Испытание весной (СИ) - Кручко Алёна - Страница 17

— Благодарю, лейтенант. Солли, вам нужно поспать, ложитесь.

— Но как же, барышня, — служанка переводила потрясенный взгляд то на дверь, то на широкую спину фор Ганца, — мужчина в комнате, ночью?!

— Солли, давайте смотреть на обстоятельства здраво. Сегодня господин фор Ганц — не мужчина, а наша охрана. Еще одна дверь. Или еще один замок на двери. Раздеваться мы, конечно же, не будем, чтобы не подвергать испытанию нашу и его скромность, но в остальном давайте доверимся его чести. Завтра нам понадобятся силы.

Она помогла лечь Солли и улеглась сама, высоко подоткнув подушки и постаравшись как можно аккуратнее расправить юбки. На столе осталась гореть свеча; в тусклом свете терялись стены, окно и дверь, а фигура фор Ганца виделась темным массивным силуэтом. Женя невольно прислушивалась, но, как ни странно, после недавней паники и шума в гостинице стояла почти мертвая тишина. Ни голосов, ни звуков уборки, вообще ничего, что напоминало бы о людях. Только яростный лай пса под окном и вой ветра — то и другое совсем не добавляло спокойствия.

Однако через какое-то время пес умолк, лишь изредка взлаивая, и тишина стала казаться Жене уже не мертвой, а сонной и безмятежной. Навалилась дремота, Женя натянула повыше одеяло и все-таки разрешила себе заснуть. И спокойно проспала до утра.

Его подопечная спокойно проспала до утра, и лейтенант фор Ганц был ей за это искренне и от души благодарен. Все же настолько здравомыслящая, не склонная к панике и истерикам барышня — редкость, настоящее сокровище для будущего мужа. Иная и сама бы глаз не сомкнула, и служанке не дала, и охрану извела бы тревожными вопросами и жалобами, но Джегейль фор Циррент оказалась достойна своей фамилии.

Бертон фор Ганц не понимал, что происходит, и был этим крайне раздосадован. Внезапная паника практически на ровном месте, со смехотворным, почти сразу же затушенным пожаром, с бестолковой беготней и воплями и с попыткой неизвестного проникнуть в комнату барышни фор Циррент… Более чем подозрительно!

Еще более подозрительно, что в этой бестолковой беготне пострадали исключительно охранники барышни. Причем ощущение такое, что выводил их из строя один и тот же человек, очень уж совпадало все — всплеск необъяснимого ужаса, людской затор в дверях, давка, удар сзади, короткое беспамятство, которого, однако, хватило бы, чтобы добить. Но вместо того чтобы добить, всех вытащили в безопасное место, только карманы обчистили. Очень странные воры, а может, чрезмерно осторожные: вытряхнули деньги из кошельков, а сами кошельки положили обратно. Не взяли оружие, перстни, амулеты. И зачем бы им рисковать, грабя гвардейцев, когда там же, в той же толпе, были и купцы, и вполне состоятельные, судя по одежде и манерам, горожане?

Совпадений таких не бывает, значит, на девушку и впрямь нацелились злоумышленники, вот только кто? Банальные воры? Враги графа фор Циррента или принца Ларка? К счастью, утром все оказались в состоянии продолжать путь — из чего, к слову, можно было сделать вывод, что похищения или чего-либо столь же фатального не планировалось. Впрочем, полицейские расследования — не его стезя, так что лейтенант спокойно оставил это на компетентных людей. Вернется в столицу, доложит, а там пусть разбираются, кому и чем помешала барышня фор Циррент. Его же дело — доставить оную по назначению в целости и сохранности. Чем он и собирался заняться незамедлительно.

— Отдохнули, называется, — проворчала барышня, дожидаясь, пока лейтенант осмотрит коридор и разрешит ей выйти и спуститься вниз. Нервы у нее, очевидно, были стальные. Ни упреков в адрес охраны, ни истерики с паникой, зато взгляд стал внимательней, так и кажется, что всех окружающих норовит насквозь просветить. Вот уж точно, достойная племянница своего дяди!

Никто не встретился покидавшей гостиницу виконтессе фор Циррент, кроме хозяина. Тот рассыпался в извинениях и сетованиях, и барышня, выслушав его с абсолютно спокойным лицом, вежливо кивнула:

— Я не в претензии, вы не можете отвечать за каждого забредшего к вам мошенника.

Правда, любой достаточно умный человек услышал бы в интонациях прямо противоположное: должен был бы отвечать, а раз не может обеспечить порядок в своем заведении и безопасность постояльцев, то… Но, как любит говорить тетушка Дариана, намеки тем и хороши, что, во-первых, каждый волен их не понять, а во-вторых, намекнувший всегда может сказать, что его неправильно поняли.

— К счастью, следующую ночь мы проведем уже на территории Тириссы, — заметил лейтенант, придержав для барышни дверь. Его люди тщательно проверили двор, карету и выезд со двора, но, если уж честно, лейтенант немного опасался, что барышня и его осчастливит подобным намеком. Мол, не поздновато ли бдительность проявлять? Но та лишь спросила:

— Почему «к счастью»?

— Они не оставят отряд, подобный нашему, без надзора, и я обязан буду предупредить о том, что за вами, барышня, охотился некий злоумышленник. Таким образом, мы получим дополнительную охрану.

— Все равно, скорее бы уже доехать, — печально вздохнув, барышня фор Циррент еще раз окинула двор крайне внимательным взглядом и, подобрав юбку, поднялась в карету.

По чести говоря, лейтенант Бертон фор Ганц думал сейчас о том же: скорее бы доехать. Джегейль фор Циррент была удобной подопечной, всячески старалась помочь охране или хотя бы не доставлять лишних проблем, и тем страшней оказалось понять, что этой ночью все могло сложиться иначе. Лишь благодаря очевидному нежеланию злоумышленника убивать и невероятному благоразумию барышни фор Циррент они едут сейчас дальше. А потерять племянницу начальника Тайной Канцелярии и возможную будущую королеву… после такого ужасного провала Бертон фор Ганц потерял бы право не только на уважение, но и на жизнь.

Такого ужасного провала мэтр Вальдих не ждал. Он решительно не понимал, что произошло! Влияние на разум младшей виконтессы фор Циррент было успешным, наведенная тревога завладела ею даже в большей степени, чем магистр рассчитывал. Вспыхнувшая в гостинице паника позволила легко подтолкнуть страх девушки и ее старой служанки до крайней степени, а две перепуганные дамы — намного более легкая добыча, чем одна, ведь известно, как склонны женщины воспринимать и усиливать чужие чувства.

Но в том, как она с ним говорила — в голосе, интонациях, словах — слышалась злость, а не страх. Вместо того чтобы кинуться к первому же возможному защитнику, барышня фор Циррент восприняла его как явную и категорическую угрозу!

Что он сделал не так? Чего не учел?

Создал панику, позаботившись, тем не менее, чтобы гостиница не слишком пострадала. Аккуратно, без непоправимых последствий, нейтрализовал охрану. Внушил девушке мысль, что опасность реальна. Пришел на помощь в точно рассчитанный момент — и напоролся на запертую дверь и здоровые опасения! Право, будь Джегейль фор Циррент его родственницей, он мог бы лишь похвалить ее на редкость разумное поведение. Что ж, хвалить ее будет, очевидно, начальник Тайной Канцелярии — племянница стоит дядюшки!

А верховному магистру Вальдиху пора возвращаться в столицу, так что работу с будущей королевой придется отложить на будущее. Но королева из нее и впрямь получится достойная — теперь, после провала собственного плана, мэтр Вальдих весьма зауважал виконтессу фор Циррент. Идеальная спутница жизни для Ларка — куда как умней его, но не склонная выпячивать свой ум. Наверняка и его величество разглядел этот великолепный потенциал, потому и не препятствует газетной шумихе: вполне недурной способ подтолкнуть события. Если Ларк еще не задумался о женитьбе, это ничего не значит.