От звезды до звезды. Беглецы (СИ) - "skjelle" - Страница 49

– Обожаю модульные конструкции.

Поднявшись, Рудольф перебросил паяльник из ладони в ладонь. Йонге сомневался, что именно с его помощью механик навел порядок в механизме гидроподъемника, но выглядело выразительно.

– Руди, почему у нас не ведется запись?

– А?

– Запись с камер. Она вообще отключена.

Рудольф рассеяно перебросил паяльник снова.

– В смысле, не ведется? Кто отключил?

– Вот я как раз пришел тебя об этом спрашивать.

– Не может быть, – уверенно сказал Рудольф. – Это базовая настройка, я ничего не отменял.

– Тогда кто же это у нас вчера отключил запись по всему кораблю?

Договаривая, Йонге вспомнил двухпоточный шорох. Дела ему все больше не нравились.

Рудольф молча направился к консолям.

Беспокойно хмурясь, Йонге взялся за обновление полетной карты. Махнув рукой на инстинкт самосохранения, взбрыкивающий при виде гравитационных пиков, он прошел в обход двух узловых станций. Попытавшись мыслить как яут, добровольно переставил маршрут в режим ожидающего одобрения навигатора.

С момента прыжка к Лексс уже прошло четыре часа из означенных “Фелицией” пяти реабилитационных, и на волне хорошего настроения Йонге самовольно продлил этот период, приплюсовав еще два. Ощущение скорых денег слишком сильно грело карман, поэтому Йонге предпочел перестраховаться.

И точку он ставил на границе солнечной системы, но никак не вблизи Сулар.

Они успевали с запасом, и гравитационное болото в системе не пугало. В любом болоте имелись свои кочки и протоки, и Йонге не сомневался, что яут вынюхает их все.

Он даже не удивился, когда дверь зашелестела, отворяясь. Яут словно чуял размышления людей о себе.

– Насмотрелся? Иди сюда, покажу кое-чего.

От двери залязгало. Йонге быстро обернулся.

К нему направлялась киберик.

– Рудольф?

Механик оторвался от консолей, бросил взгляд и нахмурился. Выставив блокировку консоли, быстро прошел вперед и встал рядом. Йонге сжал кулак.

– Эй, киберик, куда торопишься?

Валькирия медленно пролязгала через рубку и остановилась в двух шагах.

– Мы должны передать сообщение, – бесстрастно сказала она.

– Вы, – сквозь зубы сказал Йонге, – должны сидеть в отсеке и не высовываться.

На синхроне вибрировало напряжение, исходящее от Рудольфа. Механик по-прежнему держал в опущенной руке паяльник, и не глазами, а шестым чувством Йонге различал, как обеспокоенно покачивается острое жало.

– Мы должны передать сообщение, – повторила Саманта. – Необходимо изменить курс.

– Так я и знал, – спокойно сказал Рудольф. – Зачем?

Саманта судорожно начала поворачивать голову – крохотными рывками, преодолевая сопротивление шарниров. Визор вспыхнул красными пиктограммами. Киберик шагнула назад, вскидывая руки, словно держала оружие, и наплечные пластины задергались, высвобождая пустые фиксаторы.

– Стоять!

Рудольф метнул паяльник, будто нож. Йонге успел заметить, как вспыхивают электричеством острые концы, и они воткнулись прямо под подбородок Валькирии.

Протянувшаяся между Самантой и Рудольфом двойная нить задрожала, полыхая разрядами. Киберик почти по-человечески вскрикнула, прогибаясь назад. Броня на груди щелкнула, и конструкции под ней угрожающе задвигались. Йонге прикинул разряд и прыгнул с места.

Ботинок врезался в голову киберика сбоку. Саманта пошатнулась, медленно повернулась, наматывая на себя электроповодок, и грохнулась на пол.

– Dirne!

Рудольф вскрикнул почти болезненно. Йонге тоже услышал – шорох скоростной передачи данных, мгновенно превратившийся в высокий вопль.

– Экран! – рявкнул Йонге.

Консоли дружно мигнули и засветились оранжевым.

– Теперь не достучишься, – сквозь зубы прорычал пилот. – Вот стерва!

– Мы должны-ы…

Длинные ноги елозили по полу, киберик мотала головой и дергала плечами, силясь поднять руки. Упоры щелкали, пробуя найти твердую поверхность. Йонге с размаху пнул ее в бок – Валькирия дернулась. Боевая, хоть и списанная, машина реагировала удивительно медленно. Словно что-то ее тормозило. Рудольф сжал паяльник покрепче, и под головой киберика заискрило.

– Что это за херня?

– Бэушные киберики, – растерянно ответил Йонге, глядя на беззвучно двигающиеся губы. – “Системные Технологии Ллойда”. Этот, как его, Сокер сказал, они второй сорт купили…

– Мы должны-ы…

– Что? – Йонге вновь пнул Валькирию.

Киберик неловко повернула голову и явственно нашарила его видеофокусом. Рудольф чуть наклонился.

– Мы все должны умереть.

Растущее на глейтерной связи напряжение взорвалось. Вся подсветка в рубке вспыхнула яростным красным цветом. В динамиках щелкнуло.

– Нанесение урона модульной системе недопустимо! – Фелиция чеканила каждое слово. – Умышленное причинение вреда противоречит правилам эксплуатации объединенных сетей искусственного интеллекта. В целях сохранения работоспособности сети экран будет снят. В случае угрозы насильственных действий будет применена политика защиты от вторжения.

Йонге резко наклонился. Рудольф одновременно начал вставать, и они едва не столкнулись.

– Фелиция!

Йонге схватил механика за голову и притянул к себе.

– Ты…

– Тш-ш! – Йонге уткнулся ему в ухо. – Отключись!

Одновременно он отдал команду на понижение глейтерного сигнала до минимума. Команды шли с задержкой, и он мигом вспомнил Калисею, где им вообще не удавалось избавиться от перекореженного сигнала. Валькирия подняла руку, и Йонге схватил ее за запястье.

– Это не Фелиция! – прошипел Йонге. – Ее взломали! В техотсек!

– А ты? – одними губами спросил Рудольф.

Йонге кивнул в сторону капсулы управления.

Рудольф согласно моргнул. Йонге сжал искусственную руку еще крепче. Электричество само собой выпрыгнуло в ладонь. Киберик дернулась, визор погас.

Фелиция взвыла.

Йонге развернулся и бросился к пилотской капсуле. Защитная полусфера быстро поднималась, закрывая ему дорогу. Йонге прыгнул на помост, оттолкнулся всем телом и нырнул рыбкой.

Не успел он совсем чуть-чуть – носок ботинка зацепился за край, и Йонге грохнулся на пол. Отталкиваясь обеими руками, рвясь к креслу, он краем глаза заметил, как Рудольф что-то швыряет в закрывающуюся дверь.

Неумолимо движущаяся плита тормознула, и механик выскочил в коридор. Дверь дернулась еще раз. Йонге впрыгнул в кресло. Капсула захлопнулась. Дверь рубки с хрустом протаранила препятствие и закрылась с надсадным скрежетом ломающихся механизмов.

Йонге успел синхронизироваться напрямую через контакты и загрузить первые команды на отмену, когда в коридоре взревели защитные установки.

Воздух застыл в груди как один из ножей Рудольфа.

Боль, рвущую тело сразу в десятке мест, Йонге почувствовал совсем смутно.

Он проваливался, просачивался сквозь контактные выемки, оставляя полузадохнувшееся мясо сидеть в кресле и пучить глаза.

Фелиция, его ненаглядная и любимая девочка, пыталась угробить собственный экипаж.

Убить человека, которого Йонге столько раз вытаскивал из задницы, что сбился со счета.

Который столько раз вытаскивал его самого, что сложно было вспомнить.

“Фелиция-а!”

Титанические башни из дециллионов вариантов принятия решений, протянулись до горизонта расчетов. На этот раз Фелиция не спешила подстроиться под визуальное восприятие. Наоборот: чем дальше Йонге пробирался, тем сильнее размазывались категории. Башни расплывались, превращались в потоки данных, затирали его собственное сознание.

“Нашел!”

Ему приходилось кричать, чтобы не потерять себя. Чтобы продолжать видеть иллюзию надрывающегося мозга – бесконечные, запутанные красные и зеленые линии. Быстро теряющие цвет, ускользающие из категорий, привычных человеку.