, чтобы я делал зарядку и соблюдал диету! Что у нас с вами получается? Вы – живете в чистоте и повышаете свое образование. А я – укрепляю свое здоровье. Все это мы делаем не бесплатно, а по долгу, во взаимозачет – за счет несметных килограммов золота. Которого на самом деле ни у кого из нас нет и никогда не было. Понимаете? А теперь представьте себе то же самое в масштабах вселенной. Понимаете?

– Кажется, начинаю понимать…

– Очень хорошо! – Господин Стейк потер руки. – Благосостояние физического или юридического лица уже давным-давно измеряется не в объемах денег, которые у него есть, а в объемах денег, которых у него нет. Как то золото. Кредитные единицы – это валюта, которую мы используем, как наши далекие предки использовали бумажные деньги.