Идиотский бесценный мозг. Как мы поддаемся на все уловки и хитрости нашего мозга - Бернетт Дин - Страница 10

Однако «повторять, пока не запомнишь» – не единственный способ что-то запомнить, и мы точно не пользуемся им каждый раз, когда нам нужно что-то запомнить. Нам это и не нужно. Существуют веские основания считать, что все, пережитое нами, так или иначе сохраняется в долговременной памяти.

Вся информация от наших органов чувств и связанные с ней мысли и чувства перенаправляются в гиппокамп в височной доле. Гиппокамп – это высокоактивная область мозга, которая постоянно комбинирует бесконечные потоки информации от органов чувств, формируя «личные» воспоминания[15]. По данным огромного числа исследований, именно в гиппокампе происходит кодирование воспоминаний. У людей с поврежденным гиппокампом новые воспоминания, судя по всему, не образуются. У тех же, кому приходится все время что-то узнавать и запоминать новую информацию, гиппокамп на удивление большой (например, как мы увидим позже, у водителей такси увеличены области гиппокампа, ответственные за ориентацию в пространстве и пространственную память), из чего следует вывод, что он подвергается повышенным нагрузкам. Некоторые исследователи даже «помечали» новые воспоминания (это сложный процесс, который подразумевает инъекции доступных для обнаружения видов белков, входящих в состав нейронов) и обнаружили, что они сосредотачиваются в гиппокампе [5]. И это не говоря обо всех новейших исследованиях со сканированием мозга, которые позволяют изучить работу гиппокампа в режиме реального времени.

Новые воспоминания образуются в гиппокампе и постепенно перемещаются в кору мозга, а «под» ними образуется следующая порция воспоминаний, понемногу «подталкивающая» их наверх. Такое постепенное укрепление закодированных воспоминаний называется «консолидация». Поэтому не обязательно крутить в кратковременной памяти информацию, пока она не будет запомнена и не перейдет в долговременную память, но нередко это критически важно для того, чтобы закодировать информацию в определенной последовательности.

Взять, например, номер телефона. Это просто последовательность цифр, которые уже есть в долговременной памяти. Зачем ей кодировать их снова? Повторение телефонного номера позволяет сделать акцент на том, что данная конкретная последовательность цифр важна и поэтому для длительного хранения ее необходимо поместить в особое воспоминание. Повторение равносильно тому, как если бы кратковременная память взяла единицу информации, прикрепила бы к ней пометку «Срочно!» и отправила бы ее в команду, ответственную за регистрацию данных.

Итак, если в долговременной памяти хранится все, почему мы все же что-то забываем? Хороший вопрос.

Общепринятая точка зрения говорит о том, что забытая информация технически остается в мозге, за исключением тех случаев, когда она физически уничтожается какой-нибудь травмой (и когда вы забываете про день рождения друга, поверьте, это наименьшая из всех проблем). Долговременные воспоминания должны пройти три этапа: быть созданы (закодированы), успешно сохранены (в гиппокампе и затем в коре мозга) и воспроизведены. Если вы не можете воспроизвести запомненную информацию, она так же бесполезна, как если бы ее не запоминали вовсе. Это похоже на ситуацию, когда вы не можете найти свои перчатки: у вас все так же есть перчатки, они все так же существуют, но у вас все равно мерзнут руки.

Некоторые воспоминания легче вызвать, потому что они более яркие (насыщенные, значимые, сильные). Например, воспоминания о чем-то, связанном с сильными эмоциями, вроде дня вашей свадьбы или первого поцелуя или того случая, когда вы достали из торгового автомата два пакетика чипсов, хотя платили только за один. Когда с вами происходит что-то подобное, у вас возникают разные мысли, эмоции и ощущения. Все они создают в мозге множество связей с данным конкретным воспоминанием, а это значит, что упомянутый выше процесс консолидации присваивает этому воспоминанию повышенный уровень важности и добавляет к нему еще больше связей, благодаря чему его становится гораздо легче воспроизвести. Напротив, воспоминания, не связанные ни с чем значимым (например, 473-я, ничем не примечательная поездка на работу), консолидируются минимально, потому их вызвать гораздо труднее.

Жертвы травмирующих событий нередко начинают страдать от «флешбэков», когда воспоминание об автомобильной катастрофе или жестком преступлении сохраняет свою живость и постоянно возвращается на протяжении долгого времени после самого происшествия (см. главу 8). Эмоции во время травматического события были крайне сильны, а тело и мозг переполнены адреналином, за счет чего обострилось восприятие происходящего, поэтому воспоминание крепко заседает в голове, оставаясь ярким и беспощадно жизненным. Это как если бы мозг, анализируя ужасное происшествие, говорил: «Вот, погляди: это ужасно; не забывай об этом; мы не хотим пройти через это снова».

Ни одно воспоминание не возникает в отрыве от ситуации. В более мирных сценариях контекст, в котором было создано воспоминание, тоже может стать «триггером», позволяющим вызвать его, и это было показано в некоторых странных исследованиях.

В одном из них ученые попросили две группы испытуемых заучить некоторую информацию. Одна группа заучивала ее в обычном кабинете; другая – под водой, одетая в водолазные костюмы [6]. Спустя некоторое время экспериментаторы проверили, насколько хорошо испытуемые запомнили информацию. Проверка проходила либо в той же обстановке, либо в другой. Те, кто учился под водой и проходил проверку под водой, набрали гораздо больше очков, чем те, кто учился под водой, но проходил тест в обычном кабинете.

Нахождение под водой никак не было связано с тем, что заучивали испытуемые, но оно выступало как контекст, в котором происходило запоминание, и во время проверки это сильно им помогло. Многие воспоминания о том, где происходило усвоение информации, связаны с актуальным на тот момент контекстом. Помещение человека в тот же самый контекст, по сути, частично «активирует» воспоминание, поэтому вызвать его становится значительно проще. Важно указать, что память о происходящих с нами событиях – это не единственный вид памяти. Она называется «эпизодической», или «автобиографической» памятью, что говорит само за себя. Однако у нас есть также «семантическая» память, предназначенная для чистой информации без учета контекста: вы помните, что скорость света выше скорости звука, а не тот урок физики, на котором вы об этом узнали. Воспоминание о том, что Париж – столица Франции, – это семантическая память, воспоминание о том, как вас стошнило на Эйфелевой башне, – это эпизодическая память.

И это те виды долговременной памяти, которые мы осознаем. Многое из того, что хранится в долговременной памяти, нам не нужно осознавать. Например, мы можем выполнять не задумываясь некоторые действия, такие, как вождение автомобиля или езда на велосипеде. Это называется «процедурная» память.

«Ты помнишь девушку, вместе с которой учился в школе?»

«А можно поконкретнее?»

«Да ты ее знаешь, такая, высокая. Темно-русые волосы, хотя, между нами, я думаю, что она их красила. Она жила на соседней улице, а затем ее родители развелись и мать переехала в ту квартиру, в которой жила семья Джонсов до отъезда в Австралию. Ее сестра дружила с твоей кузиной, пока не забеременела от того парня. Произошел даже небольшой скандал вокруг этой истории. Она всегда носила красное пальто, и оно ей не шло. Понял, о ком я говорю?»

«Как ее зовут?»

«Понятия не имею».

У меня было бессчетное множество разговоров, подобных этому, с мамой, бабушкой и другими членами семьи. Очевидно, что с их памятью и наблюдательностью все в порядке; они могут выдать о ком-нибудь столько информации, что переплюнут даже Википедию. Однако все как один жалуются на то, что не могут вспомнить имя человека, даже когда случайно встречают его.