Раса проклятых (СИ) - Северный Георгий "Гебриел" - Страница 42

Это был мужчина среднего возраста, в оранжевом комбинезоне с нашивкой: «S-3349». На его руках и ногах были кандалы, цепи которых бряцали всякий раз, как Объект делал шаг. Выглядел он напуганным и подавленным. Сотрудники взглянули на бывшего надзирателя, а тот наклонился к Саре, сверлившей S-3349 безумным взглядом, погладил её по соломенным волосам с отцовской любовью и шепнул:

— Давай, солнышко. Покажи, чему ты научилась, — на мгновение, повисла тишина. Сара пристально смотрела на заключённого, а тот избегал зрительного контакта, но стоило взглянуть девочке в глаза, о Объекта будто шокером ударили. Все его мышцы напряглись, тело забилось в судороге, и сам он неестественно изогнулся. капелька крови из носа скатилась на его подрагивающие губы. В течение примерно десяти секунд блондинка просто смотрела на S-3349, а тот бился в агонии, но при этом не издавал ни звука, и вот, всё было кончено. Конвульсии заключённого прекратились, теперь он просто стоял, слегка сгорбившись, с абсолютно ничего не выражающим лицом. Глаза его словно остекленели и он, похоже, теперь даже не осознавал, где находится.

— Что она сделала с ним? — человек с экрана озвучил всеобщий вопрос.

— Сара его «стёрла». Все его мысли и чувства, всё то, что делало из него личность, исчезло. Теперь S-3349 — не более, чем пустая оболочка. В каком-то смысле, это телепатическая лоботомия. Вот, как мы убьём Первый Объект, — все в шоке уставились на бывшего надзирателя, и даже во взгляде Дойла появилась тревога. — Известно, что сознание S-01 находится вне его мозга или даже тела. Поэтому даже обезглавливание его ни на секунду не останавливает, он мгновенно начинает восстанавливать её по частям, играя в конструктор на молекулярном уровне. Причём, он регенерирует осознанно, это не какая-то автоматически работающая способность. Стоит уничтожить сознание, и он не только превратится в безмозглый овощ, но и не сможет больше регенерировать. Как говорится, отруби змее голову, и тело обмякнет.

Присутствующие зашептались. То и дело звучали фразы вроде «Это возможно?», «А вдруг правда получится?», «Стоит попробовать». Ричарда всего начало трясти от смеси злобы и паники, ведь он, потративший на изучение Первого Объекта, точно знал, что идея Дойла может сработать.

— …Господа, я попрошу Эрика удалиться до конца нашего собрания. Мы должны обсудить предложенный им метод, а так как личные интересы могут повлиять на объективность его суждений, я считаю, что он в обсуждении участвовать не должен, — подумав над этим, директор согласились и попросили Якобсена покинуть комнату вместе с Сарой. Тот хоть и наградил учёного полным ненависти и презрения взглядом, но беспрекословно подчинился и вышел за дверь.

В течение последующих двадцати минут, Якобсен внимательно прислушивался, улавливая обрывки фраз Ричарда из его длинной речи, в которую он вложил всё своё влияние и авторитет. «Вы правда считаете, что нам нужен Объект, который смог одолеть S-01? А кто же тогда одолеет её?», «Решив одну проблему, мы создадим новую», «Взамен одного монстра, мы получим нового», «Господа, будьте благоразумны…». А потом, наступила тишина. Гробовая, дающая понять: что бы учёный ни сказал, это всех повергло в шок. И вот, Дойл вышел из зала заседаний, победоносно улыбаясь. На лице у него был отпечаток лёгкости и небывалого умиротворения.

— Мне очень жаль, Эрик, но, боюсь, что твоё предложение было отвергнуто, — сказал шатен, не скрывая своего злорадства.

— Сукин ты сын! — Эрик моментально слетел с катушек. Он вцепился в белый халат учёного и толчком прижал его к стене. – Ну, зачем?! Зачем ты так со мной поступаешь?! Всё, чего я хочу — убить тварь, которая угрожает существованию мира! Во имя чего ты его защищаешь? Из научного интереса? Хочешь, чтобы такой образец для изучений не пропал даром? Жалость? Думаешь, он не заслужил смерти?! Или дело в любви?! Пойми же ты наконец, Первому Объекту плевать на тебя, едва ли он даже помнит о твоём существовании! Он бы не пощадил бы тебя, не стал бы медлить, а просто сожрал бы при первой же возможности!

— Убери от меня свои руки, — Дойл оттолкнул бывшего надзирателя от себя. Тот явно не ожидал активного сопротивления, а потому на мгновение его гнев сменился растерянностью.

— Ты…. Да я тебя уничтожу! Твои тайны, твоё отношение к Объектам, я обо всём доложу начальству! Ты всё потеряешь, тебя уже никогда не допустят к работе с Объектами!

— Не утруждай себя. Как только мне удалось убедить директоров в том, что Сара слишком опасна, я незамедлительно подал в отставку, — Ричард вздохнул полной грудью. — В последнее время мои личные интересы столь часто противоречили моей должности. Но я всё равно за неё держался, потому что не знал, что меня ждёт, если я перестану работать на Организацию. Страх перед неизвестностью меня сковывал. Но, знаешь, теперь я в кои-то веки чувствую себя свободным… Прости, Эрик. Ты не плохой человек, а Первый Объект причинил тебе очень много боли, и у тебя есть полное право на месть, но я тебе не помощник. Так уж вышло, что мы с тобой по разные стороны баррикад. Не думаю, что мы увидимся снова, так что можешь считать это прощанием.

Ричард поправил свой халат, взглянул напоследок на Якобсена и Сару с жалостью, и медленно зашагал прочь. Эрик смотрел ему вслед, злясь с каждой секундой всё больше и больше от того, что учёный уйдёт от него безнаказанным. Поддавшись своей злобе, бывший надзиратель выхватил выданный ему для защиты от Объектов пистолет, направил его на Дойла и взвёл курок. Услышав этот щелчок, шатен остановился, но не обернулся.

— Раз я не могу лишить тебя работы, то почему бы не отнять твою жизнь? Вполне честно, ты так не думаешь? Наказание за предательство своего биологического вида — смерть.

— Если это действительно то, чего ты хочешь, то спускай курок. Я ведь в любом случае уже с тобой попрощался, — несколько секунд бывший надзиратель колебался, но в последний момент передумал, опустил ствол и громко выругался. Что бы ни было, единственным, кого он по-настоящему хочет убить, был Асура.

— Как же я тебя ненавижу…

Калеб нёс на руках Асуру, обернув того собственным непомерным балахоном, в котором Первый Объект, казалось, может утонуть, а Ник и Кэндис, которая только-только отошла от того состояния, в которое её вогнала встреча с многоглазой тварью, на время завладевшей телом Асуры, вели под руки Чада. Ему было больно дышать, судя по всему, своим пинком тот монстр сломал ему как минимум одно ребро. Повезло, что время было позднее, и, похоже, Объекты никому не попались на глаза.

— …Что это была за хрень? — Лили первой нарушила ту тишину, в которой члены «Новой ветви» шли к занимаемому ими дому.

— Откуда нам знать, — безразлично ответил Ник, продолжая идти вперёд.

— Что-то тёмное. Древнее… Злое, — цыганка больше прочих могла сказать о твари, с которой Объектам пришлось встретиться, но даже то, что она знала, ограничивалось лишь парой прилагательных среднего рода.

— Я скажу тебе, что это была за хрень, — заявил Калеб. — Это хрень, с которой я не хочу встретиться вновь.

Снова тишина. Она была невыносима, но Объекты не знали, что сказать. Как бы лицемерно это ни было, им хотелось притвориться, что ничего не было. Что Асура — всё тот же в их глазах, и отношение к нему не изменилось, но ведь это не так. Страх перед ним присутствовал и раньше: вдруг он сорвётся? Решит, что друзья ему не нужны? И последним звуком в их жизни станет щелчок его пальцев? А теперь страх стократно возрос, потому что они столкнулись с чем-то новым и ужасающим, чем-то таким, что даже для Объекта казалось противоестественным.

— У него жар, — удивленно сказал Мартинес, почувствовав, что температура Асуры далека от нормы. Седоволосого бил озноб, его губы шевелились, а веки подрагивали, то и дело норовя открыться. Ему снился сон. Судя по всему, не слишком приятный.

Перед Асурой мелькала череда абстрактных, казалось, бессвязных образов, запахов и ощущений, но каждый из них почему-то вызывал у него бурю негативных эмоций и чувство дежавю. Ржавые, медленно вращающиеся лопасти вентилятора. Шприц. Старый диктофон, наматывающий плёнку. Шприц, полный какой-то жидкости. Укол. Дурман. Тесная комната. Потом, какое-то совершенно другое место. Плач ребёнка. Взмах молотка. Кровь. Тишина. Затем, детский смех. И тут все образы исчезли, Первый Объект оказался во тьме, в которой вскоре зажёгся глаз с матово-чёрным зрачком. Затем, ещё один и ещё, и вскоре альбинос оказался в окружении сотен жутких глаз, от которых исходил странный свет.