Их было четверо - Гордашевский Петр Феофилактович - Страница 34

• Предыдущая
• 34/42
• Следующая

Катю затягивало всё глубже и глубже. Тима знал, чем это грозит, и у него даже сердце остановилось от ужаса.

– Ядро! Катя, уничтожай ядро! – крикнул он, спеша ей на помощь.

Парамеция вместе с Катей стала проворно опускаться вниз. Тима понимал, что догнать её он не сможет, но всё же пытался возможно быстрей погружаться следом.

– Не бойся! – кричал он. – Главное, уничтожай ядро! Я иду за тобой.

– Не оставляй меня, Тима! – услышал он умоляющий голос Кати.

– Нет, нет, я иду, иду!

Он был так поглощён погоней, что не заметил, как к нему самому приближается другая парамеция. Он увидел её совсем рядом и просто чудом увернулся от её поражающей нити. Тима выхватил лучемёт. Второпях он нажал кнопку, сам не зная какую. По-видимому, он плохо прицелился – и луч скользнул лишь по одному боку туфельки. Реснички на этой поражённой стороне мгновенно замерли, а на другой продолжали двигаться. Туфелька, загребая одним боком, смешно завертелась на месте.

Но вот ожили и поражённые реснички; туфелька поплыла в сторону от Тимы.

«Вот так штука! – подумал Тима, глядя вслед ожившей парамеции. – Значит, я послал усыпляющие лучи, а не убивающие – и туфелька ожила! Но как она смешно крутилась на месте!»

В это время невдалеке показалась другая парамеция. И тут Тиму осенила блестящая мысль. Если можно частично усыпить парамецию, заставив её двигать то одними ресничками, то другими, то нельзя ли это использовать в своих целях? Тима послал сонные лучи на одну сторону тела парамеции. Туфелька тотчас же смешно завертелась на одном месте, загребая с одного боку.

Тогда Тима решился на смелый опыт. Он усыпил парамецию. Преодолевая отвращение, он приблизился к ней, залез в её глотку, пробрался дальше и уселся вблизи конца тела туфельки. Когда она стала приходить в себя, он послал «лучи сна» на одни реснички, а другим предоставил действовать. Парамеция поплыла в одну сторону. Тогда Тима, рассчитав приблизительно время, которое потребуется, чтобы парализованные реснички зашевелились, усыпил другие. На секунду парамеция остановилась, а затем снова поплыла, на этот раз загребая уже в другую сторону.

Так Тима, облучая парамецию то с одной, то с другой стороны, то сильнее, то слабее, стал управлять её движениями. Это было замечательное открытие, и Тима даже повеселел.

– Тима! Тима! – между тем звала Катя. – Почему ты молчишь?

Тима, занятый своим опытом, действительно перестал отвечать Кате. Тут он спохватился и крикнул ей, что нашёл отличный способ передвигаться…

За это время Катя уплыла уже далеко, и голос её звучал слабо.

Тима заставил свою послушную парамецию опускаться, время от времени окликая Катю. Судя по тому, что голос её зазвучал громче, Тима понял, что приближается к ней.

– Катя, слушай! – говорил он. – Я залез в парамецию и лучемётом управляю её движениями. А как твои дела?

– Ничего. Я расправилась со своей – уничтожила ядро, но не вылезаю из неё. Мне кажется – так безопасней.

– Хорошо. Сиди и жди меня.

Вначале парамеция плыла рывками и не всегда так, как хотел Тима. Но раз от разу он налаживал своё управление, и парамеция делалась всё послушнее. Она то убыстряла ход, то замедляла; гребла то в одну, то в другую сторону. И Тима, делая круги, опускался всё ниже и ниже. Чем глубже шла живая «подводная лодка», тем становилось темнее. Вода наверху была довольно прозрачной, пониже – сине-зелёной, а внизу – совсем тёмная. Вокруг плавали и большие и маленькие обитатели глубины. Тима зажёг свой фонарь и посоветовал Кате сделать то же самое. Тотчас он увидел под собой, внизу, сноп света. «Как это я раньше не догадался? – подумал Тима. – Теперь я, по крайней мере, вижу, где она!»

Сноп света двигался кругами. Тима мог следить за ним – ведь сквозь прозрачную оболочку туфельки было хорошо видно.

Туфелька между тем шевелила своими ресничками, ударяя ими в воде, как вёслами, и плыла, послушная воле Тимы. Тима спускался по спирали, так было легче. Делая круги, он заметил какой-то высокий неподвижный столб. «Наверное, водоросль», – решил Тима.

– Катя, ты видишь столб? – спросил он.

– Да, вижу, – отвечала девочка.

– Он от тебя близко?

– Да, довольно близко. Меня несёт прямо к нему.

– Отлично! Я тоже пойду к нему.

Тима подгонял свою живую «подводную лодку», но, как ни пытался он заставить её двигаться быстрее, ничего не получалось. Видно, парамеция достигла своей предельной скорости. Тима видел свет Катиного фонаря, но почему-то он становился слабее и наконец вовсе погас.

– Катя, зачем ты погасила фонарь? – крикнул он.

В наушниках раздался какой-то невнятный слабый шум. Ни одного слова Тима не мог разобрать.

– Катя, Катя! – звал Тима. – Что случилось, где ты? Почему погасила фонарь?

Никакого ответа!

Обеспокоенный не на шутку, Тима беспрестанно окликал Катю, но в наушниках теперь не раздавалось ни звука.

Неподвижный «столб» находился совсем близко. Тима уже различал внутри него клетки.

Тима посмотрел в уменьшитель.

«Наверное, это ряска, – подумал он. – На конце корня тяжёлый колпачок. Ну да, он служит как бы якорем, уравновешивает плавающее растеньице. Корень висит в воде, а на ней лежат зелёные кружки».

Тима поднял голову, чтобы осветить воду над собой, но фонарь горел тускло, а через минуту и вовсе погас.

– Что такое? – с беспокойством сказал Тима вслух. – Вот новости! Испортился фонарь, потух!.. Катя! – снова закричал Тима. – У меня погас фонарь! Катя, отзовись! Что случилось? Я просто теряю голову!

Но в наушниках царила полная тишина. Даже не слышно было обычного лёгкого потрескивания.

Холодный пот выступил на лбу Тимы. Он машинально хотел отереть его рукой, но наткнулся на шлем.

Кругом царила молчаливая, жуткая темнота. Поблизости не было ни одной инфузории. Они проплывали в отдалении. Тимина парамеция двигалась вяло и наконец совсем остановилась.

Тима решил, что по ошибке, в растерянности, он усыпил её не частично, а всю, и стал дожидаться, когда она очнётся. Но время шло, а парамеция оставалась неподвижной. Не зная, что и думать – может быть, вышел из строя и лучемёт, – Тима вылез из своей уже ставшей негодной «подводной лодки» и поплыл по направлению к стайке инфузорий, резвившихся неподалёку. Ещё издали он решил проверить свой лучемёт и послал «лучи сна» на одну нз парамеций – та мгновенно замерла на месте. Ух!.. Значит, лучемёт в исправности. И то хорошо. Тима завладел новой парамецией, более крупной, чем прежняя. Он спешил наверстать потерянное время и радовался, что новая живая «подводная лодка» более подвижна, чем прежняя. Она резво несла своего пассажира.

Время от времени Тима звал Катю, но та не отвечала. Где она? Что с ней? Тревога Тимы нарастала…

В это время Катя приближалась ко дну. Она чувствовала себя одинокой и беспомощной. Радио молчало. Фонарь по неизвестной причине у неё потух. Она несколько раз нажимала кнопку, но это не помогало. Она звала Тиму, кричала, плакала…

Было от чего прийти в отчаяние. Может быть, в первый раз с момента катастрофы она с такой беспощадной ясностью осознала своё безвыходное положение. Разумеется, в первый момент, когда Тима сказал ей, что лист клёна унесло ветром в пруд, она очень перепугалась. Но потом успокоилась. С ней рядом надежный друг, она чувствовала в нём опору. Вдвоём не так страшно. Всё-таки у них было радио, их защищало отличное снаряжение, они были вооружены лучемётом.

Сейчас Катя – крошечное, слабое существо – оказалась одна. Радиосвязь была потеряна. Лучемёт остался у Тимы. Ей предстояло один на один бороться с чудовищами, находясь в глубине, без всякой надежды на то, что ей удастся хотя бы подняться на поверхность пруда! Теперь для неё «порт Белой нимфеи» стал так же недосягаем, как и лаборатория с её чёрной плитой.

Что ждёт её в дальнейшем?

Об этом Катя старалась даже не думать. Все помыслы свои она сосредоточила на том, чтобы каким-либо путём найти Тиму.

• Предыдущая
• 34/42
• Следующая