Амнезия (СИ) - "TsissiBlack" - Страница 13

- Шесть-пять, я веду.

- А пятый когда был? – поинтересовался Баки. – Когда я в отъезде – не считается.

- Как раз перед ним. «У Джонни», яркая блондинка, чем-то на Стива похожа была.

- А, - вспомнил Баки. – Я еще удивился, что «женостив» подошла сама. Потому что она была нереально горяча.

- Именно.

- О чем вообще речь? Какой «женостив»?

- Игра у нас такая, - пояснил Баки. – Кому больше салфеток достается в конце месяца, тот и выиграл.

- И кто чаще побеждает? – поинтересовался Стив. – Нет, ну мне просто интересно, потому что до войны тебя не обставил бы никто.

- Чаще Брок, но он играет нечестно, - ухмыльнулся Баки. – Мне нельзя выставлять на всеобщее обозрение свои руки, и он пользуется преимуществом, демонстрируя свои бицепсы.

- Барнс, - со вздохом заметил Брок, - я на двадцать лет старше, а ты смазливый, как… я не знаю, кто. На что тебе жаловаться?

- Да я и не жалуюсь, - Баки подался вперед и притянул его за затылок, - я собираюсь показать той красотке, что ей нечего тут ловить.

Поцелуй вышел недлинным, но не имеющим ни единого шанса на неверное толкование. Стиву вдруг остро захотелось сделать то же, но он не был любителем развлекать публику еще со времен своих гастролей в роли «Капитана Америки». Тогда еще в кавычках. А потому он просто сжал колено Брока под столом и принялся за еду.

Кофе им принесла уже другая официантка, явно симпатизировавшая Стиву, отчего он ощущал неловкость. К женщинам он всегда испытывал неловкое почтение. Они заставляли его чувствовать себя неуклюжим дураком, и за это он не особо любил их, хотя и не мог не признавать их внешней привлекательности.

Салфетки с номером телефона ему не досталось. Наверное, причиной с легким сердцем можно было признать то, что Баки, ничуть не стесняясь, гладил его по колену и страстно оглядывал, пока Стив пытался не облиться кофе.

- Бак, - с укором попытался сказать он, но вышло хрипло.

- Поставь себя на мое место, мелкий. Возвращаюсь я из жопы мира, даже броню скинуть не успеваю, как является Фьюри собственной одноглазой персоной и вызывает меня для серьезного разговора. Ну, думаю, пиздец. Если с тобой что – убью сначала Фьюри, шею, например, сверну, или пальцами глаза выдавлю. Потом найду Романову, которую как человека просил глаз с тебя не спускать. Ну, и потом по мелочи – Уилсона и этого, стрелка вашего. И каждому объясню – за что.

Он говорил спокойно, чуть улыбаясь, как о самых обычных вещах: сначала съем тост с малиновым вареньем, потом вафлю с кленовым сиропом, а потом кофе закажу двойной, с карамелью, сливками и сахаром. В этот момент Стив понял, как изменился Баки, но не оттого, что он говорил ужасные вещи, а оттого, что по глазам, холодным и ясным, становилось понятно: он не шутит. Он честен, он продумал все до мельчайших деталей, учел и просчитал. И – самое страшное – все, все, кроме самого Стива, знают об этом. Знают, что будет, если…

- А если с Броком, - так же спокойно продолжил Баки, - то весь сраный Страйк положу, как одного. И глаза – каждому – приколочу туда, где они у них были, когда просмотрели задницу своего командира. Вырежу и в очко затолкаю.

- Бак, - мягко сказал Стив.

- Что? – Баки смотрел прямо, остро, будто испытывая. – Я всегда таким был, Стив. Просто теперь я не вижу смысла прикрывать это чем-то. Мне дали карт-бланш. Я Зимний Солдат, я – чокнутый отморозок Капитана Америки и могу быть любым. Зато каждый из твоих ребят и каждый боец Страйка знает, что если вас двоих нет, то живыми им лучше не возвращаться. Поэтому Фьюри и потащил меня подальше ото всех, пока мне не ляпнули о том, что с тобой случилось. Никаких триггеров не надо – просто сказать, что с тобой не то.

- Как тебя вообще допускают к полевой работе?

- Ну, так-то я нормальный, - он отпустил колено Стива, которое сжимал, и откинулся на спинку стула. – Если тебя и Брока не трогать, со мной никаких проблем – папку на стол и сорок восемь часов на подготовку. Но теперь я, - он обхватил его ладонь металлическими пальцами и чуть сжал, - теперь я вижу, как ты изменился с войны. Знаешь, как на тех рекламных фотографиях «до» и «после». После – вечно подретушировано, волосы локонами завиты, одежда дороже, а на фоне – пальмы. Так и ты. Запаялся в оболочку своей ебанной идеальности. Тебя будто заклинило на том что «правильно». Ладно, - он отпустил его руку и подозвал официантку, требуя счет. – Поехали домой. Трахаться хочу – аж челюсть сводит.

Ухмыльнувшись, он подмигнул молчащему Броку, на лице которого Стив без труда прочел мрачную решимость никогда не умирать. Видимо, откровения Баки стали новостью и для него тоже.

Стив и Брок ехали на машине, а Баки настоял на том, что его детке «не место на чертовой стоянке». И, конечно, унесся вперед с такой скоростью, что Брок, водивший на пределе допустимого ограничения, потерял его из виду сразу же.

- Знаешь, а он ведь серьезно, - сказал вдруг Брок, глядя на дорогу.

- Знаю, - ответил Стив.

- Когда он, - Брок сделал паузу, будто собираясь с мыслями, - когда он начал приходить в себя и понял, что можно чего-то хотеть, чем-то владеть, ты потакал ему во всем. Мы потакали. Он тебя не отпускал ни на шаг. Когда удалось отправить тебя на тренировку одного без вечной тени за плечом, когда он перестал срываться в парк, чтобы издалека наблюдать, как вы с Уилсоном бегаете, – это была победа. Я просто хочу, чтобы ты знал – он серьезно. За год он выправился, смягчился, стал более… человечным, что ли. Но касается это только тех, кого он считает своими. Короткий список, всего два имени.

- Твое и мое.

- Да. И… знаю, сейчас ты почувствуешь ложь, потому говорю: поверь – я очень это ценю. Вы оба для меня то же, что мы с тобой для Барнса.

Стив молча переложил ладонь ему на колено и сжал. Он уже решил для себя, что скажет о самом главном, когда вспомнит. Скажет так, чтобы ему поверили. Так, чтобы проломить ту стену, что долго и упорно возводил между ними всеми, даже между собой и Баки. Подумать только – между ним и Баки! Он не боялся вспоминать. Он знал, что все чувствует правильно.

========== Глава 7 ==========

Когда они поднялись в квартиру, из душа был слышен шум воды. Стив, едва за ними закрылась дверь, прижал к ней Брока всем телом. Тот со стоном выгнулся навстречу, схватил за ягодицы и вжал в себя, давая почувствовать его возбуждение. Они целовались так, будто и не провели часть ночи совершенно без сна.

- Ты должен будешь меня простить, - попросил Стив, целуя его шею. – Я…

- Я знаю. Ты думал, что он умер. Знать не хочу, что тебе пришлось пережить. Я могу…

- Не глупи, - Стив нашел его губы и застонал, когда Брок прикусил нижнюю. – Никуда ты не пойдешь. Как не поймешь, что ты наш?

- А как ты этого не понимал?

- Я не знаю, - честно ответил Стив. – Вспомню – отвечу, обещаю. Пойдем.

Он потащил Брока в спальню, едва дав разуться, куртку бросил прямо в гостиной, и к тому времени, как к нему со спины прижался горячий, мокрый Баки, они оба уже успели раздеться.

- И где обещанная мне награда за терпение? - спросил Баки, обхватывая член Стива ладонью. – Хочу в тебя. Я помню, как ты любишь, как краснеешь, когда не можешь сдержаться и просишь, чтобы я не растягивал тебя, чтобы потолкался членом - неглубоко, медленно, каждый раз полностью вынимая. Хочу тебя. Хочу с тобой всего, как раньше. С той лишь разницей, что вдвоем тебя будет проще заездить.

Стив со стоном толкнул Брока спиной на кровать, заставил подтянуться выше, а сам оперся коленями о матрас у самого края и плавно опустился на локти.

- Ну нет, - со стоном выдохнул Баки, сжимая его ягодицы, - я так долго не был в тебе, что у меня могут позорно подломиться колени. Давай, выше. Ложись сверху, Брок у нас не барышня, выдержит. Вот так. Господи.

Баки осторожно коснулся пальцами между ягодиц, погладил почти нежно, заставляя Стива сильнее прогнуться и застонать. Брок целовал его шею и плечо, что-то хрипло говорил на ухо, и от этого всего у Стива голова шла кругом.