Три приятеля (сказка) - Квентор Игорь - Страница 7

– Фу-у. Ну свезло, так свезло-о! Ещё б чуть-чуть и меня можно было бы в гербарий отправлять. Это ж надо! В живого человека вилами бросать! Las canalla sapos!

Однако других снарядов не последовало. Змей очень быстро набирал высоту, оставляя позади деревню, старух с дико вытаращенными и слезящимися глазами, родную и столь же ненавистную конуру, и беспросветное, однообразное житьё в постоянной грызне с бабками и в одиночестве. Он гордо рассекал воздух сильными крыльями и, несмотря на возраст, забирал всё выше и выше, держа курс на солнце.

Ветер тонко свистел в натянутых канатах. Тащить корзину Змею оказалось вовсе не тяжело. Эдик хитро рассчитал конструкцию, и пассажиры практически не мешали свободно лететь. На лицах путешественников сиял восторг и сопли…

И только два беспризорных кота, развалившись на лавке и периодически икая от обжорства, лениво провожали взглядом удаляющуюся за горизонт точку.

– Ты как думаешь, долетят или нет?

– Дык ёлы-палы, без проблем! У той птички видал, какие крылья? На таких куда хошь улетишь.

– Да уж не воробей это точно. Может, с ними надо было махнуть?

– Ты чё, опупел? Там из нас живо шашлыков нажарят. Там же ж одно зверьё отдыхает!

– И не говори, своя кухня ближе к телу.

– Я щас, кажысь, лопну. Пойду срыгну.

– Ага, давай.

ГЛАВА 4.

Шёл третий час полёта. Змей раскинул крылья и планировал на воздушных потоках покруче горного орла. Мимо пролетали обалдевшие голуби и, вернувшиеся с юга, утки. Вожак одной стаи никак не хотел уступать дорогу. На лапе у него была золотая гайка от сумасшедшего энтомолога, и он считал себя «чиста канкретным» гусем. Стая, летевшая за ним, была измотана полётом и неслась по инерции, как огромный утюг. Змей легко качнул крылом и обошёл одуревших уток справа. Вожак надулся от собственной важности и слегка снизил темп. И тут же получил пинка от летящего сзади заместителя. В стае – не зевай! Власть быстро меняется.

Экипаж корзины разморило на солнце. Гашу жестоко тошнило. Он периодически подползал к люку в полу и блевал, обливаясь потом и соплями. Эдик, как и подобает настоящему разведчику, имел иммунитет к морской болезни. Он посматривал иногда в превосходный, армейский бинокль с цейсовскими стёклами и сверялся с картой. Змей чётко держал курс.

А индеец просто дремал в углу корзины и ничего не замечал вокруг. Сказалось напряжение последних дней, и он решил просто отоспаться. Во сне он купался в лесном озере и наслаждался прохладой и свежестью воды. Но вдруг картина резко изменилась. Стало сумрачно. Он увидел, как из леса на берег вышла баба с камнем на шее и, не долго думая, плюхнулась в озеро.

« – Ни фига себе корки!» – подумал Мокасин и ломанулся, было, к ней, чтобы спасти.

Но тут из лесу вышла ещё одна фигура и, тем же макаром, туда же. За ней ещё одна, и ещё, и ещё.

« – Может, сектанты какие?» – подумал индеец.

Вдруг кто-то потянул его за ногу, и Прыткий Мокасин чуть не выпрыгнул из корзины, дико вскрикнув и ткнувшись головой в брюхо Змея.

– Что такое, мой краснокожий брат? – с усмешкой спросил Эдик. – Команчи голые приснились?

– Сам не пойму, но что-то жуткое. Может, я того, перешаманил маленько?

– Может и так. Да ты не стремайся. Скоро привал сделаем, пообедаем увесисто и все кошмары, как рукой, снимет.

Змей почувствовал, что кто-то пихнул его в живот и обернулся.

– Меня кто-нибудь звал?

– Не, Горыныч, это Мокасину что-то во сне причудилось. А ты давай снижайся понемногу. Будем место для посадки присматривать.

За массивным холмом, на берегу широкой речки показалась небольшая деревенька. Домов на тридцать. В стороне имелся огромный луг, на котором паслось стадо коров. Решили приземлиться на том лугу, чтобы не пугать местных жителей. Да и по шпионским правилам так было положено.

Сделав эффектный вираж, Змей остановился у самой кромки воды. Коровы все, как по команде, перестали жевать и уставились на путешественников. Кроме коров на них изумлённо смотрели ещё две пары глаз. Одни помоложе, а другие постарше. Молодые принадлежали пастуху Гришке, а старые деду Анисиму, местному старожилу. Оба они сидели под ёлкой на краю поляны, затаив дыхание и не смея пошевелиться. Первым очухался Гришка, и лицо его расплылось от радости.

– Слышь, дед, а ведь это те парни из рекламы пива! И Змей у них почти как живой.

– Окстись, пацан, я хоть и стар годами, да ешшо не слепой пока. Вишь, сколь голов у Змея?

– Одна.

– А в рехламе сколь было?

– Три!

– То-то и оно, что три. Это, скажу я тебе, называется Птердактиль. Уж я-то знаю. Много таких повидал на своём веку.

Гришка вскочил и, раскинув руки, побежал знакомиться. Эдик выступил вперёд, так как имел большой опыт общения со всевозможными аборигенами.

– Здорово, мужики-и! – кричал Гришка, на ходу приглаживая непослушные вихры.

– Здорово, земеля! – в тон ему ответил Эдик и первым протянул руку.

Гришка засмущался, обтёр ладони об штаны и аккуратно подержался за руку испанца.

– Приветствую тебя, о бледнолицый брат, – с достоинством произнёс Мокасин.

– Хай, пипл, – через силу выдавил Гаша.

– Ух, ты-ы! Вы чё, прям из Москвы к нам? – спросил Гришка, с любопытством разглядывая необычных гостей.

– Что ты, друг! Какая там Москва. Мы простые русские парни. Вот гуляем по России – матушке. К вам в гости решили зарулить.

– Так это, милости просим к нашему шалашу, – сказал Гришка и смущённо оглянулся на деда. Тот с прищуром смотрел на пришлых из под ладошки. Что-то народец какой-то разнокалиберный.

* * *

Парни пошли знакомиться с дедом, а Змей спустился к реке и с шумом стал пить воду. В душе он ликовал, что не подвёл мужиков и вполне сносно преодолел немалый кусок пути. Надо признать, что вначале он немного боялся. Однако оказалось, что есть ещё порох в карманах, и летать он не разучился. Напившись воды, он развернулся и прямо перед носом увидел довольно крупного быка. Тот стоял на задних ногах, уперев передние в бока, и явно был не доволен появлением пришельцев. Правый глаз постепенно наливался красным. Шмыгая носом и лениво жуя соломину, бык отвязно произнёс:

– Ну и чё мы тут потеряли, а? Между прочим, я тут всегда пью и никто более.

Змей вежливо улыбнулся, обнажив клыки, каждый из которых был в два раза больше рогов этого малого, и выпустил пару струй чёрного дыма. Бык попятился и уже вполне миролюбиво промычал:

– Да ладно, ладно. Извини. Это я малость обознался. Думал, опять соседский бычара пришёл моих тёлок переманивать.