Собирая осколки (СИ) - "Леди Катрина" - Страница 55

Держать хорошую мину при плохой игре стало второй кожей. Улыбнуться, даже когда внутри зияющая пустота, рвущая в клочья.

- Завидуешь? – с ледяным спокойствием спросил Кирилл.

- Нет, всего лишь хочу избавиться от тебя. Послушай мой совет. Найди себе другого терапевта и пускай уже он трахает тебя, чтобы излечить. А Костю оставь в покое, – угрожающе произнес Долгов. – Ты же не хочешь, чтобы твои однокурсники узнали о твоей прошлой жизни, или чтобы Костя узнал о твоем пребывании в психлечебнице?

Кирилла затрясло. Ярость, гнев, обида кружили внутри разрушающим ураганом, проникая в самое сердце. Эти чувства были настолько сильными, что уже не поддавались никакому контролю. Кирилл схватил со стола нож и вонзил его в стол между пальцев Долгова.

- Не угрожай мне, – Кирилл сжимал рукоятку ножа и боялся, что если отпустит ее, выдернет нож, то всадит острие в сердце Долгова.

- Тебя не должны были выписывать, – напомнил Дима, переводя взгляд с ножа на него. Кирилл резко подался вперед и, схватив парня за пиджак, притянул его к себе.

- Проваливай. Иначе, клянусь, я убью тебя прямо здесь, – зловещим шепотом произнес Кирилл и разжал кулак.

- Без проблем, – не стал спорить Долгов и, только освободившись, поспешил удалиться.

Кирилл спрятал лицо в дрожащих ладонях. Аня, сидевшая рядом, шокированно молчала. Для нее стало слишком много информации за один вечер так же, как и для него. А только совсем недавно начало казаться, что жизнь налаживается.

- Это правда? – боязливо спросила Аня. В ее глазах стояли слезы. – Поэтому ты ни с кем не встречался?

Кирилл ничего не ответил, потому что стоило ему поднять голову, как он натолкнулся на призрак. В проеме зала стоял Костя, а рядом с ним тот, кого здесь быть не должно. Хотелось истерично засмеяться. Это что, шутка?

Он не слышал, что говорит Аня, просто смотрел на свой оживший кошмар и медленно сходил с ума. Неужели это все происходит на самом деле?

Кирилл смотрел на приблизившихся к их столику людей и не видел ничего, кроме пронзительных зеленых глаз. Несколько секунд и в них мелькает узнавание. Кирилл отчетливо видит перемену, но не может шелохнуться.

- Это Саша, мой брат, – до его сознания доносятся слова Кости, и горло сдавливает от ужаса. Кирилл пытается дышать ровно и медленно. Что-то сжималось вокруг него всё теснее, всё туже, так, что это становилось невыносимо. Он не мог вздохнуть. Не мог вздохнуть! Воспоминания вихрем кружили вокруг него, напоминая о боли и унижении, напоминая о дне, когда его жизнь разделилась на «До» и «После».

...мой мальчик...

Злость, внезапно всколыхнувшаяся, помогла Кириллу удержаться на плаву. Саша молчал. Кирилл не знал, что бы случилось, если бы Саша заговорил, приблизился.

- Я сейчас приду, – поднимаясь, произнес Кирилл. Костя что-то говорил, не хотел отпускать. Но Кирилл больше не чувствовал тепла. Не после того, как несколькими минутами ранее узнал правду. Но все это казалось таким мелочным.

Главное убежать. Сейчас. От зеленоглазого чудовища, которое стояло на расстоянии вытянутой руки. Кирилл отказывался верить своим глазам. Ведь так не бывает? Совпадение, рок, проклятие. За что же ему такое?

Костя положил ладонь ему на плечо, и от прикосновения все внутренности скрутились в тугой комок. Нет! Он больше не позволит! Не позволит трогать себя!

- Блять, Костя, я сказал – сейчас приду! – заорал он, не сдержав дрожи и страха, не удержав ужас внутри себя. Костя отпрянул, и Кирилл быстро направился к туалетам.

Свернув в проходе, он незаметно проскочил к гардеробу. Кирилл не хотел сейчас ни разбираться с Костей, ни видеть его. Ему хотелось убежать отсюда. Как можно дальше.

Выскочив на улицу, Кирилл побежал. Он бежал по улицам ночного города, ему сигналили машины, кричали водители, называя сумасшедшим. Кирилл был согласен с ним. Он не мог успокоиться, поэтому бежал, оставляя за собой улицы, проспекты, лишь бы быть как можно дальше. Сердце в груди отчаянно громко ухало, в ушах шумело, а улицы сменялись безлюдными переулками. Он кричал, не помня себя от ужаса, сдирая горло в попытке выдавить из себя хоть малую часть того чудовищного страха, который разрывал его изнутри.

Ночной город пугал. Последних крупиц сознания, не охваченных паникой, хватило, чтобы поймать такси и добраться до дома.

Захлопнув за собой двери квартиры, он сполз на пол, содрогаясь в беззвучных рыданиях. Ему хотелось умереть. Прямо сейчас. Умереть. Кирилл не мог остановить свою истерику. Он захлебывался слезами и криками, корчась на полу в приступе пронзающей боли.

Телефон все звенел и звенел, жужжал на полу, светясь и прося принять вызов.

«Костя».

Почему? – Кирилл чувствовал, что задыхается.

... – Хороший мальчик, – его тянут во все стороны, разрывают, калечат. Грубые руки на бедрах. – Мой мальчик...

Кирилл зажмурился, скорчившись на полу.

...мой брат...

...Саша...

Он не мог остановить поток слез, не мог остановить ИХ, монстров, искалечивших его тело и душу. Они снова возвращались. Срывали с него одежду, заставляли быть послушным. Снова разводили ему ноги и толкались в него, безжалостно разрывая, вынуждая корчиться от мучительной боли и реветь от собственного бессилия.

- Костя, – умоляюще прошептал Кирилл, надеясь, что тот чудом сейчас появится здесь и спасет его. И пускай для Кости он всего лишь эксперимент, но так нужно, чтобы сейчас он оказался рядом и сказал, что все это сон.

... – Постарайся для своего парня…

... – Кирилл!!!...

Кирилл вздрогнул, подтянув колени к груди.

- Пожалуйста, – осипшим от криков голосом попросил он пустоту, боясь открыть глаза.

... – а какие глазки...

- Какие, нахрен, глазки, Сань, смотри, какая задница у мальчика...

... – знакомься, Кир. Это Саша, мой брат...

И до ужаса знакомые зеленые глаза, которые так часто снились ему в кошмарах.

- Костя...

Кирилл отказывался верить в то, что для Кости он лишь эксперимент. И сейчас, в эту секунду, когда перед ним раскрывался его персональный ад в виде нескончаемого потока оживших воспоминаний, Кирилл готов был простить Косте все. Но тут же понимал, что как бы они ни относились друг к другу, живой призрак прошлого, появившийся так внезапно, встал между ними навсегда. И это нельзя было исправить, это не забыть и не вычеркнуть. Память не стереть, и каждый раз теперь, смотря на Костю, Кирилл знал, что будет видеть его брата.

От этой боли, засевшей занозой в груди, Кирилл не знал, куда себя деть. Все, на что он был сейчас способен – это выть от несправедливости судьбы, которая так безжалостно с ним расправилась.

Он приподнялся и сел у двери, покачиваясь и пытаясь успокоиться. Какой-то древний инстинкт самосохранения подсказывал ему, что нужно прийти в себя и перестать рассматривать окружающие предметы, как средства покончить со всем и сразу. Он очень долго сидел, боясь шелохнуться, и ждал, когда навязчивые мысли отступят и оставят его в покое.

Не зная, что делать, Кирилл впадал в панику. Все повторялось. И так же, как и пять лет назад, он снова остался один на один со своим кошмаром. Только вот Кирилл был уверен, что во второй раз снова пройти через кромешную тьму ему не удастся, особенно теперь. Образ Кости, спасающий его раньше даже в самые темные дни, теперь потерялся. Оказался иллюзией.

Ложь. Обман. Игра.

Кирилл втянул воздух, обхватив себя руками.

Услышав стук в дверь, он вытянулся в струну. Аня. Это должна быть она.

Кирилл стал судорожно подниматься и дрожащими руками открывать замок. Ему нужен был человек, который бы отвлек его от всего происходящего, дал бы ему возможность перевести дух и разобраться во всем. А Аня для этого подходила превосходно. Она единственное, что было в его жизни настоящее, и сейчас, когда весь остальной мир рушился, как песочный домик под порывом ветра, девушка казалась спасением.

Кирилл замер на месте, когда в лихорадке справился с дверью.