Ладожский ярл - Посняков Андрей - Страница 22

• Предыдущая
• 22/67
• Следующая

– Слава! – эхом отдалось за дверью.

Уже ночью друид решил выполнить обещанное богам. Самолично взнуздав коня, выехал из Детинца, свернул на Щековицу. Ветер разнес тучи, и желтая луна, выкатившаяся на небо, ярко освещала путь. Тянулись по сторонам черные холмы и деревья, и черные крыши домов маячили на фоне звездного неба. Усадьбы угрюмо щетинились частоколами, черными, как и душа друида. Впрочем, была ли у него душа?

Дирмунд ухмылялся. Кажется, в корчме Мечислава богов ждала хорошая жертва?

– Упустили! – хмуро ответил на его вопрос Мечислав. – Ух, ленивые твари!

– Мхх! – злобно выдохнул Дирмунд. Где ж сыскать теперь жертву? Ничего не попишешь, придется возвращаться несолоно хлебавши. Князь резко поворотил коня, чувствуя, как кто-то хватается под уздцы. Оглянулся – Истома.

– Не бросай,

– После с тобой, – отмахнулся друид. – Жди. Ткнул шпорами коня так, что прыснула кровь, и скрылся в сырой апрельской ночи. Впереди, на мосточке через Глубочицу, увидал одинокого всадника, во весь опор мчащегося прочь.

– А ты не так-то прост, Хаскульд-конунг, – поглядев ему вослед, невесело усмехнулся друид. – Послал следить за мной. Значит, не очень-то действуют на тебя мои чары, наверное, кто-то из твоих предков был кузнецом… Что ж, и мне нужно быть осторожней. Втираться в доверие, восстанавливать прежние связи… и не только связи, все прежнее: капища, волчьи дружины, страх. Восстановлю. И никто здесь не сможет остановить меня! Никто… Кроме молодого ублюдка – Хельги, сына старого Сигурда. Он – тот, кто может. Единственный! Но вспомнит ли он о своем долге? Узнает о возвращении – вспомнит. Хоть и где-то далеко сейчас, у Ютландца. Говорят, снова в Альдегьюборге. А может, и не там. Узнать. Узнать и послать людей! Ты, Хельги-ярл, наглый ублюдок Хельги, мешал мне здесь, в киевской земле, мешал, как только мог, разрушая все, что я с таким трудом создал. Теперь же – я буду тебе мешать, я, друид Форгайл Коэл, нанесу тебе удар первым! И стану терзать тебя, не давая покоя. Я уничтожу тебя, а если и нет, то не дам тебе покоя – и ты никак не сможешь помешать мне на пути к власти. У тебя будут другие заботы. Слишком много забот, слишком…Ты хочешь стать князем в Альдегьюборге? Попробуй! Месть моя настигнет тебя в твоем собственном логове. Испытывающие все больший страх люди скоро перестанут верить тебе и даже, быть может, поднимут на копья – а спорить с массой людей не хватит никакого колдовства, даже если оно у тебя и есть. Страх, недовольство и ненависть. Вот что встретит тебя в землях Альдегьюборга! За тем туда и послан Лейв с верными людьми, оставшимися от прежней дружины. Лейв жесток и верен, но слишком прямолинеен. Послать Истому – да, этот будет получше, но пусть действует в городе. Эх, самому бы… Впрочем, почему бы и нет? Часть меня останется здесь, в Киеве, восстанавливать разрушенное, а часть отправится в Альдегьюборг – разрушать! И я найду подходящее обличье, уже нашел, слава богам! Есть некто, кто не будет подвластен этому миру, а только лишь мне. И никакое колдовство не будет влиять на него, ибо он – выходец издалека. Из такого далека, что и вымолвить страшно! И самое главное, он верит мне так же, как верят богам. О, я вызову тебя, парень! И ты дашь мне свое тело. Крепкое молодое тело. Я сделаю это, и тогда трепещи, Хельги-ярл, ублюдок Хельги, ты встал у меня на пути, теперь моя очередь. И поглядим, кому будет больнее! Нахлестывая коня плетью, несся друид по ночным улицам Киева, залитым призрачным светом луны. Подъехав к Детинцу, в нетерпении застучал в ворота рукоятью меча и едва дождался, когда откроется створка.

В то же предрассветное время на Копыревом конце, на постоялом дворе Зверина, не спали двое: Ярил и Любима. Сидя у очага, парень гладил черные, распущенные по плечам волосы девушки, смотрел в ее темные очи, не смея думать о большем. Нет! Эта девушка останется чистой! И станет его женой, обожаемой и любимой. Не зря же ее так назвали!

– Свет мой, – тихо шептал Ярил. – Я должен ненадолго уехать… так, заработать на свадьбу выкуп.

Любима вдруг сильно тряхнула головой:

– Не лги мне, Ярил. Староста Корислав рассказал мне… Я знаю, тебе надо бежать, и бежать немедленно! Мечислав и его люди достанут тебя здесь, растерзают… Я… я не хочу этого, потому…

– Потому что устала видеть меня?

– Потому что люблю тебя, глупый! Слезы стояли в темных глазах девушки.

– Беги же, беги немедленно. Они здесь все равно не дадут тебе спокойно работать, а так… Альдегьюборг – богатый город. Еще его называют – Ладога.

– Ты знаешь и это?

– Порубор, мой недавно обретенный братец, проведет тебя к ладожским купцам. Нужно спешить… Где ж Поруборе? Должен бы уже давно быть… Что там за стук? А вот, кажется, и он.

И впрямь в корчму вошел Порубор – как всегда, изысканно одетый, красивый. Обняв сестру, взглянул пристально на Ярила:

– Готов?

Тот кивнул, сглатывая слюну. Тяжело было прощаться с любимой, да и с родным городом, где знаешь каждый закоулок, каждый кусток, тоже нелегко.

– Тогда идем. Волимир-гость ждет знающего человека, при случае умеющего отремонтировать ладью. Ты ж сумеешь?

– Конечно. – Ярил улыбнулся, крепко обнял Любиму, поцеловал в уста.

Со двора заглянул недовольный отрок. Усмехнулся, покашлял:

– Ну, скоро ты там?

– Корабли купца Волимира завтра отправятся в Альдегьюборг, – со значением взглянув на Истому, произнес Дирмунд. – Вернее, уже сегодня. Я дам тебе серебра – заплатишь Волимиру за путь. Да не высовывайся там и не в свои дела не лезь. Важно, чтоб ты спокойно добрался до Альдегьюборга. Найдешь подходящую корчму и будешь ждать там корабль из Вика… Эх, жаль, так не вовремя помер Ильман Карась! Вот кто пригодился бы в Альдегьюборге.

– Я знаю град не хуже, чем он, княже, – обиженно сказал Истома.

Князь усмехнулся:

– Надеюсь. Ты будешь встречать там каждый корабль, пока не увидишь молодого высокого парня, которого зовут… будут звать… Гм… ну, хотя бы – Варг. Да, Варг. Ты будешь полностью подчиняться ему.

– Но как я его узнаю?

– Узнает он.

– Это будет твой особо доверенный человек, княже?

– Нет, вовсе не особо доверенный, – друид усмехнулся, и в черных колдовских глазах его вспыхнули желтые искры. Встав, он подошел к сидевшему на лавке Истоме, положил ему руки на плечи, заглянул прямо в глаза.

– Это не будет мой доверенный человек, нет, – грозным шепотом повторил друид и воскликнул громко, так, что на улице загалдели грачи на деревьях: – Это буду я!

Декабрь. Кроны деревьев, покрытые белым сверкающим инеем, напоминающие замерзшие лапы троллей. Темно-коричневые, покрытые снегом скалы, с них – вниз, брызгами в море – бутылочно-зеленое стекло водопада, а дальше фьорд, узкий, извилистый, синий, как небо. Не это, зимнее, а летнее или, по крайней мере, весеннее, такое, что, когда смотришь, становится радостно, словно встретил нежданно-негаданно старинного друга-приятеля. Ну, такое небо летом, а сейчас… Серые промозглые облака, унылая хмарь… О, не видеть бы этого – скорей бы стемнело, и тьма, надо отдать ей должное, вовсе не заставляет ждать, наваливается на город черным мохнатым демоном, таким же холодным, как это тоскливое небо, а глаза демона – желтые гирлянды фонарей, тянущиеся вдоль шоссе, убегающего в горы. Декабрь…

Ханс продышал дырочку в затянутом инеем автобусном стекле. Темное небо, дома, подсвеченные разноцветной рекламой, пробегающие мимо автомобили. Вот, похоже, и нужная остановка. Ханс задержался у дверей – вообще-то можно сойти и на следующей или все-таки…

– Выходишь, мальчик?

• Предыдущая
• 22/67
• Следующая