Перевоплощение - Писарева Елена Федоровна - Страница 4

Ритмически следуют один за другим период деятельности и период покоя, период проявления и период поглощения, «вдыхания» и «выдыхания» Парабрамы, как картинно выражается религиозная мысль Востока. В период деятельности Материя, которая, подобно Духу, непознаваема для нас в своём непроявленном виде, выходит из состояния покоя или равновесия, становится проводником единого Начала Жизни и, как неразделимая «дух-материя», служит для построения всех миров, видимых и невидимых.

Субстанция этих миров одна и та же, но степени её плотности различны. Как в реторте химика неуловимый для зрения водород может быть сгущён в облако пара, затем переведён в жидкость, а при дальнейшем сгущении и в твёрдое тело, так и мировая материя, оставаясь по существу единой, проявляется в различных состояниях, которые в теософической литературе носят названия семи планов бытия.

По учениям теософии, дух и материя неразделимы, это — два полюса единой Жизни, а вся Вселенная — одно живое целое, в котором все мельчайшие частицы от центра до окружности проникнуты Жизнью.

Мы не чувствуем присутствия этой Жизни везде и всюду только потому, что наши способности восприятия очень ограничены: так, для нас минерал — мёртвый, а между тем все его частицы в постоянном процессе сцепления, все они вибрируют, все привлекают или отталкивают одна другую. «Это—всё та же Жизнь, которая направляет движение планет, строит материки, поднимает сок в растениях, пульсирует в животном, мыслит в человеке»...

Единая Жизнь и единый Закон везде, не «хаос мятежно воинствующих атомов, а стройный Космос закономерного развития»...

Далее, то, что в религии называется бессмертным духом, а в философии — человеческой Монадой, теософия признаёт частицей жизни Логоса, достигшей индивидуальности и ставшей центром самосознания. В ней кроются все божественные силы, но их ещё нужно вызвать к жизни, они ещё в скрытом состоянии и хранят в себе только возможности всех видов вибраций, из которых состоит жизнь Вселенной. Пробуждаются эти силы постепенно, благодаря воздействию на них окружающего мира; вибрации этого мира соприкасаются с человеческой Монадой и постепенно вызывают в ней ответные вибрации, по мере пробуждения заложенных в ней сил. Это можно сравнить с действием музыкального звука на натянутые струны: он вызовет ответный звук только в той струне, которая способна отвечать на него, остальные струны останутся немыми.

В этом вся тайна человеческой эволюции: окружающая среда действует на физический проводник, и её воздействия передаются скрытым внутри человека силам; они будят их и, разбудив, вызывают в них ответные вибрации, которые, в свою очередь, через посредство физического проводника передаются окружающей среде. Эту механическую сторону эволюции подметила и позитивная наука.

Но что вызывает такое взаимодействие, где его источник? — на это наука не отвечает.

Теософия видит этот источник в том, что одна и та же Жизнь, одно «Я» пребывает во всех формах Вселенной, как простейших, так и наиболее совершенных; это общее Я, желающее проявиться, и есть скрытый источник всех эволюционных процессов. В нём — возможности всех видов вибраций, посредством которых жизнь выражается во всех мирах, видимых и невидимых.

Далее учения теософии устанавливают непрерывность эволюции формы и духа.

Непрерывность развития формы, то есть передача особенностей каждой физической формы новым, происходящим от неё, формам, подмечена наукой и занесена ею в отдел закона наследственности. Но недоступную для физического наблюдения работу духа, без которой проявленный мир не мог бы существовать, наука признаёт непознаваемой.

Теософия, обладающая совершенно иными методами исследования, утверждает, что рост духа происходит по тому же закону непрерывности, по которому эволюционирует всякая форма.

Пока форма живёт, одушевляющая её жизнь стремится приспособить её для выражения своих пробудившихся сил; когда форма умирает, она передаёт эту приспособленность, внедрённую в самое вещество, из которого она была построена, своему потомству. Это последнее является, таким образом, уже несколько более приспособленным для проявления изливающейся в него жизни; медленно, но неизбежно форма развивается, эволюционирует.

С другой стороны, и жизнь, вливаясь в более приспособленную для своего выражения форму, может проявить свои силы полнее и совершеннее, иными словами — расти и эволюционировать. Эволюция жизни и формы идёт параллельно.

Рядом с «непрерывностью плазмы», которая передаётся в органическом мире новой форме по наследству от материнской формы, существует непрерывность приобретённого опыта, который сохраняется в бессмертной душе, облекающейся снова и снова в новые формы для того, чтобы развивать заложенные в ней силы путём соприкосновения с внешним миром^[17].

Повсюду форма разбивается, но жизнь, одушевлявшая её, развивается дальше; она воплощается снова и сохраняет непрерывность приобретённого опыта.

В животном царстве, которое оживотворяется «групповыми душами», эта непрерывность приобретённого опыта образует инстинкты вида. Цыплята родятся с боязнью коршуна, охотничьи щенки делают стойку, котята играют с воображаемой мышью, всё это — инстинкты вида или врождённая память прошлого, сохранённая общей душою вида.

Переходя к человеку, мы имеем дело уже не с видом, а с индивидуальностью.

Последняя составляет сама по себе целый вид со своим особым центром самосознания. Сознание «индивидуальности» действует на высших планах бытия, оно не ограничено физическим мозгом, как сознание воплощённой «личности», которое деятельно в одном только трёхмерном физическом мире. Сознание «индивидуальности» можно назвать сверхсознанием, или же высшим или космическим сознанием; отличается оно от личного сознания тем, что не ограничено пространством и временем и способно проникать в самую суть вещей и жизненных процессов.

Чтобы ясно понять идею перевоплощения, необходимо освоиться с тем, что смертная «личность» — лишь частичное проявление бессмертной «индивидуальности».

Интересно отметить, как самый язык намекает на скрытое значение слова: личность, личина; это — та маска, под которой скрывается истинное действующее лицо (индивидуальность), одно и то же во всех разнообразных ролях, которые оно разыгрывает на сцене жизни. Как актёр снимает грим и костюм одного действующего лица, чтобы облечься в новый костюм и появиться на театральных подмостках в новой роли, так и бессмертная индивидуальность облекается в новые личности, чтобы пройти через новый опыт, стать в соприкосновение с иными условиями, проникнуться новыми впечатлениями.

Индивидуальность сохраняется, личность появляется только на время, выполняет свою роль и, передав своей бессмертной душе суть всех своих переживаний, исчезает безвозвратно. Личность исчезает, но ничто из пережитого ею, ничто из собранного ею опыта не пропадает даром.

В каждом новом воплощении на земле человеческая душа собирает новые впечатления, развёртывает свежую завязь ещё не проявлявшейся силы, становится по отношению к миру в иное положение, которое вызовет в ней проявление новых способностей и новых качеств.

Благополучное существование, не дающее больших страданий и острых трений с жизнью и людьми, приятно для личности, но оно не даёт значительного вклада в бессмертное сознание человека. Мы знаем и по одной земной жизни, какие благодетельные толчки получает наш дух благодаря потрясающим впечатлениям большой скорби или большой радости, какие глубокие изменения производят они в нас, как расширяется поле нашей отзывчивости благодаря пережитым испытаниям.

В этом — ключ к трудности земной жизни. Жизнь эта даётся не для благополучного существования личности, а для роста и развития бессмертной человеческой «индивидуальности». Её неумирающее сознание живёт в высших мирах, оно поднимается высоко над нашим миром трагического разлада, внутренних противоречий и мучительных ограничений. Оно видит благой смысл целого, а не временные уклонения, неизбежные в сложном процессе живого творчества.