Чернушка и Солнечный зайчик (СИ) - "atat" - Страница 96

– Мам, у нас с собой конспекты. Мы и здесь подготовимся. К тому же, можно и на компе кое-что проработать. Он хоть живой?

– Живой. Что ему сделается? Папе он не нужен, а мне это добро и на работе надоело.

– Тогда совсем хорошо. Мы с Сашкой по очереди на нем будем работать.

– Тём, – Фима решила кое-что прояснить, – тебя вот по семейным отпустили, верно?

– Угу.

– А как Александр уехал? Надеюсь, не сбежал? – на память пришел Вэдлин, так и норовивший куда-нибудь сбежать.

– Нет, – жуя сосиску, помотал головой Тёмка, – Сашка отличник, да и отец у него…

– Тём, не надо, – перебил гость.

– Все, уже замолк, – Тёмка хлебнул какао. – Короче, у Сашки все пучком, можешь не волноваться.

– Ну, раз у вас все в порядке, то живите спокойно, – потом, вспомнив фразу, оброненную Тёмкой во время встречи, Фима спросила: – А что говорил Семеныч по поводу нас с папой? Или ты с ним еще не разговаривал?

– Разговаривал.

– Ну, и?

– Он сказал, что тетя Мина и твой начальник заявили о твоей пропаже. Вместе с ними Семеныч пришел к нам домой. Сюда вот. Квартира заперта. На звонок никто не открывает. У тети Мины есть наш ключ. Они открыли дверь. Вас нет. Ни записки, ничего. Просто исчезли.

Фима кивнула:

– Понятно. И что дальше?

– Дальше? Семеныч опечатал квартиру и позвонил в институт. Все.

Женщина подумала: хорошо, что решила подождать и не бежать по магазинам. Теперь обстановка более-менее понятна.

========== Глава 2. ==========

– Добавки хотите?

– Да, – кивнули ребята.

Фима выложила на тарелки остатки яичницы и подрезала еще хлеба.

– Ешьте, а я еще к обеду что-нибудь настряпаю. Пирожков хотите?

– Да, – снова дружно кивнули в ответ.

Фима отметила, что гость постепенно осваивается. Украдкой рассматривая паренька, отметила про себя, что тот очень миловиден. Не знай она, что это парень, можно было подумать, что напротив сидит девчонка. Кстати, те сейчас так одеваются, что иногда трудно понять, кто перед тобой, парень или девушка. Забыв о еде, Фима смотрела на ребят, а мысли унеслись в Маврию:

“Как там веи? Как там Лёлик? Интересно, как себя будет вести Лазурь. Персонаж должен сейчас действовать самостоятельно. По времени та скоро должна проснуться, и что она увидит? Блин!”

Вскочив с места, Фима побежала в комнату сына.

– Мам, ты куда? – донеслось тревожное из кухни.

– Я скоро. Вы ешьте.

Схватив со стола тетрадь и ручку, повернула к двери. Потом, вспомнив про очки, вернулась. В дверях налетела на Тёмку.

– Мам, ты чего? Тебе плохо?

– Н-нет, со мной все в порядке. Ты иди завтракай, я сейчас.

Протиснувшись мимо сына, Фима шмыгнула в спальню и уже из-за двери прокричала:

– Тём, когда закончите, помой, пожалуйста, посуду.

– Помою, – тихо проговорил парень и снял трубку с телефона. Подождав, когда произойдет соединение, заговорил: – Здрасьте, Семеныч. Да, я уже дома. Новости? Мама дома, а папы нет. Пломба?.. В том-то и дело, что целая была. Угу, вот и я о том подумал. Но ведь все это ерунда, их не существует… Нет, не знаю, как. Говорит, что ничего не помнит. Ведет себя?.. Немного странно, но я думаю, что это от амнезии. Да, зайдем… Хорошо. Спасибо вам. До встречи.

Положив трубку, оглянулся на стоящего рядом Сашу:

– Пойдем, что ли, доедим завтрак?

– Пойдем. А Фаина Аркадьевна?

Тёмка прислушался возле двери, а потом кивнул:

– Все норм. Балкона там нет, а окна только я могу открывать, там постоянно что-то заедает, вот мама всегда меня просит открыть, а потом закрыть.

Ребята прошли в кухню и сели на свои места. Фима же, как сумасшедшая, строчила в тетради, спеша вложить в память Лазури все произошедшие события, начиная с момента появления в Маврии чужаков. Когда все было закончено, прочитала написанное и удовлетворенно вздохнула. Теперь Лазурь не будет похожа на умалишенную, а то, чего доброго, Вэдлина испугала бы. Веи с Лёликом, те все поняли бы, а мальчишке как объяснишь?

Повертев немного головой, расслабила мышцы шеи. Спрятав тетрадь под подушкой, пошла к ребятам. Те сидели в зале на диване и смотрели телевизор. Там шла какая-то передача про инопланетян. Ребята внимательно смотрели на экран, при этом время от времени перебрасываясь фразами. Заметив стоящую в дверях мать, Тёмка предложил:

– Мам, садись с нами. Интересно рассказывают.

Фима удивленно воззрилась на сына:

– Интересно? Хм, Тёмка, ты же не веришь в эти “тарелки”, почему смотришь?

– Это я раньше не верил, а теперь стал задумываться, а вдруг они на самом деле существуют?

– Ерунда! – категорично заявила Фима. – Их не бывает. Это все сплошная фантастика, кстати, хорошо снятая. Я люблю все загадочное, но в “тарелки” не верю. Ты уж извини.

Немного помолчав, парень возразил:

– Мам, если ты не веришь, то это не значит, что они не существуют. Может быть, именно с ними ты и встречалась, а потом все забыла.

– Что?! С кем? С ними?! – Фима ткнула пальцем в телевизор. – С чего ты взял?

– С того, что вы с папой исчезли, а Семеныч, тетя Мина и ваш начальник осмотрели пустую квартиру и опечатали ее.

– Опечатали? А, ну да. И что?

– А то, что когда сегодня мы с Сашкой открывали дверь, то печать была целой, а ты дома. Как ты здесь оказалась, мам?

– Как?.. – Фима впала в ступор.

“Выходит, ребята думают, что ее и Лёлика похитили инопланетяне. Ей стерли память и вернули обратно, а Лёлик все еще у них в плену. Просто бред! Но это может быть выходом из положения. Можно прикинуться жертвой “зеленых человечков” и плести, что вздумается. Но тогда нагрянут уфологии и своими расспросами вынут всю душу. Придется врать налево и направо, возникнет путаница, и меня уличат во лжи. Результат будет один – репутация оличкиной. Вывод, нужно придерживаться первоначального плана об амнезии”.

– Мам, – подал голос сын.

– А? – Фима как очнулась и замотала головой. – Что ты сынок, какие инопланетяне? Просто я ничего не помню. А папа скоро вернется, я уверена.

Тёмка вздохнул и переключил канал.

– В поликлинику пойдем?

– Конечно. Я сейчас переоденусь, и пойдем.

Вернувшись в спальню, немного постояла, собираясь с мыслями, и занялась одеждой. Спустя двадцать минут Фима стояла у порога и ждала, когда обуются ребята. Часы показывали одиннадцать. Нужно было спешить, пока врач не закончила прием и не ушла. Покинув квартиру, щелкнула замком. На двери белела надорванная пломба. Содрав ее совсем, женщина пошла вслед спускающимся по лестнице ребятам. На улице ярко светило солнце, пели птицы, а рядом с подъездом на лавке сидела батарея бабок во главе с ЦРУшкой. Фима враз помрачнела и замешкалась в дверях. Ребята же спокойно прошли мимо любопытных соседок, приветливо им кивнув. Они не слышали, как зашипели им вслед “дворовые змеи”:

– Ишь, расфуфырились! Будто миллионеры какие-то. Глянь, глянь, у девчонки вся задница в обтяжку. Это кто ж такая-то? Не местная, это точно. Вишь, Тёмка какую себе из Москвы-то привез. Наших ему не надь! Ему вишь ли, столичную подавай. А в столице-то девки все паскуды и проститутки. И эта такая же!

Кто-то из бабок оказался глазастой.

– Нет, это не девка, а парень. Ты что, спереди не разглядела, что ль?

– Да ты чо-о?! Парень?! А с виду и не скажешь, девка и девка, только в штанах. Я про таких слыхала, их пидорасами называют.

– Это кто ж такие эти пи… пирасы?

– Это которые друг с дружкой живут, как мужик с бабой.

– Да ты чо-о?! Страсть-то какая! А как же они это дело делают? Ой, девоньки, Фима! Тс-с! Здрасьте, Фаина Аркадьевна! С приездом вас.

Фима еле держалась на ногах и, проходя мимо, только кивнула. Вслед послышалось злобное шипение:

– Ишь какая! Слова из нее не выжмешь. На голову шибанутая. Курва!

– А почему курва-то? Она навроде порядочная бабенка.

– Потому и курва, что при родном муже, законном, с молодым хахалем жила.

– Так это же племянник ейный.