Загадки русского севера - Демин Валерий Никитич - Страница 51
- Предыдущая
- 51/82
- Следующая
Конец полотенца обрамлен ромбическим узором, который, по справедливому выводу исследовательницы, символизирует все то же женское естество и плодородие. В отечественной литературе (в основном благодаря авторитету академика Рыбакова) в настоящее время возобладала точка зрения, согласно которой ромбический орнамент с точкой посередине представляет собой символ засеянного поля (рис.115). Здесь налицо явный рецидив вульгарно-социологического подхода, требующего во всех предметах и явлениях материальной культуры (включая декоративно-прикладное искусство) отыскивать следы односторонне понимаемой производственной деятельности. Причем под последней мыслится исключительно хозяйственная деятельность, основанная на коллективном или индивидуальном труде. К сожалению, данный искаженно трактуемый тезис совершенно не соответствует тому, что изначально вкладывалось в понятие производства. Один из общепризнанных во всем мире авторитетов по данному вопросу - Фридрих Энгельс (1820-1895) - с первых же страниц своего классического труда "Происхождение семьи, частной собственности и государства" (словно предчувствуя возможность искажения своей позиции в будущем) энергично подчеркивал:
""..." Определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной стороны - производство средств к жизни: предметов питания, одежды. Жилища и необходимых для этого орудий; с другой - производство самого человека, продолжение рода".
И вообще, что означает: "бытие определяет сознание"? В первую очередь, собственное бытие человека и определяет его индивидуальное сознание. Аналогичным образом обстоит и с сознанием общественным, обусловленным реалиями формационного бытия. Конкретный индивид живет прежде всего по законам от природы заложенных в нем интересов и потребностей (включая и потребность продолжения рода), а вовсе не по предписаниям каких-либо абстрактных императивов и спекулятивных конструкций, рожденных в голове вдохновенного теоретика, который упорно пытается навязать их всему миру, подгоняя тем самым - вольно или невольно - неисчерпаемое богатство жизни под призрачные абстракции. Естественно, что общественные формации и государственный строй не могут не влиять на характер воспроизводства человеческого рода, но только в конечном счете и в виде некоторой средне-результирующей линии. Каковы бы ни были экономический строй, форма правления или идеологическая доминанта - влечение существ противоположного пола друг к другу во все времена остается одинаково неотвратимым; процессы зачатия, вынашивания плода и роды никоим образом не станут зависимыми от того, какая нынче партия у власти, а народившийся младенец будет искать чмокающими губами материнскую грудь и получать причитающееся ему молоко, не обращая никакого внимания на то, какой очередной политический самодур издевается в настоящий момент над народом. Ортодоксальные последователи того же Энгельса на протяжении десятилетий ухитрялись не замечать ключевой фразы о производстве самого человека и продолжении рода, что, конечно же, просто обязано было получать отражение в любых надстроечных феноменах. Потому-то - из-за какой то совершенно непонятной, чуть ли не пуританской стыдливости - вместо вполне естественного выявления в ромбическом орнаменте сексуальных мотивов и была придумана легенда о "распаханном и засеянном поле". Ее даже ухитрились спроецировать на территории, где земледелие из-за суровых климатических условий сроду не практиковалось: у народов Крайнего Севера, в глаза не видевших сельскохозяйственных орудий и понятия не имеющих, как с ними обращаться, ромбы и треугольники распространены не менее, чем у исконных земледельцев - жителей Черноземья. Да и коренится ромбический орнамент в таких доисторических глубинах, когда земледелием вообще еще никто не занимался. Зато всегда занимались и независимо от хозяйственной формации производством и воспроизводством себе подобных. Если отвлечься от отечественной или переводной литературы, с которой в основном и знаком российский читатель, то мировая наука говорит совершенно о другом. Согласно давно установившемуся и в общем-то даже не дискутируемому мнению ромб обозначает женское детородное начало вообще и женские гениталии (vulva и vagina) в частности. При этом "чистый" ромб символизирует девственность (в том числе и Божественную непорочность Девы Марии), а ромб с точкой посередине - утрату девственности (дефлорацию), зрелую или рожавшую женщину (см., напр.: Купер Дж. Энциклопедия символов. М., 1995. С. 277; Тресиддер Дж. Словарь символов. М., 1999. С.310). Треугольные и ромбические элементы являются непременной составной частью и ковровой орнаментики: в искусстве изготовления и украшения ковров (особенно в исламских странах, где изображение человека и отдельных частей его тела традиционно запрещены) женская детородная символика получила особенно развитое и изощренное изображение. То же можно сказать и о янтрах - тантрических диаграммах для медитации: во многих из них упор сделан на треугольники и ромбы (см. рис.90) - живую память в том числе и о далекой эпохе матриархата. Безусловно в настоящее время, после чуть ли не полной утрате былых традиций сохранившийся практически в первозданном виде орнамент никакой экспрессивной сексуальной нагрузки давно уже не несет. Однако половая принадлежность по-прежнему сохраняется, и узоры, берущие свое начало в матриархальных глубинах, как и тысячи лет назад украшают в основном женскую одежду, предметы женского быта и обихода или же свадебное убранство невесты.
* *
*
Отечественные приверженцы концепции "засеянного поля" правы лишь в одном: архаичная матриархальная традиция, берущая свое начало от самых истоков человеческого общества, в дальнейшем, по прошествии тысячелетий и после преодоления ряда ступеней по пути социального и хозяйственного прогресса, была спроецирована и на земледельческие культы. Тем более, что для этого были веские основания: земля всегда ассоциировалась с жизнетворящим женским началом, о чем уже достаточно подробно говорилось выше. На соответствующие ритуалы, в особенности связанные с посевом и сбором урожая, была наложена давно сформированная идеология прошлого и перенесена женская символика, образцы которой встречаются на предметах материальной культуры и наскальных рисунках со времен Древнекаменного века. Оттуда же во многом ведет свое начало и церемониальная сторона, принимавшая подчас самые разнузданные формы. Этнографы прошлого достаточно потрудились, чтобы собрать множество убедительных доказательств, которые подтверждают сохранившуюся практически до наших дней связь архаичных сексуальных традиций с земледельческим культом. Данные факты суммированы, к примеру, в классическом 12-томном труде Дж. Дж. Фрэзера "Золотая ветвь" (+ еще один так называемый "Дополнительный том"). Российскому читателю перевод книги доступен как в сокращенном, так и в полном, неадаптированном виде, откуда и заимствованы ниже приводимые отрывки:
"Обряды, с незапамятных времен связывающиеся с обеспечением племени пищей, после того как источником ее стало земледелие вместо охоты, естественно развились в магический церемониал, имеющий целью стимулирование естественного плодородия. Вера в то, что половой акт не только помогает получению обильного урожая, но даже прямо необходим для этого, получила всеобщее распространение на ранних стадиях развития человеческой культуры. "..." Жители Перу соблюдают строжайший пост и полностью воздерживаются от половых сношений перед праздником, которым они отмечают созревание груш (палта). При наступлении праздника нагие мужчины и женщины собираются вместе и бегут наперегонки, после чего мужчины совершают половой акт с теми женщинами, которых им удается догнать. Подобные же ежегодные празднества, во время которых допускается неограниченная свобода половых сношений, происходили в Чили, Никарагуа, а у некоторых мексиканских племен сохранились и до наших дней. Священные празднества Джурупури у уопов и ряда других племен в долине Амазонки представляют собою не что иное, как временное допущение промискуитета, когда старые и молодые мужчины и женщины совокупляются совершенно свободно. У чороти все ритуальные танцы сопровождаются публично и без ограничения совершаемыми половыми актами. Таковы же обычаи бороро. У патагонцев главный религиозный праздник, называемый Камаруко, представляет собой всеобщую оргию. У племен, населяющих прерии Северной Америки и низовья Миссисипи, празднества в честь урожая связаны с допущением промискуитета, причем старые мужчины и женщины увещевают молодежь, чтобы она предавалась половым сношениям безо всякого разбора. "..." На некоторых острова, которые расположены между западной частью Новой Гвинеи и северной частью Австралии, языческое население рассматривает Солнце как мужское начало, оплодотворяющее землю, являющуюся женским началом... Каждый год в начале периода дождей господин Солнце нисходит в священное фиговое дерево, чтобы оплодотворить землю... По случаю этого праздника приносят в жертву множество свиней и собак. Мужчины и женщины предаются сатурналиям, посреди огромной толпы под пляски и пение публично инсценируется мистическое соединение Солнца и земли путем реального совокупления мужчин и женщин под деревом. "..." У даяков на Северном Борнео во время празднества, именуемого бунут, предназначаемого для обеспечения плодородия почвы и получения обильного урожая риса, в течение четверти часа допускается неограниченная свобода половых сношений, после чего восстанавливаются совершеннейшие приличия и порядок... У джакунов в Малайе в период сбора урожая риса мужья обмениваются женами. "..." ...В Британской Новой Гвинее, "..." чтобы оплодотворить пальмы саго, люди вступают в беспорядочные половые сношения, чтобы получить животворную жидкость, которой натирают стволы саговых пальм". "..."
- Предыдущая
- 51/82
- Следующая
