О влиянии йогачары на махамудру - Ринпоче Тралег Кьябгон - Страница 4

Студент: Что в буддийской философии говорится о времени и пространстве?

Ринпоче: Буддийское отношение состоит в том, что время и пространство относительны. Они соотносятся с вашим собственным пониманием времени и пространства. На этом уровне они не абсолютны. Наше понимание концепции времени в смысле линейной протяжённости прошлого, настоящего и будущего в некоторых аспектах неверно. В некотором смысле время скорее циклично, нежели линейно. Абсолютное представление о времени на самом деле выходит за пределы наших концепций, потому что относительное время подчиняется нашим концепциям о времени (или зависит от них), тогда как абсолютное время есть нечто для нас невообразимое. В каком-то смысле мы не можем даже назвать его извечным или не извечным. В дальнейшем мы ещё будем касаться этого вопроса.

Студент: Я думал, что понятие «тантра», означающее «непрерывность», в большей степени имеет отношение к переживанию человеком учений, нежели к какому-либо историческому контексту.

Ринпоче: Можно распознать, что вы являетесь тантриком, даже до того, как вы фактически становитесь тантриком. Что бы вы ни переживали, это будет частью всего процесса. Даже после обретения просветления это всё равно будет оставаться непрерывным процессом в каком-то смысле. Деятельность будды будет продолжаться. С точки зрения индивидуального опыта будет именно так. Непрерывность и ваджрное качество также тесно взаимосвязаны, ведь у них нет ни начала, ни конца, и нельзя их нарушить или же помешать им.

Студент: Как школа мадхьямаки относится к представлению о природе будды как чём-то врождённом, неотъемлемо присущем?

Ринпоче: Они говорят о бодхичитте; они вообще особо не рассуждают о татхагатагарбхе. Татхагатагарбха рассматривается как мотивирующая «морковка» для неиницированных и незрелых. С их точки зрения, стоит вам повзрослеть – как вы сразу перерастаете эту идею. Бодхичитта в действительности означает «способность сострадать», что отличается от природы будды. Природа будды воспринимается как нечто не имеющее начала или конца, чистое и не загрязнённое вашими заблуждениями. Даются все эти определения, которые не используются в отношении бодхичитты.

На самом деле утверждается, что абсолютная бодхичитта и есть окончательное просветление. Однако это концепция, совершенно отличная от концепции природы будды. Высказывать утверждения о том, что бодхичитта такая, или такая, или вот такая, как это делают последователи йогачары в отношении природы будды, было бы совершенно неприемлемо для приверженцев мадхьямаки. Абсолютной бодхичиттой для мадхьямиков будет сама шуньята. Абсолютная бодхичитта в традиции мадхьямаки не рассматривается как нечто положительное или отрицательное; её последователи не предаются умозрительным рассуждениям о ней. Татхагатагарбхе же свойственна идея положительного качества. «Махаяна-уттара-тантра» наполнена подобным. Она пытается проиллюстрировать татхагатагарбху при помощи всевозможных образов, таких как бедная женщина, царь, сын царя или слепой человек, нашедший жемчужину в мусорном ведре. Текст изобилует подобными образами.

Студент: Если вы хотите превратить отрицательную энергию в положительную, разве вы попросту не питаете энергией негативное, тем самым отдаляясь от природы будды?

Ринпоче: Преобразование происходит без отрицания негативных энергий. Вот почему йогачара и тантра отличаются от других буддийских школ. В других школах буддизма, как и во всех духовных традициях и дисциплинах, негативное есть нечто, что надо подавить или же, ещё лучше, от чего нужно избавиться, тогда как практики йогачары и тантры утверждают, что через принятие негативного происходит его преображение. Иными словами, нельзя относиться к своей негативной энергии негативно. Вы откликаетесь на свои отрицательные энергии с положительным отношением, так что преображение происходит, в каком-то смысле, автоматически. Как утверждают приверженцы этих традиций, негативные аспекты обращаются в мудрость, но мы к этому ещё вернёмся.

Наша следующая тема – это три уровня сознания в системе йогачары. Философия йогачары уделяла индивидуальному опыту особое внимание, так что она много времени посвятила исследованию человеческого сознания. В результате её приверженцы сформулировали идею трёх уровней сознания.

Первый уровень – это алая-виджняна, понимавшаяся как фундаментальное сознание. Профессор Гюнтер перевёл данный термин как «субстрат сознавания». В большинстве случаев он переводится как «сознание-хранилище» (или «сознание-сокровищница»). Алая-виджняна, или субстрат сознавания, понимается как нечто, что сохраняет наши воспоминания, полученные нами в прошлом впечатления. Она содержит отпечатки, склонности и тому подобное. Её можно считать эквивалентом концепции бессознательного. Ещё одним качеством, связываемым с алая-виджняной, является то, что сама по себе она считается чем-то нейтральным в этическом контексте. Она не позитивна и не негативна, не благоприятна и не вредоносна: она этически нейтральна. По этой причине её считают неопределённой, то есть она не определена ни как нечто положительное, ни как нечто отрицательное.

Практики йогачары сформулировали идею субстрата сознавания ввиду ряда причин, одной из которых являлось то, что буддисты в общем отвергают любую концепцию «души», или атмана. Йогачары же, однако, считали, что это ставило перед буддистами проблему объяснения, каким же образом индивид может претерпевать перерождение. Если есть только временное и сиюминутное переживание самости, каким же образом один и тот же человек может вновь и вновь перерождаться?

Другая проблема состоит в следующем: когда человек падает в обморок или теряет сознание, что же на самом деле даёт ему возможность идентифицировать себя как того самого человека, который потерял сознание? Адепты йогачары посчитали, что традиционного буддийского объяснения недостаточно для прояснения этого момента и что должно быть что-то ещё кроме наших сиюминутных переживаний. Как следствие – необходимо было сформулировать ещё одно понятие. Они пришли к выводу, что на «заднем плане» наших сознательных переживаний есть что-то, что в действительности удерживает все полученные нами в прошлом впечатления, воспоминания и сведения в отношении прошлых жизненных циклов. Всё это возможно благодаря существованию алая-виджняны, или субстрата сознавания.

Второй уровень сознания известен как манас, что я перевожу как «эгоцентричная ментальная активность» (egocentric mentation). Манас считается психологически неблагоприятным в отличие от алая-виджняны: последняя не является ни благоприятной, ни неблагоприятной. Манас вносит искажения во всю имеющуюся у нас информацию о мире, других людях и нашем собственном опыте. Он, как следствие, приблизительно связан с нашей эгоцентричностью. Всё, что имеет отношение ко «мне» или «другому», любого рода эгоцентричное переживание связано с манасом, или эгоцентрической ментальной активностью.

Приверженцы йогачары утверждали, что этот второй уровень ошибочно принимает субстрат сознавания за нашу собственную душу или некое подобие эго, а затем мы ошибочно за эту душу или эго цепляемся. Традиционно буддисты утверждают, что «души» не существует. Но когда мы пристально вглядываемся внутрь самих себя, то обнаруживаем, что идея «души», или обособленной сущности, настолько сильна в нас, что должна быть какая-то причина, почему мы воспринимаем всё именно так, а не иначе. Йогачары посчитали, что это происходит вследствие второго аспекта сознания – манаса, – который цепляется за субстрат сознавания как за душу или эго. И субстрат сознавания, и эгоцентрическая ментальная активность прекращаются, когда мы обретаем просветление, но до того момента данные формы сознания упорно продолжают существовать независимо от того, находимся мы в сознании или в бессознательном состоянии.