Дельминор (СИ) - "Леди Катрина" - Страница 11

- Пасуй, пасуй, Дженс, – прокричал Крис, находившийся недалеко от кольца. Эклз ловко с неким азартом обошел противника и закинул трехочковый.

- Твою мать, с тобой невозможно играть, – возмутился Крис, разведя руки в стороны.

– Ухожу-ухожу, – засмеялся Дженсен, убираясь с поля и давая возможность поиграть другим. Все знали, что если Эклз в команде, вести мяч будет только он один. Увидев сидевшего на скамейке трибуны Коллинза, Дженсен направился к нему.

- Крис прав, ты за все двадцать минут ни разу никому из своей команды не доверил мяча, – заметил Миша.

– Ты что, в судьи метишь? – усмехнулся Дженсен, доставая пачку сигарет. Предложив Коллинзу одну, он закурил.

- Падалеки выписали сегодня из больнички, – затягиваясь, сообщил Миша.

– И?

- Тебе не кажется, что с него уже хватит? – серьезно произнес он.

- Не верю своим ушам, ты о нем печешься что ли? – Дженсен был готов рассмеяться. Такими темпами скоро настанет момент, когда Падалеки в ранг святых возведут.

– Смотри, вон Йен снова трется около него. Я даже врагу не пожелал бы оказаться в западне, устроенной этим выродком, – выплюнул Миша.

- Я не могу вмешивать в его разборки, ты же знаешь, – отчеканил Дженсен. Коллинз не дурак и тоже прекрасно понимал, что если кто-то заступится за Падалеки сейчас, то это приведет к новой войне между их группировками.

- Знаю. Но есть другой выход, – произнес Коллинз, внимательно посмотрев на друга. – Объявить, что Джаред твой. Тогда Йен потеряет все права на него. К твоей собственности он и на пушечный выстрел не подойдет, если не хочет разборок.

- Ты в своем уме? – Дженсен бросил на него взгляд как на тяжелобольного человека.

- Это спасет парня, подумай, – настаивал он.

– Тебе-то вдруг что припекло?

- Падалеки оказался не таким уж и неженкой, – хмыкнул Коллинз. – Он сильный пацан, но у всех есть предел. Ему просто не выжить здесь, если ты не поможешь.

– Даже если я предложу, он не согласится изображать из себя гея.

- Если он уже неделю продержался, то не может быть таким придурком и отказаться от помощи, – резонно заметил Миша. Дженсен снова посмотрел в ту сторону, где под деревом сидела долговязая одинокая фигура.

Жалость. Это чувство последнее время стало ему докучать. Всякий раз, когда он смотрел на побитого парня, ему казалось, что перед ним потерянный беззащитный щенок, оказавшийся один во враждебном мире, где каждый стремился причинить ему новую боль.

Жалость. Такое забытое чувство, потерянное после развода родителей, когда их с матерью бросил тот, кто должен был оберегать и хранить. Еще тогда, будучи мальчишкой, Дженсен пообещал, что больше не будет жалеть ни себя, ни других. Не будет ни на кого надеяться, не будет никого любить, не будет никому доверять, потому что слишком тяжело переносить боль потери. И сейчас, спустя столько времени, когда он отгородился от всего мира, утрачивая какие-либо эмоции, появился этот Падалеки, который, вызывая поначалу только презрение, постепенно стал завоевывать его уважение.

– Хорошо. Я предложу, – согласился Дженсен и, поднявшись со скамейки, направился к Джареду. Он не знал, как сообщить тому о своем плане, не знал, как следует вести себя, отчего начинал нервничать, потом злиться на себя за это и так далее. Замкнутый круг. – Привет, – оказавшись рядом с Падалеки, Дженсен решил начать издалека. – Слушай, я никогда не предлагал кому-то помощь и делать этого не умею, – неуверенно начал он. – Коллинз решил, что тебе грозит опасность со стороны Йена, поэтому, чтобы он не цеплялся больше, Миша придумал план.

Джаред смотрел ему прямо в глаза, отчего Дженсен чувствовал себя не в своей тарелке. Глупо.

Не услышав от парня ни звука, Эклз продолжил.

– Мы сделаем вид, что встречаемся, потянем время, а потом, может, твои предки там разберутся, – замялся Дженсен из-за пристального немигающего взгляда парня. – Эй, ты в норме? Вид у тебя какой-то странный. Я предлагаю тебе жить у меня, – повторил он.

- В качестве кого? – довольно резко спросил Джаред.

Он, что блять, вообще не слушал что ли?

- Уборщика? Подстилки? Или твоей персональной шлюхи? – ядовито выплевывая каждое слово, произнес Падалеки.

Его что, еще уговаривать надо?

- Вряд ли ты что-то можешь делать по дому? – с ответной злостью ответил Дженсен, поражаясь, как ему вообще в голову пришло предлагать кому-то помощь. Придурок этот Коллинз!

Джаред смотрел с такой неприкрытой яростью, гордостью, что вызывал у Дженсена только желание поломать его крылышки, раздавить, как муху, чтоб не выебывался.

– А вот в роли шлюхи… если ты так хочешь, – язвительно произнес он, резко схватив его за рубашку и толкнув к дереву. Джаред на секунду прикрыл глаза, выглядя при этом до ужаса ранимым и усталым. Когда он прижимал безвольное, слабое тело к стволу, неожиданно волна гнева сменилась желанием прижать этого нерадивого гордого идиота к груди и защитить его от всего мира. Незнакомое чувство нежности испугало Дженсена, он быстро отступил от парня, не позволяя себе дальнейших мыслей, пресекая все на корню, ненавидя себя за эту слабость. Растерянность Джареда длилась не более мгновения, в следующую же секунду Дженсен почувствовал его кулак на своей скуле.

- Пошел ты, сука, – бросил он и, пошатываясь, прошел вперед.

Дженсен стоял на поляне, борясь с желанием догнать эту сволочь и накостылять ему по первое число.

Никто не смел поднимать на него руку! Никто! Урод! Ненормальный!!! Дженсен развернулся и хотел пойти разобраться с Падалеки, но путь ему перегородили Стив и Миша.

– Если это называется предлагать помощь, неудивительно, что… – начал Стив, но, натолкнувшись на взбешенный взгляд Эклза, замолк.

- Что? – рявкнул Дженсен. – Договаривай!

- Ты уебок, Дженс, – спрятав руки в карманы, усмехнулся Коллинз. – Вот чего.

- Нахер я тебя послушал. Ему не нужна помощь ни моя, ни кого-либо еще, – все еще часто дыша от злости, бросил Дженсен. – Он врезал мне. Этот Золотой мальчик. Ударил. Меня.

- Эй, успокойся. Ты вел себя не лучше Йена, – встрял Стивен. – Ага. Только что не изнасиловал его прямо тут у дерева. Мы, аж, решили вмешаться, – добавил Коллинз.

- Этот придурок сам нарывался, – буркнул Дженсен.

– Да он сейчас всех рассматривает, как потенциальную угрозу, – выгораживал парня Стив. – Что вам еще от меня надо? Я предложил, он отказался в весьма грубой форме. Все. Баста. Его проблемы – не мои проблемы, – сухо произнес Эклз и оставил друзей.

Последующие дня три Дженсен усиленно делал вид, что Падалеки просто не существует, но сложно убеждать себя в этом, когда то и дело на каждом углу говорят только о нем. Он был популярнее, наверное, меньше, когда вывел свою футбольную команду в финал. Богатенький мальчик, из которого делали отбивную, а он поднимался и снова сражался, давая сдачи, падая и снова находя в себе силы встать в полный рост. Пару раз Дженсен слышал, что его выносили в больничку, так как он терял сознание прямо на занятиях. В столовой Эклз специально садился так, чтобы не видеть предмет столь пристального внимания окружающих. Но все же однажды ему удалось заметить его с сестрой именно в тот момент, когда Йен со своей компанией, подсаживаясь за их столик, положил руку на колено Падалеки, шепча что-то на ухо, отчего Джаред покраснел до такой степени, что становился похожим на рака. Головы всех присутствующих повернулись к их столику. Для всех это была забава, игра, не более. Они могли сожалеть ему, искреннее переживать, но никто ничего бы не предпринял. Дельминор славился своими равнодушными ко всему кроме собственной шкуры учениками. Джаред резко вскочил с места и, отшвырнув Йена к стенке, прокричал на всю столовую.

- Убирайся!!!

Схватив нож со стола, он сквозь зубы добавил: – Только попробуй, сволочь.

Йен, засмеявшись, обвел взглядом столовую и, довольно улыбнувшись, вышел из помещения. И это был приговор, негласный, но от того не менее понятный для всех. Падалеки прилюдно оскорбил далеко не последнего человека в Дельминоре, что давало Йену полное право требовать возмездия. Прежде чем отвернуться Дженсен заметил испуганную девчонку, вцепившуюся в край стола и большими глазищами уставившуюся на брата.