Да сгинет смерть! Победа над старением и продление человеческой жизни - Курцмен Джоэль - Страница 48

Выработаны также способы более эффективного использования энергии. По словам того же Коммонера, "сейчас мы в состоянии использовать не более 10 % энергии в процессе ее превращения в работу". Он подчеркивает, что, например, при производстве электроэнергии около 75 % энергии сгорания угля, который мы потребляем, "вылетает в трубу в виде тепла или утекает в реку в виде горячей воды". В электрическом кипятильнике только 1 % энергии непосредственно затрачивается на согревание воды — остальные 99 % просто пропадают. Моделирование и выпуск более эффективных машин, разработка технологии производства и проектирование новых нагревательных приборов увеличат наши ресурсы. Коммонер считает, что можно строить в два-три раза более эффективные механизмы, чем используемые сейчас.

Высказывание Германа Кана отражает позицию тех ученых, кто не разделяет модных в последнее время мрачных прогнозов на будущее: "По мнению специалистов Гудзоновского института, мы еще не достигли предела [численности населения] и не достигнем его в обозримом будущем. Мы не видим причин, которые помешали бы нашему миру прокормить 30 млрд. человек с годовым доходом на каждого примерно в 20 000 долларов и обеспечить их всем необходимым сырьем, энергией и продуктами питания, в которых они нуждаются".

Даже если нам не удастся добиться эффективной, интегральной системы производства и распределения пищи и энергии, все же поводов для отчаяния нет. Коль скоро мы научимся управлять окончанием жизни, пользуясь строго научными средствами борьбы со старостью, мы сможем, несомненно, воздействовать и на ее зарождение. Под этим подразумевается введение в повсеместную практику более совершенной системы контроля над рождаемостью, стабилизирующей темп прироста населения на том уровне, который общество сочтет нужным, постоянно приноравливая этот темп к изменяющимся потребностям общества в конкретное время. А почему бы и нет?

Если предположения оправдаются и к концу нашего века четверть населения США действительно будет старше 65 лет, то нам придется, бесспорно, столкнуться с социальными осложнениями, которые таятся в этой статистике, задолго до указанного срока. Резко возрастет нагрузка на здравоохранение и социально-бытовые услуги независимо от того, будут ли продолжаться изыскания в области борьбы со старостью и продления жизни.

Как раз эти исследования могут несколько снизить расходы общества. Те, кто работает на передовых рубежах геронтологии, стремятся не просто продлить жизнь: их цель — продлить период полноценной общественно полезной жизни. Роберт Батлер, директор нового Национального института геронтологии и автор книги "Зачем долго жить? Старость в Соединенных Штатах Америки" (эта книга получила Пулитцеровскую премию 1976 г. за лучшее научно-популярное произведение), подчеркивает: "Многое из того, что сегодня мы считаем старением, на самом деле является просто симптомами болезни или недомогания и не имеет отношения к нормальному физиологическому старению". Так, множество болезней пожилого возраста вызваны отказом иммунной системы, а это можно предотвратить. Другие особенности, обычно приписываемые старости, могут возникать на почве нарушений сосудистой или нервной системы или даже плохого питания и, возможно, тоже окажутся обратимыми. Но само старение, подчеркивает Батлер, — это не болезнь.

Если бы нам удалось искоренить болезни и недомогания у старых людей и вернуть им прежние силы, мы тем самым смогли бы устранить и большую часть общественных расходов на содержание стариков. Во многих случаях, например, это позволило бы снизить затраты на социальное страхование и пенсии, отодвинув пенсионный возраст. Социальное страхование определило пенсионный возраст (65 лет) в 30-х годах, когда людей в возрасте 65 лет было примерно втрое меньше, чем сейчас, и когда средняя продолжительность жизни была всего около 59 лет. И хотя это в известной мере оказало пользу бирже труда (в том смысле, что работу получали более молодые люди), все же надо отметить, что сегодня только 16 % людей старше 65 лет продолжают работать, тогда как в 1900 г. их было 38 %.

По данным Службы по обеспечению старости, в наше время старики вдвое чаще подвержены опасности заболеваний, требующих госпитализации, чем более молодые люди. Вдобавок около 85 % стариков страдают какой-нибудь хронической болезнью, требующей врачебной помощи. Если лекарства, отодвигающие старость, позволят людям сохранять здоровье на более долгий срок, это даст возможность значительно снизить расходы на лечение и медицинское обслуживание.

Кое-кто полагает, что у нас едва хватает средств на текущие медицинские расходы, что экономика и планирование в медицине представляют собой полную неразбериху, а потому выбрасывать деньги на борьбу со старением могут только те, кто не понимает первоочередных задач науки. Спору нет, в системе здравоохранения давно пора навести порядок, но ведь наука о борьбе со старостью здесь может оказаться не препятствием, а подспорьем. Например, открытие причины старения клеток можно использовать в борьбе с раком, ибо раковые клетки в отличие от нормальных, видимо, не запрограммированы на гибель после определенного числа делений. В истории науки часто случалось, что открытия, сделанные с одной целью, приносили пользу и в других областях. Критики космических исследований, упрекавшие ученых за то, что они выбрасывают миллионы долларов, чтобы слетать на Луну, сейчас извлекают пользу из сотен продуктов вполне земного назначения, которые были получены в ходе проведенных исследований. Что же касается опасения, что долгожительство будет по карману только очень богатым людям, то стоит вспомнить, что история науки знает много изобретений, которые сначала были доступны только богачам, но затем, когда потребность в них возросла, стали общедоступными.

Опасения, что нация, где преобладают избиратели-старики, постепенно собьет политический курс вправо — образно говоря, выберет в президенты "бравого кавалериста", который вернет старое доброе время, — могут оказаться беспочвенными. С другой стороны, в нашем обществе, возлагающем все надежды на молодежь, мы частенько забываем о "мудрости старцев". Батлер приводит такой пример: в свое время практически прошли мимо того факта, что в ходе опроса Института Гэллопа в 1964 г. и позже против войны США во Вьетнаме возражал наибольший процент людей старше 55 лет по сравнению с остальными возрастными группами. Мы ни в коем случае не беремся дать ответы на все вопросы — даже не беремся ставить все вопросы — о возможных последствиях для общества появления в нем большого количества деятельных, долговечных граждан. И все же хотелось бы знать, хватит ли у нас сил и авторитета, чтобы противостоять тем влияниям, которые сбивали с толку правящие группировки, возглавлявшие общество в прошлом.

Больше всего споров ведется вокруг того, каким образом отразится на психике человека полноценная и долгая жизнь, несущая с собой редкостный дар: дар времени. Многие утописты верят, что избыток времени позволит людям развивать и до тонкости совершенствовать свои таланты, заниматься литературой и искусством, совершенствовать человеческий род, пока он не уподобится богам. С этой непривычной новой свободой в перспективе мы стоим на пороге невиданного и неслыханного расцвета всех человеческих способностей, приносящего нам в дар не одну жизнь, а много жизней.

За долгую жизнь, полную юношеской энергии, можно переменить несколько профессий, изучить самые разнообразные науки, достигнуть мастерства во всех искусствах, узнать и полюбить множество людей. Можно затратить много лет на учебу, чтобы стать величайшим специалистом, которого не "поджимает" время и которому по плечу решить прежде неразрешимые проблемы: например, как покончить с болезнями, насилием, загрязнением окружающей среды. Человек будет в состоянии совершать длящиеся многими десятилетиями космические перелеты и полнее исследовать глубины Вселенной.