Опасный защитник - Чапмен Джанет - Страница 32
- Предыдущая
- 32/58
- Следующая
«Не то что я», – думала Уиллоу, разглядывая узкую койку, встроенную в борт шхуны. Чем больше она боится, тем больше шума поднимает, словно специально для того, чтобы никто не понял, какая она трусиха.
Но скрыть это от Дункана, конечно, не удастся. Очень скоро он поймет, что влюбился в перепуганную, глупую девчонку, которая может сколько угодно играть с огнем, но сама гореть не готова. Неужели, черт возьми, он не боится, что она и в самом деле разобьет его сердце?
– Незачем так рассматривать постель, – прошептал Дункан над самым ее ухом. – Клянусь, что клопов в ней нет.
Уиллоу вздрогнула и, прижавшись к нему спиной, почувствовала, как бьется его сердце.
– Я не хочу любить тебя, Дункан, – тихо проговорила она.
– И не надо, – сказал он, обнимая ее за плечи и медленно поворачивая к себе. – Я не собираюсь заставлять тебя, детка. Моей любви хватит на нас обоих.
– Это несправедливо.
– Ну, Уиллоу, жизнь вообще не особенно справедлива, – вздохнул Дункан, крепче обняв ее. – Поэтому она и интересна.
Он наклонился и поцеловал ее в губы, и Уиллоу ответила ему со всей страстью, копившейся восемнадцать долгих месяцев. Черт с ними, со всеми страхами и опасениями! Сейчас она не станет ни о чем думать и просто будет заниматься любовью с этим великолепным красивым мужчиной.
Не прерывая поцелуя, Уиллоу потянула Дункана за собой и начала расстегивать его рубашку, слегка отстранившись, чтобы он мог достать пуговицы на ее одежде.
Они нетерпеливо раздевали друг друга, останавливаясь лишь затем, чтобы восхититься каким-нибудь вновь открывшимся участком тела. Пока Дункан целовал ее обнаженные плечи и расстегивал джинсы, Уиллоу нетерпеливо сорвала с него рубашку и прильнула губами к груди, судорожно дергая пряжку его ремня.
Охватившая ее лихорадка достигла пика, время остановилось, а весь мир сосредоточился в этом удивительном мужском теле, таком живом, горячем и гладком под ее ладонями.
Дункан осторожно подталкивал ее назад, пока она наконец не откинулась на спину. Тогда одним движением он стащил с нее джинсы вместе с кружевными трусиками, затем так же быстро избавился от своих, лег рядом с Уиллоу и прижал ее к себе.
Его кожа была такой горячей, что Уиллоу показалось, будто ее охватил огонь.
– Да, – прошептала она, зарываясь лицом в его грудь.
– Да, – выдохнул Дункан и потянулся к ее губам. – Ты такая чудесная, детка… Такая живая…
Обхватив голову Дункана, Уиллоу впилась в его рот. На ощупь найдя ее руки, Дункан закинул их за голову, прижал к подушке и, отстранившись, посмотрел на нее так, что Уиллоу перестала дышать. Его тяжелый зеленый взгляд медленно, словно гладя, скользнул по лицу, по шее, остановился на тонком лифчике, скрывающем грудь. Палец, едва задев кожу, подцепил застежку, расстегнул ее и отбросил маленький кружевной лоскуток прочь.
Уиллоу почувствовала, что краснеет, когда Дункан осторожно коснулся уродливого синяка от ремня безопасности, который начинался на левом плече, пересекал грудь и заканчивался у самой талии.
– Хорошо, что ты купила новую машину, – прошептал он, наклоняясь и целуя синяк. – Она спасла тебе жизнь.
Уиллоу казалось, что эта медлительная нежность убивает ее. Она нетерпеливо заворочалась, пододвигаясь так, чтобы ее грудь оказалась под его губами, и тихо застонала, когда набухший сосок скользнул ему в рот. Но Дункан по-прежнему не отпускал ее руки, а нетерпение все нарастало, и она едва не закричала, когда губами он захватил другой сосок. Закинув ногу ему на бедро, Уиллоу попыталась прижать его к себе и даже скрипнула зубами от досады, когда ей это не удалось. Дункан засмеялся.
– У нас куча времени. – Он поцеловал ее в шею и заглянул в глаза. – Я и забыл, какая ты нетерпеливая.
– Прошло целых полтора года, Дункан! Я умру, если сейчас же не почувствую тебя внутри, – взмолилась Уиллоу и, закинув ему на бедра уже обе ноги, изо всех сил потянула его к себе.
Дункан перестал смеяться.
– Если ты не собираешься заводить детей прямо сейчас, тебе придется подождать еще минутку, детка, – пре дупредил он, залезая свободной рукой под подушку.
Уиллоу сразу же разжала ноги и дала ему возможность разорвать маленький блестящий пакетик – один из трех, как она успела заметить. При этом Дункану пришлось освободить ее руки, чем Уиллоу немедленно воспользовалась. Она тут же принялась жадно гладить и терзать его великолепное тело, широкую грудь, мускулистые плечи – и скоро почувствовала, как и он задрожал от нетерпения.
Уиллоу широко улыбнулась:
– Неужели ты захватил всего три штуки?
Не отвечая, Дункан надел презерватив и только после этого посмотрел на нее.
– А я-то думала, ты предусмотрительный человек, – продолжала Уиллоу, не обращая внимания на опасный блеск его глаз. – Хорошо, что моя сестра знает меня лучше, чем ты, и положила мне в чемодан два десятка.
Так же молча Дункан опять поймал руки Уиллоу, закинул их на подушку и, немного приподнявшись, медленно опустился между ее бедер. Коротко вдохнув, Уиллоу замолчала, почувствовав, как горячий кончик его члена уперся в нее.
Свободной рукой Дункан откинул волосы с ее лица и неторопливо поцеловал в висок. Уиллоу не могла уже больше терпеть. Снова обхватив его бедрами, она выгнулась дугой и жарко зашептала ему прямо в губы:
– Пожалуйста… Дункан… сейчас… пожалуйста…
Наверное, и терпение Дункана иссякло, потому что он отпустил ее руки и очень осторожно, с невыносимой медлительностью вошел в нее.
Уиллоу хрипло выдохнула и попыталась расслабиться, но ничего не получилось, потому что сердце ее колотилось, как прибой о камни острова Тандер. Она не могла понять, что возбуждает больше: плоть Дункана, заполняющая ее изнутри, или неотрывный, пронизывающий взгляд его зеленых глаз.
Для Уиллоу все кончилось, едва успев начаться. Словно давно сжатая, тугая пружина вдруг лопнула и распрямилась где-то внутри, пронзив ее всю с головы до пят острым, как боль, наслаждением.
Ее крик эхом отозвался в маленькой каюте. Дункан, не прекращая движений, лишь немного замедлил темп, давая Уиллоу возможность передохнуть, чтобы затем снова увлечь за собой в чувственную бурю. Не отводя от Уиллоу глаз, он замечал каждую ее реакцию, каждую эмоцию. На этот раз они кончили одновременно, и его хриплый возглас радости смешался с ее счастливым стоном.
Еще какое-то время Дункан не спешил выходить из нее, и, по-прежнему глядя друг другу в глаза, они молча прислушивались к последним пульсациям плоти, все еще слитой в одно горячее целое.
Наконец он закрыл глаза и со вздохом откинулся на спину. Уиллоу лежала, глядя на потолок, и улыбалась. Слава Богу, с засухой покончено, а ради такого благодатного дождя стоило и потерпеть.
– Да, – пробормотал Дункан, – засуха – это тяжелое испытание для тела.
Поняв, что произнесла последние слова вслух, Уиллоу повернулась и с любопытством посмотрела на него.
– Не хочешь же ты сказать, что за последние полтора года у тебя тоже никого не было?
– А ты считаешь, что я пользуюсь двойными стандартами? – нахмурился Дункан. – От тебя требую верности, а сам прыгаю из одной постели в другую?
– Но ты же…
Он зажал ее рот ладонью:
– Чур, не ругаться.
Помотав головой, Уиллоу высвободилась.
– Я хотела сказать, что ты же мужчина, – объяснила она и погладила его по щеке. – А я всегда знала, что верный мужчина – это мертвый мужчина.
– Или влюбленный до беспамятства, – проворчал Дункан и натянул на их разгоряченные тела одеяло. – Даю тебе тридцать минут на сон, – сказал он, прижимая Уиллоу к себе. – Нет, десять, после чего я намерен нанести существенный урон запасам, сделанным твоей предусмотрительной сестрой.
Весь остаток утра они провели, неторопливо и нежно занимаясь любовью и окончательно положив тем самым конец затянувшейся двойной засухе. Иногда они ненадолго засыпали, убаюканные легким покачиванием шхуны, потом просыпались и опять принимались радостно и медленно познавать друг друга или просто лежали обнявшись и молчали. Дункану казалось, что ему никогда не удастся насытиться окончательно, никогда не сможет он прижать к себе Уиллоу так крепко, чтобы исчезла из памяти та страшная ночь, когда он чуть не потерял любимую женщину. И Уиллоу, похоже, чувствовала то же самое.
- Предыдущая
- 32/58
- Следующая
