Жизнь игра. 2 (СИ) - Назипов Ринат - Страница 78

— Да, Крикс, я об этом как-то не подумал. Но… но тогда ты противоречишь сам себе. Зачем твоим людям биологические образцы и эти камни, куда, а главное кому вы будете все это продавать?

— Если то, что мы тут добывали, было нужно ушастым, то, наверное, и другим пригодится. А про камни ты сам сказал.

— Да. Но элефтийцы ментально активная раса, и все эти органы животных, что вы тут добывали, нужны им именно по этой причине, а «эти камни», они из той же оперы, увеличивают ментальные возможности разумных, а простым людям он и даром не нужны. Твои соратники сейчас наберут десятки килограмм этого вещества, а потом нигде его пристроить не смогут. Так что, все же будет намного лучше, для них лучше, прихватить что-нибудь и из артефактов, тем более, раз вы тут выжили, значит вы все и сами очень неслабые ментооператоры, даже если об этом и не знаете, и камушки эти, вам вполне могут пригодиться и самим.

— Уже знаем, как по-твоему мы тогда охотимся. Ладно, после того как ты все что тебе тут надо соберешь, то и мы чем по-мелочи разживемся. Ты только сразу скажи, что тут ценное, а что, так хлам и мусор. Вон ты как уверенно во всем этом ориентируешься.

— А вот это правильное решение.

На загрузку бота, сортировку добычи и сборы у нас ушло еще полтора месяца. Все же далековато я бот «посадил», а транспорта никакого, пришлось все перетаскивать на руках и на волокушах. А тут еще и местные животины на нас охоту устроили, вот и получается, что половина народа тащит «багаж», а вторая половина отбивается от хищников. Когда все наконец-то было собрано, загружено и закреплено, мы стали дожидаться наступления Ночи, здраво рассудив, что не даром же ушастики садились и взлетали именно в темноте, наверное, как-то это связано с тем, что их боты могли взлететь и не превращались в мусор после посадки, как это произошло с моим. Старожилы уверено меня заверили, что у нас есть еще неделя, вот я решил, чтобы не тратить драгоценные минуты, подготовить бот к старту заранее. Повозиться конечно пришлось, все делали вручную, крутили гайки, прокладывали новые энерголинии, устанавливали гипердвигатель, снятый со спутника и устанавливали специальный разъем для «призмы». Что интересно, никто не спрашивал, что это и зачем. Я сказал, и все, значит так надо. Молодцы. А потом наступил день отлета, точнее Ночь. Меня разбудили громкие крики, спали мы в боте, так хоть животных опасаться не приходилось, выглянув наружу я сразу понял в чем дело. На поляне царили сумерки, еще час-полтора и станет совсем темно, значит пора. Команду «грузимся» все выполнили практически моментально, снаружи остался только Крикс, он должен был подать сигнал на включение питания, как только окончательно стемнеет.

Как только окончательно стемнело, в бот заскочил Крикс и с помощью своего сослуживца закрыл аппарель, не зря я корячился с лебедками и механическими замками. После чего, пробравшись ко мне в рубку, дал отмашку, все можно. «Призма» мягко встала на свое место, и я включил запуск двигателей. Через несколько секунд мой источник энергии слегка засветился голубоватым светом и бот подбросило вверх на несколько метров. Я сдвинул рычаг регулировки тяги и откинулся в кресле, двигатели взвыли и бот устремился вверх. Все, поехали!

Тяжело набирая мощность двигатели уносили бот все дальше и дальше от поверхности негостеприимной планеты. Управлять ботом без помощи ИскИна оказалось очень нелёгким делом, синхронизацию двигателей я провести не мог, юстинировку тоже, поэтому со стороны наш полет, наверное, смотрелся как полет пьяного шмеля, бот то и дело заваливался то в одну сторону, то в другую, бот то проваливался вниз на пару десятков метров, то взмывал вверх как ракета, но как бы то ни было, планета постепенно отдалялась. Вот мы пробили слой облаков, вот края поверхности планеты начали загибаться, превращая ее в ясно различимый огромный шар. Атмосферные двигатели зачихали, появились перебои в их работе. «Пора», сказал я сам себе и подал энергию на гипердвигатель. «Призма» засияла ярче, завибрировала, и начала покрываться паутиной мелких трещинок. Я нажал кнопку ухода в гиперпространство. Накатила легкая тошнота, закружилась голова, такие привычные ощущения от ухода в гиперпрыжок. И в этот момент со звуком лопнувшей струны «призма» рассыпалась в мелкую пыль. Сразу же отключилось освещение, встали вентиляторы системы жизнеобеспечения, отключилась искусственная гравитация, а за бортом засияли звезды. Неуправляемый бот закрутило, демонстрируя нам то звезды, то шар планеты. Ну что же, теперь посмотрим, получилось или нет. Я хлопнул по клавише запуска аварийного генератора. Где-то в реакторном отсеке сработал механический замок и восемь тонких игл, закрепленных на тяжелой пластине, рухнули с двухметровой высоты, пронзая пластиковые емкости с химическими реактивами. Пошла реакция, по запасным энерговодам побежал электрический ток, а в боте тускло загорелось аварийное освещение. Лениво сдвинулись с места вентиляторы системы жизнеобеспечения, а маяк начал передачу аварийного сигнала. Все, теперь остается только ждать, ИскИн крейсера должен засечь сигнал и немедленно выдвинуться по его пеленгу.

Мы просидели в боте почти восемь часов. Каждые два часа я открывал баллоны с кислородом, ровно на двадцать минуть, обновляя воздушную смесь. Еще два часа и баллоны будут пусты, потом еще пара часов и начнется медленная агония, которая затянется еще на час. Потом всё. Крейсер оказался слишком далеко. Я вытащил из кабуры один из пневматических пистолетов и начал объяснять Криксу что это такое и как им пользоваться. Переборку в общий отсек я не закрывал, так что все всё прекрасно слышали и понимали к чему я это говорю.

Прошло еще два часа, последние литры кислорода ушли в салон. Люди уже давно ни на что не реагируют, только жмутся друг к другу поближе, пытаясь согреться, аварийное освещение уже давно погасло, вентиляторы еле-еле вращаются, лишь аварийный маяк еще чуть слышно пищит, выдавая в эфир своё: «бип-бип-бип». Сознание периодически покидает меня, все остальные уже давно лежат без чувств, меня держит только Анжелка, постоянно что-то говоря и не давая спать, стоит мне чуть прикрыть веки, как следует довольно чувствительный укол, где-то там, внутри головы, чувствительный и болезненный, но и это уже практически не помогает.

Резкий толчок бота на минуту вырывает меня из беспамятства, противный скрежет раздается под ногами. Опять толчок и одновременно с ним такой близкий и родной голос ИскИна крейсера:

— Капитан, вы на борту. Герметизация отсека проведена. Выход разрешён. С трудом переставляя ноги я кое-как добираюсь до аппарели. Из последних сил разблокирую замки, и она с грохотом падает на пол полетной палубы. В бот врывается абсолютно стерильный воздух космического корабля. Я знаю, у него нет ни вкуса, ни запаха, но я с упоением вдыхаю его полной грудью. Зрение постепенно проясняется, у меня за спиной начинают раздаваться какие-то шорохи.

— ИскИн, меддроидов сюда, срочно!

Очнулся я на своей кровати. Ничего не болело, самочувствие было просто прекрасное. Последнее, что я помнил, это тихий голос Анжелы, какой-то грустный, честно говоря.

— Ну вот и всё, Саша. На этом наши дороги расходятся. Прощай. — и мгновенная судорога, скрутившая мой мозг. Жаль, а у меня к ней было столько вопросов, но ничего не поделаешь, правда ощущение осталось, что она меня просто «поматросила и бросила». Странно, не правда-ли?

— ИскИн, отчет.

— Капитан, на борт принято семнадцать пассажиров. Шестеро помещены в медкапсулы, остальные распределены по гостевым каютам. Крейсер находится на орбите планеты. Я жду ваших распоряжений.

— Начинай разгон по траектории ухода корабля элефтийцев. Наш маячок еще работает? Ни вот и хорошо. Я в медсектор, если гости будут меня спрашивать, то говори, что я пока занят.

— Понял. Капитан, к этой минуте поступило уже сорок три запроса, от наших пассажиров, на предоставление линии связи с вами.

— Потом, все потом. Сначала я разберусь что там в медсекторе происходит.