Чернушка и Солнечный зайчик (СИ) - "atat" - Страница 93

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я думаю, что когда последний горняк покинет маврийские земли, тогда и откроется проход.

– Так, погоди, дай подумать.

Лавард помолчал, потом махнул рукой и снова скрылся в покоях. Через минуту вернулся уже с Фимой.

– Фаина Аркадьевна, нужно быстрее выставить из Маврии горняков.

– Еще же не проведена церемония.

– Да шут с ней, с этой церемонией! Нужно спешить. Ведь Леониду Васильевичу все хуже.

– А как это связано с церемонией?

– А так. Ник говорит, и я с ним согласен, что когда последний горняк покинет Маврию, то откроется проход в наш мир. Значит, мы сможем перетащить туда Леонида Васильевича и вызвать скорую.

Фима просветлела лицом.

– Верно, так и сделаем.

Сорвавшись с места, Лазурь побежала искать служанку. Вскоре девчонка была найдена и отправлена с поручением к главнокомандующему. Вернувшись к веям, королева позвала их за собой:

– Идемте.

– Куда, Фаина Аркадьевна?

– В церемониальный зал. Сейчас туда все соберутся.

Кивнув, веи зашагали следом. В зале еще никого не было, но столы и стулья были уже расставлены. Посреди большого стола красовался массивный письменный прибор в форме льва. Чернила был налиты, перья стояли в стаканчике. Фима в нетерпении забегала взад и вперед.

– Да где же их всех носит?

Понаблюдав с минуту за взволнованной женщиной, Юимлен задал неожиданный вопрос:

– Фаина Аркадьевна, а что вы скажете врачам скорой помощи, когда те приедут к вам домой? Я так понимаю, вы вернетесь туда, откуда сюда попали, в свою квартиру, на свои постели. Причем Леонид Васильевич очутится там с ножевым ранением.

Фима, как вкопанная, застыла на месте.

– Господи, точно! Ужас какой! Первое, что им придет в голову, это преступление на бытовой почве. Жена в порыве гнева зарезала мужа-пьяницу. Меня сразу же арестуют.

– Почему сразу? – удивился Лавард.

Ник согласно кивнул:

– Я тоже думаю, что сразу. Представьте, чета Кузькиных исчезает из закрытой квартиры в неизвестном направлении, не оставив записки, не сделав звонка, – обернувшись к Фиме, спросил: – Вы ведь никуда не звонили?

– Н-нет, – на Фиму жалко было смотреть.

– Тем более. И вот спустя энное количество времени оба супруга появляются вновь, причем один из них ранен.

– Что же тогда делать? – Фима прижала руки к груди.

Ник пожал плечами:

– Не знаю.

Лавард предложил:

– Послушайте, а зачем тащить Леонида Васильевича в тот мир, когда его можно вылечить и здесь.

– Как это? – хором воскликнули Фима и Ник.

– Фаина Аркадьевна, вы же Мастер. Если вы выйдете в свой мир, предположим, одна, то быстро сочините какое-нибудь снадобье. Такое, знаете, чудодейственное, заживляющее самые тяжелые раны. Вложите эти знания в голову лекаря, и тот вылечит Леонида Васильевича. Как вам такой план?

– Лавард, вы гений! – бросилась на шею мужчине Фима.

– Потише, Фаина Аркадьевна, – предостерег Ник, – того и гляди, сюда кто-нибудь может войти.

– Ой, простите меня. Я совсем голову потеряла. Но я так обрадовалась. Это замечательный план. Может быть, я пока черновичок накатаю?

Николай улыбнулся:

– Не стоит. Лучше в уме. Так будет надежнее.

– Да, надежнее, – снова забегала взад и вперед Фима, при этом что-то бормоча себе под нос.

В этот момент двери распахнулись, и в зал стали входить представители обеих сторон. Перестав бегать, Фима уселась в кресло во главе стола.

– Прошу вас, господа, проходите, располагайтесь.

Главные участники событий дружно расселись по своим местам, остальные остались стоять позади. От нетерпения Фима принялась барабанить пальцами по столу. Вскоре в двери вошел важный секретарь, неся на золотом подносе (Ник удивился, как эта вещь уцелела в грабеже) свиток с заготовленным текстом о капитуляции. Женщина чуть не взвыла, глядя на то, как медленно шествует секретарь. Подозвав Лаварда, шепнула:

– Милый мой, да принесите же эту бумагу, пока я тут кони не двинула от нетерпения.

Кивнув, мужчина быстро подбежал к важному эльфу. Ему вдруг страшно захотелось спросить у того, случайно не брат его служит в замке Ос? Вовремя сдержавшись, просто схватил свиток с подноса и быстро вернулся к столу. Развернув бумагу, королева затараторила:

– Милостью принца Вэдлина и его матери, королевы-регента Лазури, правительницы Маврии, сего года сего дня подписан сей документ, подтверждающий официальную сдачу на милость победителя армии Горной Страны во главе с принцем Стромом, сыном короля Годрэна, вторгшейся на территорию Маврии с целью захвата власти и порабощения жителей. Потерпев поражение от Маврийской армии, сдавшиеся поклялись в обмен на свои жизни и свободу, впредь никогда не нарушать границ данного королевства. Ни самолично, ни в составе других армий. Иначе нарушившие сию клятву падут от рук Хранителей Маврии, крылатых эльфов. Сим собственноручно подписано и скреплено печатями.

Закончив тараторить, Фима щелчком отправила свиток Строму.

– Подписывайте, Ваше Высочество.

Не ожидавший такой прыти парень замешкался, но, заметив блеснувший золотой коготь Лаварда, схватил перо и обмакнул в чернильницу. Быстро нацарапав свое имя, вернул свиток Лазури. Королева уже вертела в пальцах красивое совиное перо. Быстро черкнув свое имя, передала свиток секретарю, наконец дошагавшему до большого стола.

– Давайте сургуч.

Эльф долго копался в кармане, доставая маленький брусок. Лавард забрал сургуч из рук медлительного эльфа и стал греть его над пламенем свечи. Горячие капли одна за другой падали на бумагу. Получились две большие кляксы. Лазурь привстала для удобства со стула и прижала печатку к кляксе под своим именем. Стром приложил к своей медальон.

– Господа, церемония окончена, можно расходиться, – заявила, вставая из кресла, королева. – Я попрошу главнокомандующего Пармира выделить часть наших солдат для сопровождения капитулировавшей стороны до самой границы. Если те нуждаются в лошадях, предоставить их им, лишь бы быстрее проводить горняков. Потом просто пригоните лошадей обратно.

Пармир поклонился:

– Выше Величество, задача ясна.

– И еще, – Лазурь глянула в окно на виднеющуюся башню с часами. Стрелки показывали четыре пополудни. – На то, чтобы начать конвоирование, у вас тридцать минут.

– Ск-колько?!

– Тридцать. Если не успеете, Хранители убьют всех горняков.

От услышанного Стром чуть со стула не упал. Потом, также бросив взгляд в окно, сорвался с места и бегом бросился наружу. Зала быстро опустела.

– Фаина Аркадьевна, тридцать минут – это уж слишком, – поморщился Юимлен.

– Нет. Я вообще хотела дать им пятнадцать минут, но потом пожалела. Как вы не поймете, эти тридцать минут забирают жизнь Лёлика. Я не могу быть расточительной и раздаривать время захватчикам. Ничего, как-нибудь перебьются. Может, где автостопом подскочат.

Ник отвернулся в сторону. Плечи его затряслись. Мужчина еле сдерживал хохот.

– Что такого-то? – удивилась Фима.

– Ну, Фаина Аркадьевна, автостопом в Маврии, это уж слишком! – прокашлявшись, пояснил Юимлен.

Фима удивленно посмотрела на мужчину, а потом махнула рукой:

– Вот же растяпа, такое брякнуть! Хорошо хоть никто не слышал.

Лавард, приобняв Мастера за плечи, предложил:

– Может быть, вам лучше всего пройти к Леониду Васильевичу?

– Верно. Я пойду, и буду ждать открытия прохода. Кстати, а как он открывается?

Николай пожал плечами:

– Не знаю. Думаю, что будет какой-нибудь знак.

– А сколько скакать до границы с Горной Страной?

Лавард посмотрел в потолок и ответил:

– Если без остановки, то к утру они будут на месте.

– К утру, – Фима склонила голову, – это еще часов двенадцать. Ладно, пойду к Лёлику, подумаю, как назвать чудесное снадобье. Если что, вы знаете, где меня найти.

Уже пройдя через весь зал, женщина остановилась.

– Кстати, чуть не забыла, – веи поспешили к ней. – Николай, а почему вы тогда сказали, что мать и отец здесь?