От звезды до звезды. Беглецы (СИ) - "skjelle" - Страница 24

Рудольф перевел восхищенный взгляд на яута. Йонге поочередно натянул оба ботинка, тщательно застегнул – слава производителям, никаких высоких шнуровок – и встал со скамейки.

– Естественно это будет “Далине и компания”, – твердо сказал он.

– Чего это? – возмутился Рудольф.

– Потому что ты свою долю славы отхватил, присвоив название нашей технологии прыжка, – ухмыльнулся Йонге.

Механик возвел глаза к небу, поскреб кончик носа, пригладил волосы и поднялся.

– Да, пожалуй, – признал он, старательно не глядя на Йонге. – Да здравствует справедливость.

– Где справедливость? – вмешался Сайнжа. – Имя твое, имя твое, а где мое?

– А ты владелец, – с неудовольствием сказал Йонге.

– Вряд ли кто-то знает имя владельца, – проворчал яут. – Все знают только броскую внешность.

– Ну, придумай нам эмблему, – бодро предложил Рудольф.

Йонге метнул в него грозный взгляд, однако сказанного было уже не воротить. Конечно, эмблема бы им не помешала, но при мысли, какой её мог наваять яут, опираясь на свои эстетические вкусы, заранее делалось неуютно.

– Я не слишком хорош в искусстве рисунка, – продолжил Сайнжа, поднимаясь. – Однако, мой нисходящий сын…

– Найва-как-то-там его? – уточнил Йонге, внутренне опять содрогаясь.

– Нисходящий? – одновременно забеспокоился Рудольф.

– Нет, не Найваархалганир. Из младших, Скайноргаанахтойнуар. Он склонен к творению.

– Мать моя пробирка, – в ужасе пробормотал Рудольф.

Йонге был с ним полностью согласен. Ужас вызывало не имя, а вновь подтвердившийся факт наличия многочисленных потомков. Теперь еще и наделенных разнообразными талантами. Он инстинктивно пригляделся к Сайнже, пытаясь отыскать первую седину или старческие морщины. Но дредлоки яута не изменили цвет с момента первой встречи – разве что стали толще – а мерзкая рожа и без того была достаточно фактурной, чтобы еще и разглядеть в ней некие морщины.

Яут почувствовал осмотр, скривился и развел верхние клыки.

– Но я пойму, если вам не хочется чужой работы, – почти мрачно сказал он.

– На самом деле, это будет здорово, – быстро сказал Йонге. – Только, пожалуйста, без трофейных проломленных черепов и всего такого. Ну, ты понимаешь.

– Специально для тебя могу попросить нарисовать много монет, – осклабился Сайнжа уже во все челюсти.

– Плоский яутский юмор, – мстительно ответил Йонге.

Сайнжа сложил руки на груди. Рудольф, наоборот, разулыбался от уха до уха.

Йонге проверил браслет и твердо вознамерился покинуть территорию бунхало. Но глейтерная связь странно подергивалась, и он так и не сделал первый шаг.

– Чего вы так на меня смотрите?

– Старик, я вообще-то тоже хочу!

– Почему я не приглашен?

Оба высказались одновременно, но яут рявкнул громче. Йонге заложил руки за спину, склонил голову набок и на пару мгновений задумался о сложностях психологических отношений в экипаже. Ему всегда казалось, что взрослые люди самостоятельно решают: кто, куда и с кем идет.

Но взрослый людь и хорошо если не древний яут почему-то считали, что он должен решать за них.

– Да я не против, – сказал Йонге. – А раньше чего молчали?

– Я-то из вежливости, – с достоинством сказал Рудольф. Энергично отряхнув шлепанцы один об другой, он зачесал волосы назад. – Вот я уже и готов.

Яут высокомерно задрал голову, но мигом вернулся в обычное состояние духа. Влез между напарниками и обхватил за плечи.

– Я верю, что когда-нибудь умансоо поймут силу традиций, – прорычал он. – И тогда у нас не будет возникать глупых вопросов.

– К нашему столетнему юбилею, – поддакнул Рудольф.

Йонге блокировал локтем попытки яута прижать его сильнее, но противостоять неодолимой силе, тащившей вперед, уже не мог.

– А ты хоть знаешь, куда идти? – сделал он последнюю попытку перехватить инициативу.

– Нет. Но я знаю, где здесь выход.

*

– Людская тяга к беспорядочным совокуплениям поражает.

– Отстань.

– Разумно быть осмотрительным и следить за тем, с кем спишь.

– Отстань!

– Подумай о духовной чистоте.

Йонге остановился и уставился на яута. Сайнжа выдерживал полную серьезность на физиономии, но затем нахмуренные “брови” расползлись, и яут осклабился до натянувшихся перепонок. Клыки мелко подрагивали.

– Шуточки у тебя дурацкие, – с достоинством сказал первый пилот.

Настроение у него было прекрасное. Омрачить его не мог даже яут, вздумавший выступить голосом совести.

Йонге предпочел бы дойти до бунхало в одиночестве, но столкнулся с Сайнжей прямиком на главной аллее. Великий охотник явно удачно поохотился на местную кухню: в руке у него был огромный рыбий скелет.

Даже когда Сайнжа находился за спиной у Йонге, первый пилот все равно слышал, как клыки трутся о кость. Сайнжа словно задался целью довести скелет до идеальной чистоты, стесывая последние волоконца мяса.

Свет в бунхало был виден издалека. В первое мгновение Йонге решил, что они забыли перевести освещение в спящий режим, но затем разглядел Рудольфа, занявшего стратегическую позицию под баньяном.

К началу файер-шоу экипаж прибыл в полном составе – и их тут же разнесло по кипящей толпе зрителей, перемешанных с участниками. За половину ночи Йонге успел побывать за десятком дастарханов и надышаться дармовым кальяном, а заодно и познакомиться с туршской дамой, поэтому остальной экипаж из виду совершенно упустил.

– Вот он более разумен, – заметил Сайнжа.

– То есть ему никто не дал, – осклабился Йонге в ответ.

– Это принцип осторожности.

– Да что ты лезешь в мою личную жизнь?

– Не хотел, – буркнул Сайнжа после недолгой паузы. – Я общался с другими из нашего народа. С матриархом. Она сказала, что мне нужно думать о достойном возрождении ветвей.

– Нет-нет, – заторопился Йонге, – упаси боже меня выслушивать твои драмы. Пожалуйста, без меня!

– Хмф!

Они как раз достигли входа на территорию. Йонге тормознул, пропуская яута, и тот величественно удалился в направлении своего жилья. Йонге подумал и свернул к баньяну.

– А ты знаешь, что это за праздник? – поприветствовал его напарник, стоило Йонге нырнуть под завесу корней.

– М-м?

– Тадинджьют, – с удовольствием выговорил Рудольф. – Язык сломаешь, а?

Йонге обследовал стол и послал напарнику неодобрительный взгляд. Бутылки Эйрического, заманчиво выстроившиеся на столешнице коротенькой шеренгой, оказались пустыми.

– Сушняк напал, – почти виновато сказал Рудольф.

– Эх ты.

Йонге посмотрел в сторону бунхало. В холодильнике что-то да должно было найтись. Он решительно направился к дому. Рудольф у него за спиной заскрежетал креслом, поднимаясь.

Порывшись в запасах, Йонге вышел на веранду и глотнул фруктовой наливки. Рудольф вытянул шею, но претендовать на содержимое стакана не рискнул. Йонге поболтал стаканом.

– Ты вещи собирал?

– Не. Да тех вещей-то…

– Что, ты не прихватил ни одной разобранной пушечки?

– А ты видел при мне что-нибудь? – искренне возмутился Рудольф.

Йонге неопределенно промычал сквозь наливку. На Эйрику они прибыли ровно в том, что у них оставалось – в скафандрах на голое тело. Даже отдельной обуви у них не было. Первой же покупкой на жарком курортном полуострове стали одинаковые шорты, рубашки и шлепанцы. Затем костюмы для знакомства с Шенаем. И до сих пор это оставалось единственным крупногабаритным багажом. Плюс мелкие сувениры.

Но точно так же Йонге не сомневался в способности Рудольфа протащить мультиполосный плазмомет в штанине скафандра.

– Я не видел, что ты там прячешь под кроватью, – пробубнил он и поставил стакан на перила.

Рудольф шагнул к нему и подался близко-близко. Йонге от неожиданности слегка отшатнулся.