Чернушка и Солнечный зайчик (СИ) - "atat" - Страница 9

– Фаина Аркадьевна, чем я могу вам помочь?

Женщина на мгновение замерла. А что он умеет-то?

– Нужно воду для чая вскипятить. Наполните чайник и поставьте на плиту.

Мужчина тут же все исполнил. Фима с облегчением наблюдала за ним, Творение попался толковый, быстро схватывал. Поправила только однажды, ткнув пальцем в незажженную конфорку. Лавард повертел спичечный коробок в руках и, будто вспоминая, открыл его и вынул спичку. Чиркнув, зажег огонь и поднес к конфорке. Фима повернула ручку, и вспыхнуло голубое пламя.

– Ну что ты там копаешься? – обернулся к ним Лёлик. – Мы уже заждались.

Фима подхватила сковороду с плиты и шагнула к столу. Быстро разложив по тарелкам нехитрое угощение, ушла в прихожую. Там в кладовке в старом валенке была припрятана бутылка водки на такой вот случай. Вынув “заначку”, протерла ее передником и понесла в кухню. При виде “беленькой” у Лёлика заблестели глаза. Схватив бутылку, потряс ее, вызвав в жидкости завихрение, и отвинтил крышку. Ради приличия первому плеснул Лаварду, затем себе, и уже после – своей супруге. Отставив бутылку, взялся за стакан.

– Ну, с приездом, Ла… Ла…

– Лавард, – подсказала Фима.

– Да. Лавард. Давай, выпьем за встречу.

Протянув стакан гостю, Лёлик замер. Растерявшийся Лавард не знал, что делать. Ему нужно выпить стакан водки? Фима, усмехнувшись, взяла свою стопку и брякнула ей о стакан Лёлика. Творение скопировал движение Мастера, и Лёлик наконец опрокинул в себя “отраву”. Крякнув и занюхав рукавом, Кузькин отломил кусочек хлеба и закинул себе в рот.

Фима не стала пить, отставив стопку в сторону. Лавард хотел сделать то же самое, но женщина тихо покачала головой, показывая, что придется все же выпить. Творение подчинился. Залпом выпив водку, также занюхал рукавом, а потом удивленно воззрился на Мастера.

– Что, слишком крепкая? – спросила Фима.

– Нет, у нее вкус и крепость воды из-под крана.

– Эт вы счас о чем? – у подобревшего Лёлика снова заплетался язык. – Водочка хороша! Иди, моя родимая, к своему папочке.

Кузькин обхватил ладонями бутылку и чмокнул ее в этикетку. Снова наполнил стакан, поинтересовавшись, может, кому подлить? Фима с Лавардом отказались. Лёлик же, обрадовавшись, что ему больше достанется, поставил бутылку возле себя. Полюбовавшись на полный стакан, решил продолжить беседу:

– Послушай, Лавард, а что это у тебя имя какое-то странное? Нерусское какое-то. Ты вообще кто нам будешь?

Творение взглянул на Мастера, и та быстро объяснила:

– Лёлик, Лавард живет за границей. Он племянник моей двоюродной тетки, Марь Иванны. Помнишь ее?

– Помню, – согласно кивнул Лёлик, – а в какой стране ты живешь?

– В Дании.

– О, в Дании! Интересно. Ну, и как там народ живет? Лучше или хуже, чем у нас?

Лавард не сводил глаз с Фимы. Та отрицательно качнула головой.

– Хуже, Леонид Васильевич.

Лёлик расплылся в улыбке и, хлопнув ладонью по столу, подытожил:

– Вот, Фимка, я тебе сто раз говорил, что у нас жизнь лучше. А ты мне не верила. Вот, полюбуйся на Лавардика, он там живет, и ему там плохо, – и, уже повернувшись к гостю, засюсюкал: – Иди ко мне, племяш, дай я тебя поцелую.

Творение в ужасе взглянул на Мастера. Та, давясь смехом, согласно кивала. Кое-как себя пересилив, Лавард подался навстречу пьянице. Тот, перегнувшись через стол, обхватил мужчину за голову и присосался к его бледной щеке. Затем, выпустив жертву, сел на место и схватил стакан.

– Давай выпьем за знакомство. Ты хороший мужик, только волосы у тебя, как у бабы, до задницы. Хи-хи. Тебя в платье наряди, никто от бабы не отличит. Еще бы голосок потоньше и росток пониже.

Выпив водку и закусив крошкой хлеба, Лёлик стал быстро “отъезжать”. Фима только вздохнула, поднимаясь со своего места и подхватывая под локоть качающегося на табурете мужа. Лавард тоже поднялся из-за стола. Вдвоем они поставили Лёлика на ноги и повели в спальню. Вскоре пьяница занял свое привычное место. Мощный храп свидетельствовал о полной отключке. Фима открыла балконную дверь и поправила занавеску.

– Пойдемте, Лавард, у нас есть четыре часа времени, пока Лёлик не проснется.

Вернувшись на кухню, сели за стол и продолжили завтрак. Вяло жуя яичницу, мужчина поинтересовался:

– Фаина Аркадьевна, а почему я не почувствовал вкуса водки?

– Потому что я так захотела. Знаете, мне и одного алкаша за глаза хватает, чтобы еще и вы напились.

– А что, я тоже могу так напиться? – мужчина кивнул в сторону пустого стула.

– Не знаю, но пробовать не хочу.

– А какая она все же на вкус? – не унимался гость.

Вздохнув, Фима взяла свою стопку водки и поставила перед ним.

– Пейте, сейчас вы почувствуете ее настоящий вкус, я не буду его менять.

Лавард взял стопку и сделал глоток. Поперхнувшись и закашлявшись, отставил угощение подальше. Кое-как отдышавшись и утерев набежавшие слезы, спросил:

– И как ее только пьют? А главное, зачем?

– А вот за этим.

Фима вспомнила свои ощущения от сорокаградусного напитка и вложила их в голову Лаварда. Наблюдая при этом, как помутнели красивые серые глаза, расслабились и “поплыли” черты лица. Ко всему прочему, наконец появился румянец на щеках. Мужчине стало жарко. Он непроизвольно расстегнул пару верхних пуговиц и откинулся на спинку стула. Выражение лица изменилось. Из бодрого и заинтересованного оно превратилось в умиротворенно-ленивое с похабным оттенком.

Вдоволь насмотревшись на эту метаморфозу, женщина выбросила из головы проклятые воспоминания и мысленно переключилась на освежающие леденцы с ментолом, самые ядреные. Лицо напротив тут же изменилось, снова приняв прежний вид.

– И как ощущения?

– Неприятные и приятные одновременно. Не знаю даже, каких больше. Леонид Васильевич из-за них так любит спиртное?

– Если бы. Он уже не может не пить. Он пьет, чтобы отключиться. Видели, сколько сразу выпивает? – собеседник кивнул. – Он уже не может цедить стопками. Ему не вкус нужен, а отключение сознания. У него уже болезнь.

– Жаль. Мне жаль вас, Фаина Аркадьевна, что вам приходится жить с таким человеком. И еще мне жаль вашего мужа. Он ведь не всегда был таким?

Фима кивнула.

– Не всегда. Он был добрым человеком, любил нас с Тёмкой, работал, как все. А вот втянулся и все, пропал. Здесь, кстати, многие так живут. Если только нечем заняться, то единственное развлечение – посиделки с водкой. А раз втянулся – обратно уже не выбраться.

– Будь моя воля, я бы обязательно что-нибудь для вас сделал.

– Спасибо вам, Лавард. А теперь давайте завтракать. Вы, кстати, чувствуете вкус яичницы?

– Нет, – признался мужчина.

– Не беда, берите вилку и приступайте.

Гость послушался и вскоре уже с аппетитом жевал. Лицо его вытянулось от удивления:

– А ведь вкусно!

– Угу, вы чувствуете то же, что и я.

За яичницей пошли сосиска, хлеб, помидоры. Затем был чай, кофе, и всего понемногу, чтобы запомнить вкус разнообразной еды. Лавард даже отдельно попробовал на язык соль, сахар, соусы из банок. Кое-как угомонившись, проговорил:

– Да, Мастерам все же хорошо живется.

– Если исключить разные мелочи, как болезни, несчастья и смерть, то да, хорошо. Кстати, вы обещали объяснить, почему выбрали именно меня.

Мужчина выпрямился на стуле.

– Верно, обещал. Дело в том, Фаина Аркадьевна, что я долгое время искал своего Мастера, но не найдя его, решил искать другого.

– Зачем? Разве вы не могли существовать так и дальше?

– Вообще-то мог, но я, во-первых, не хотел жить один, а во-вторых, не найди я Мастера, то вскоре исчез бы, как миллионы других, таких же как и я, заброшенных Творений. Творение, о котором никто не помнит, никто не знает, лишается притока энергии мыслей и попросту исчезает. Не встреть я вас, меня ждала именно такая участь.

Фима задумчиво смотрела в серые глаза напротив и думала, думала о необычайных вывертах судьбы, лишившей ее мужа и подарившей Творение. Кто его знает, может, оно все и к лучшему. Ведь ее жизнь последние несколько лет была безрадостной и беспросветной. Отдушина была в сыне Тёмке и подруге Мине. Теперь вот сын второй год живет далеко, и разговаривают они только по телефону. Встречаются лишь в каникулы или вот как позавчера, в короткую поездку. И неизвестно, любит ли он ее и нужна ли она ему? Ведь мальчик уже совсем взрослый. Наверное, встречается там с кем-нибудь. Картинка из сна, где Тёмка целуется с каким-то парнишкой, на мгновение вспыхнула в памяти. Фима сорвалась с места и побежала к телефону. Лавард поспешил следом. Торопливо набрав нужный номер, стала ждать, когда на том конце ответят. Вскоре трубку взяли.