Видящий 2 (СИ) - Федорочев Алексей - Страница 6

- Вот, пожалуйста, что-нибудь еще? - вопросительно гляжу на неприятного гостя, всем видом давая понять, что лучше бы ему ничего больше не хотеть.

- Вообще-то требуется еще пошлину заплатить и документы сменить, но поверю вам на слово, - тоном человека, делающего мне крупное одолжение, тянет мужчина.

А вот это уже за гранью добра и зла. У Анатолия печатки нет, только обручальное кольцо, на кланового он не похож - не те манеры и одежда. Значок герба на рукаве приколот, но изображение мне не знакомо, да и фамилия не вспоминается, а значит в первые полторы-две сотни старых или влиятельных родов, которые я знаю, не входит. Так что по принятой в обществе иерархической лестнице я выше его по положению, хотя и младше по возрасту - этому хлыщу, как и Олегу, около тридцатника. И, между нами - видящими, по уровню развития источника своему брату он и в подметки не годится - уверенный середнячок, не более.

- Потрудитесь извиниться, вы находитесь в моем доме, - легкий болевой импульс сбивает с гостя спесь. Теперь он тоже бледный и разница между братьями практически исчезает.

- Прошу прощения, - восстановив дыхание, выдавливает он из себя, - Раз он теперь ваш человек, то и это ваше, - на стол кладутся какие-то бумаги, - Честь имею.

На полусогнутых этот тип выходит из ангара, оставляя меня в недоумении.

- Что это было? - спрашиваю у Олега.

- А! Не обращай внимания! Дурак он просто, привык, что первая шишка у нас в городке, вот и строит из себя, - пилот устало горбится, а я, наконец, делаю то, что хотел с самого начала - запускаю диагностику на него. Ничего особенного, разве что печень и другие потроха в более темном, чем обычно, спектре. Это ж как надо отравиться, чтобы, будучи одаренным, так плохо выглядеть? Легкий запашок перегара, который чуется на близком расстоянии, не оставляет сомнений в причине отравления.

Беру и листаю оставленные документы.

- Так, так... Разбитое зеркало, подожженная стойка в баре. Штраф за драку, сопротивление при задержании. О! И главный приз - автомобиль! Спалённый! - не у одного меня, смотрю, отпуск удался.

- Двадцать тысяч, это ж почти два грузовика по стоимости! Олег?

Земеля поднимает на меня больные тоскливые глаза и снова прячет их за подпоркой из рук.

- Приехал. Как раз на свадьбу попал. Этот вот, - кивок в сторону выхода, - и Аня моя...

- Оу! - сочувственно тяну, - Загулял?

- Угу... Извини, деньги свои я почти все уже к тому моменту родителям отдал - они давно от деда съехать хотели, дом строили. Я отработаю, ладно? И спасибо, что с братом помог.

- Вот тут, если можно, поподробнее, я вообще ничего не понял.

Земеля тяжко вздыхает, но пускается в объяснения:

- Дед у нас больной на всю голову. Сто лет, на кладбище с хлебом-солью давно дожидаются, а он все с наследником определиться не может. А род большой, потомков настрогал много. Еще и брат его постарался. Но работать нам невместно никак! Как же! Березины еще при Павле герб получили! Отец и кто из родни поумнее в соседний город бусины заряжать ездят, чтоб с голоду не подохнуть, потому что этот старикашка не разрешает. Отец у деда старший, думал всю жизнь, что титул унаследует, вот и не рвался никуда. А дед на старости лет чудить начал, то одного наследником назначит, то другого, всю родню перессорил.

- И, главное, было бы из-за чего! Там всего наследства - усадьба разваливающаяся, да гонор непомерный. Чего, думаешь, я в армию-то подался?

- Понятия не имею, ты ж никогда не рассказывал.

- А нечего особо рассказывать, как только школу закончил, так из дома сбежал, да в армию завербовался, лишь бы от остальной семейки подальше. Дед в сердцах из рода изгнал, не поленился начальнику учебки написать. Мне фамилию новую наш полкан дал. Сиплым записал из-за того, что я как раз охрип - в увольнительной до мороженого дорвался, почти на всю стипендию тогда купил... - Олег долго молчит, прежде чем продолжить, но я его не тороплю, не тот случай, - А Толик у деда последние годы в фаворитах ходил. Еще и Аню как-то уговорить смог, ее-то род гораздо нашего богаче.

- И?

- А тут я вдруг возвращаюсь. Да еще при деньгах. Дед, с какого-то перепугу решил, что раз я столько родителям отдал, то у себя еще больше оставил. Вот, захотел в род обратно принять, титулом этим чертовым все соблазнял. Ну, мы с Толяном и поцапались окончательно. И так-то после его свадьбы на ножах были. Веришь, чуть до братоубийства не дошло... Еще и родня опять вся перегавкалась. Пришлось сказать, что в другой род вхожу. Толя убедиться приехал, даже медовым месяцем пожертвовал, - злая усмешка Земели заставляет усомниться, что это обстоятельство его как-то расстроило, - Родителей жалко, им в этой истории больше всего досталось... - печально заканчивает друг.

- Прорвемся, - крепко сжимаю плечо пилота, пуская целительную волну, - Здравствуй, что ли, дворянский недоросль Васин Олег Петрович?

- Здравствуй, глава рода! Сам-то как? Где-то гулял? Ван сказал, с конца июня не появлялся. Девки-то хоть в Москве целые остались на нашу с Лёхой долю?

- Остались-остались. Отдохнул - во! - показываю оттопыренный большой палец, не грузить же его подробностями.

- А седина, видимо, от перетраха взялась? Темнишь, шеф, - несмотря на слабое освещение, Земеля заметил изменения в моем облике.

А что мне делать, если эта вроде бы мелочь целительством не исправляется? Даже маменька оказалась бессильна, а красить волосы принципиально не хочу.

- Модно так в этом сезоне.

- Ну-ну. Расскажешь?

- А, ну его! Проехали. Главное, все хорошо закончилось.

Багажа у меня нет, разбирать нечего. Дорогой костюм, надетый по случаю получения аттестата две недели назад, теперь только на помойку и годится - плохо перенес знакомство с Роговым. Душ и чистая одежда приводят меня обратно в хорошее расположение духа. Еще и вкусные запахи дразнят нос.

- Ты Борю еще не видел? - спрашивает Земеля, оставшийся на ужин.

- Ярцева? Нет еще. Видел же - я только приехал.

- Он, между прочим, у тебя живет. Дня два уже как.

- У?

Китаец, расставляющий блюда по столу, согласно кивает. То-то мне показалось, что вещи в комнате как-то не так лежат. Интересное кино.

- А где он тогда?

- Когда мы пришли, он с Бушариным куда-то направлялся, так что жди, скоро вернутся.

Пожимаю плечами: вернутся - разберусь. Приборов на столе именно на четыре персоны, так что наверно ждать недолго. И точно, стоило о них вспомнить - появляются.

- Егор! - Борис так рад меня видеть, что почти бросается обниматься, лишь в самом конце опоминается и ограничивается энергичным пожатием руки.

- Здравствуйте, Егор! Я вижу, вас можно поздравить? - Александр Леонидович более сдержан, хотя тоже мне рад. Плюс обращает внимание на мою обновку.

- Да, самая дорогая во всех смыслах цацка в моей жизни, - и даже в двух.

- У меня теперь тоже такая есть, - Боря стягивает перчатку и являет миру похожее украшение, только вот радости в его голосе нет никакой.

- Поздравляю! И кто ты теперь? Я вот - Васин.

- Чёрный! - с некоторым вызовом отвечает новоиспеченный полный дворянин.

Опаньки!

Есть небольшая тонкость: чем меньше общего между старой и новой фамилией, тем дальше от бывшей семьи позиционирует себя новый род. Трудно найти что-то общее между Ярцевым и Чёрным, совпадающая буква не в счет. Что-то у Бори неладное случилось. Гадать не хочу:

- Помощь нужна?

Борис смущенно бросает взгляд на остальных. Бушарин тут же пытается что-то показать знаками из-за его спины. Да, помню я, что вам, профессор, гаситель требовался.

- Понял. После ужина поговорим, хорошо?

Товарищ по экзаменам облегченно кивает.

За едой серьезных тем не поднимаем, даже и не говорим особо. Я соскучился по нормальной пище, у Милославского готовили в основном диетические блюда, полезные для его организма, тюремная баланда вкусовыми изысками как-то тоже не отличалась. Мамины пирожки закончились еще в первой половине дня, а идти в вагон-ресторан мне не хотелось: купить нормальную одежду не догадался, а костюм мой, как уже говорил, выглядел так, словно его пожевали и выплюнули. Так что за этим ужином собеседник из меня никакой. Олег набирает калории после запоя. Александр Леонидович витает где-то в своем мире физики. А Ярцев, тьфу, Черный, мысленно репетирует наш разговор. Нет, я не научился читать мысли, просто у него на лице все написано.