И возродится надежда (СИ) - "gulsim" - Страница 1

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== Часть 1 ==========

Планета Вимтро

Все началось с небольшого серого пятнышка, появившегося на переднем щупальце Иенго. Лингору не придал ему особого значения. Такая мелочь. Кто же знал, что это предвестник смерти? А через месяц серое пятнышко внезапно расползлось на половину щупальца, и Иенго всполошился. Показал щупальце брату, тот, перепугавшись, повез его в медцентр.

Медик, едва глянув на конечность, взволнованно приподнял сяжки и произнес страшные слова:

— У вас началось окостенение конечностей.

— Гнев Животворящего! — Иенго испуганно застыл. Всем было известно, что вылечиться от него невозможно. Растянутая на краткое время смерть.

— В древности это заболевание называли так, да, но на самом деле это просто болезнь. Мышечные ткани прекращают удерживать необходимую организму влагу и постепенно теряют эластичность. Конечности отмирают. К сожалению, мы не можем остановить этот процесс, но притормозить его нам вполне по силам.

— Иначе говоря, умирать я буду долго.

— Мне жаль, но мы бессильны против этого заболевания. Сейчас я выдам вам лекарства и рекомендации.

Все рекомендации заключались в том, чтобы безвылазно сидеть в стенах дома — солнце стало его самым большим врагом.

Четыре месяца взаперти, несметное количество выпитых лекарств. Иенго насквозь пропах ими и мазями, которые брат старательно втирал в пораженные конечности. Он возненавидел этот мерзкий запах. И вскоре перестал видеть смысл в такой своей жизни.

Немного спасала любимая работа резчика по дереву. Он был очень талантливым мастером в этом деле. Его чудесные цветочные орнаменты шли нарасхват. Совсем скоро он умрет, а его произведениями, в которые он вложил душу, еще долго будут любоваться.

Надев на кончик когтя железный наконечник, Иенго вырезал на деревянной дощечке замысловатые узоры, ему необходимо было завершить отделку для каюты капитана. Заказ был почти готов — эта дощечка последняя. К вечеру он благополучно закончил ее и отослал сообщение о готовности на корабельный завод, где собиралось новое космическое судно. Ему тут же поступил еще один заказ, но Иенго, просмотрев эскизы, с сожалением его отклонил, чувствовал, что завершить его ему не суждено — дни его были сочтены.

— Ораим, полетели к морю, — пристал он к брату, как только тот пришел с работы.

— Иенго, ты же знаешь, тебе нельзя к нему, — лингору сплел передние щупальца в жесте сожаления.

— Смысл мне сидеть дома? Продлить свою агонию на пару месяцев?

Ораим не нашелся что сказать.

— Отвези меня на море, Ораим. Мы как в детстве полежим на берегу, будем смотреть на небо и мечтать, что полетим в космическое путешествие.

— Хорошо, — он исполнит это желание умирающего брата.

Опустив флаер на посадочную площадку, Ораим взял сумку с лежащим в нем одеялом и соком, выбрался наружу и помог выйти братишке.

Иенго, выказывая удовольствие, приподнял сяжки.

— Морем пахнет, — произнес он.

— Да. Пойдем, — кивнул Ораим.

И они пошли по тропе вдоль высоких красноствольных великанов. Прежней радости Ораим не чувствовал. Ушел из души тот детский восторг. Шуршит под ногами печально опавшая листва. Кружат в голове безрадостные мысли.

Должность мастера отдела сборки противоперегрузочных ложементов, которую он рассчитывал получить, предложили новенькому молоденькому лингору, проработавшему чуть больше года. Всем было понятно, за какие заслуги он получил это место, и за спиной презрительно называли шлюшкой. Вот только Ораиму от этого было ничуть не легче, он из шкуры выпрыгивал, добиваясь повышения, потому что ему очень нужны были деньги на лечение брата. Теперь долгожданной прибавки к зарплате не будет. Придется продавать дом. Как бы так поосторожнее сообщить об этом брату?

— Ораим, а почему Уимас не приходит к тебе, вы поругались? — прервал его мысли брат.

— Мы расстались, — Ораим повел щупальцем, показывая, что не желает об этом говорить.

— Почему? — Иенго сделал вид, что не заметил жеста.

— Он разлюбил меня.

— Неправда. Уимас отказался от тебя по моей вине, он испугался, что заразится от меня «гневом Животворящего».

— Ты ни при чем. Если бы он любил меня, то его ничто бы не напугало.

— Возможно, ты прав.

— Я прав, малыш. А вот и море!

Глубокая синь до самого горизонта, с едва заметными барашками, почти полный штиль.

— Красота, — восторженно выдохнул Иенго и поспешил к морю.

— Малыш, не лезь в воду! — закричал Ораим. Бесполезно. Иенго не послушался, он зашел в море и принялся с тихим повизгиванием плескаться.

— Иди сюда, Ораим, вода восхитительна!

— Иду, — старший лингору двинулся к нему.

Вволю нанырявшись, они вышли на берег и улеглись на одеяле.

— Хочешь пить? — спросил Ораим.

— Да. Напоишь меня? Что-то я чувствую слабость.

— Конечно-конечно, — Ораим суетливо достал из сумки упаковку с соком и, сорвав с нее крышку, поднес ко рту брата. — Ты просто слегка переутомился, — больше для своего успокоения прошептал он.

Напившись, Иенго поблагодарил брата и откинулся на одеяло.

— Небо такое яркое, — произнес он.

— Красивое, — сказал Ораим, тоскливо глядя на безбрежную голубизну.

Поднялся ветерок, обсыпал их песком.

— Словно я уже в могиле, — Иенго отрывисто рассмеялся.

— Не шути так скверно.

— Полетели домой, я устал.

Ораим поспешно поднялся и озабоченно заглянул в лицо брата. Шкура слегка сероватая и покрыта бисеринками пота — переутомление налицо. Ораим помог Иенго встать, собрал одеяло, торопливо сунул его в сумку и повел братишку к флаеру.

***

На следующий день Ораим, вернувшись с работы, с ужасом уставился на брата, у которого отломились передние щупальца.

— Чего ты так всполошился? Я мертв с того дня, как медик озвучил мой приговор, а то, что уже мертво, умереть не может, — усмехнулся Иенго.

— Давай сходим в храм Животворящего.

— Зачем?

— Возможно, он одарит тебя своей милостью.

— Бейте, бубны, плачьте, флейты, славьте Животворящего. Крутитесь, жернова жизни, перемелите мою беду. Повяжу я на девяти идолах пояса, и даруют они мне удачу, — Иенго улыбнулся. — Ораим, пора тебе перестать верить в чудеса. Ты взрослый лингору, тебе уже тридцать пять, а не четыре года.

— Я не могу смириться с твоей смертью! — горько прошептал Ораим. — За что она отнимает у меня то единственное, что дорого мне в жизни?

— Я не знаю, успокоит ли тебя это, но мне не страшно умирать, — Иенго прижался к брату. — Полетели в храм.

Ораим оплел щупальцами тело брата и крепко сжал мускулаторные кольца вокруг глаз, не давая слезам вытечь.

Около храма толклась свадебная процессия. Лингору весело размахивали щупальцами и осыпали добрыми пожеланиями женихов. Украшали каменных идолов разноцветными поясами, преподносили им традиционные дары — маленьких красных сушеных рыбок и цветы.

Иенго с завистью уставился на изумительной красоты младшего жениха. Блестящая ярко-зеленая шкура, изящные щупальца. Помолвочное кольцо на его шее сияло драгоценными камнями, подаривший его старший жених — здоровенный альфа-самец нежно держал за щупальце младшего. Глаза светятся любовью. Выглядела эта пара как в потаенных фантазиях Иенго. Еще несколько месяцев назад он тоже мечтал, что когда-нибудь прилетит в этот храм с любимым. Иенго покосился на брата, тот стоял с напряженным мрачным лицом.

— Вспомнил своего Уимаса?

— Нет, — Ораим изобразил улыбку. Он не обманывал, бывший в его мыслях не присутствовал, думал он о брате, которому уже никогда не пойти к храму, сплетя щупальца с женихом. Он никогда не станет чьим-то супругом, не познает счастье отцовства.