Чернушка и Солнечный зайчик (СИ) - "atat" - Страница 75

Но не одна только Зиана наблюдала за полетом вея. Стоя на краю крыши северо-западной стены и зажимая ладонями уши, Лавард следил за парящим Юимленом. То, что творилось внизу, просто не укладывалось в голове. Там, где пролетал вей, горняки ложились, как скошенные колосья. Просто душераздирающий вой погибающих пробивался сквозь ладони и мутил рассудок. Вот оно, “пение” вея, о котором говорил Юимлен. Да, это было ужасно.

Не выпуская из виду летящего Юимлена, Лавард пытался унять колотящееся сердце. Оно было готово вот-вот разорваться. Из глаз текли слезы, губы шептали:

– Ник, осторожнее. Ник, прошу, не рискуй так, не опускайся слишком низко.

Не имея возможности смахнуть слезы, Лавард перевел взгляд на красноволосую даму возле кареты. Он разглядел, как девушка, поднявшись на ноги, вытянула руку в направлении летящего вдоль берега Юимлена. Догадка обожгла сознание, и Лавард, оторвав ладони от головы, протянул руки перед собой и истошно закричал:

– Не-е-ет!!

В абсолютной тишине беззвучно грохнул взрыв. От удара карета вздрогнула и, покачнувшись, замерла на месте. Теперь из ее боковой стенки торчали одни только ноги Зианы. Но Лавард туда не смотрел, он видел, как, крутнувшись в воздухе, Юимлен запутался в ломающихся крыльях и падал, невыносимо долго падал в воду. Было очевидно, что это конец, просто не было тех бесценных минут, чтобы успеть спуститься с крыши, добежать до берега и доплыть до места падения вея. Прямо у него на глазах погибал его Ник, человек, давший ему жизнь, подаривший такую необычную судьбу и отдавший своему возлюбленному всего себя.

Грудь невыносимо заболела. Взорвались болью мышцы спины. И все так же в абсолютной тишине распахнулись за спиной огромные крылья. Невыносимо сверкающие на солнце золотые крылья. Лавард бросился с крыши вниз в надежде упасть на землю и прекратить ту невыносимую муку, разрывающую сердце и душу. Но крылья, как когда-то и Ника, понесли своего хозяина вперед.

========== Глава 7. ==========

По счастливой случайности, или снова сработала вейская удача, но Лаварда несло в том направлении, куда упал Юимлен. Мужчина с трудом соображал. Он только видел приближающееся место падения. Сверху были отлично различимы расходящиеся круги и волнующаяся вода. Вдруг обожгла мысль, что он может промахнуться и пролететь дальше. То огромное и вибрирующее на ветру, безжалостными когтями рвущее сейчас спину, не даст опуститься к самой воде.

Отчаянно закричав, почему-то все так же беззвучно, Лавард забился под огромными полотнищами. Вцепившись руками в верхний край, рванул крылья вниз и тут же, закувыркавшись в воздухе, рухнул в воду. Мгновенно намокнув, крылья сделались мягкими и заколыхались, как водоросли. Лавард почувствовал, как мягкие полотнища опутывают его со всех сторон. Еще несколько минут, и он просто камнем пойдет на дно.

Глаза вдруг заметили в глубине какое-то шевеление. Присмотревшись, Лавард различил Юимлена, также опутанного своими крыльями и пытающегося освободиться. Решение пришло мгновенно. В сумраке озера блеснули когти, и вскоре уже в разные стороны поплыли обрывки еще недавно таких красивых золотых крыльев. Окрашивая воду кровью, Лавард нырнул в глубину, туда, где готов был захлебнуться Юимлен.

Добравшись до тонущего вея, схватил его за край крыла и просунул ладонь внутрь скользкого кокона. Когти спрятались, и пальцы нашарили пряди волос. Крепко сжав их в кулак, Лавард устремился вверх. Воздух в легких заканчивался, и нужно было спешить. Последним мощным гребком вынырнул и с шумом вдохнул воздух. Подтянув за волосы Юимлена, вытащил его из глубины на поверхность.

Судорожно вдохнув воздух, Юимлен с надрывом закашлялся. Вода все же попала ему в легкие. Лавард, все еще никак не отдышавшись, поддерживал голову вея над водой, пока тот окончательно не пришел в себя.

– Ты живой? – первое, что смог выдавить из себя Лавард, и снова он ничего не услышал.

– Да, – прохрипел Юимлен.

Повернувшись набок, Лавард попытался обхватить спасенного вея под грудью, но из-за скользкого кокона ничего не получилось.

– Терпи, Ник, будет немного больно.

Ухватив снова черные волосы в кулак, поплыл к берегу. Примерно через полчаса, совершенно выбившись из сил, Лавард почувствовал дно. Встав твердо на ноги, побрел из воды. Юимлен с его крыльями казался просто неподъемным. Протащив скользкий кокон по земле, вей рухнул на колени.

– Все, я сейчас, наверное, умру, – прошептал он.

Воздух тяжело вырывался из груди. Кое-как придя в себя, принялся вызволять Юимлена. Чуть только закончив, повалился лицом в траву и закрыл глаза. Усталость была такая, что впору было слиться с землей. Шевелить не хотелось даже пальцем. И тишина, такая странная, будто в мире пропали все звуки. Лавард провалился в забытье.

Тем временем окончательно пришедший в себя Юимлен приподнялся и сел. С ненавистью глянув на поверхность воды, отвернулся. Его взгляд обратился к неподвижно лежащему Лаварду. Выглядел тот ужасно. Мокрые остатки одежды походили на тряпье. Многочисленные дыры и разрезы говорили о том, что владелец этого когда-то роскошного наряда получил множество ранений, но отсутствие там следов крови наводило на мысль, что Лавард научился делать свою кожу твердой. Тогда отчего на спине между лопаток лохмотья все пропитались кровью?

Юимлен склонился ниже и убрал окровавленные тряпки. Между лопаток торчали два кровоточащих обрубка.

– Крылья… – выдохнул Юимлен. – У тебя были крылья… И куда же они делись?

В сознании сверкнула догадка, и взгляд вновь обратился к глади озера. Юимлен вспомнил, что, улетая, оставил Лаварда на крыше замка. Облетая место сражения и уничтожая вражеское войско, не забывал посматривать на крышу, где одиноко стоял его вей. Не считая Карвера, он был там один, и его было хорошо видно. А потом случилось это. Его словно грузовиком сбило. Все завертелось, и удар о поверхность озера выбил из легких воздух. Очнулся уже под водой, опутанный крыльями.

Как его тащили наверх, Юимлен не помнил. В голове шумело, а сердце, до этого колотившееся, как сумасшедшее, замедлило ритм. Глоток воздуха заставил вернуться к жизни. На все про все ушло несколько минут. Добежать сюда Лавард не успел бы, значит, он летел. Надо же, его любимый уже и этому научился! Остается вопрос: как тому удалось, не убрав крылья, нырнуть в воду и не утонуть самому? Обрубки на спине не позволяли ошибиться: Лавард отрезал свои крылья, просто отрезал, как мешающие длинные волосы. Его вей пожертвовал своими крыльями, чтобы спасти их обоих.

Сердце Юимлена затопила нежность и жалость. Поглаживая изуродованную спину Лаварда, он изо всех сил хотел избавить того от боли. А что болело, можно было не сомневаться. Вей помнил, какой болью отзывалось каждое попадание стрел или пуль, как ветки раздирали его намокшие крылья. И неважно, что кожа твердая, чувствительность осталась прежней. Юимлен представил, как Лавард отрезает свою живую плоть, рвет ее на куски, и из глаз потекли слезы.

– Что же ты сделал. Зачем ты себя так мучил?

Лавард не отвечал, он лежал, уткнувшись лицом в траву. Тревога сжала сердце. Юимлен осторожно отвел в сторону мокрые пряди волос и заметил струйку крови, тянущуюся от уха до подбородка. Молнией вспыхнула догадка: его вей оглох! Обхватив безвольное тело, развернул мужчину лицом и осторожно уложил себе на колени. Низко склонившись, прошептал:

– Лавард, любовь моя, очнись, открой глаза.

Ладони гладили холодную кожу лица, смахивая прилипшие травинки. Веки Лаварда дрогнули, и глаза открылись.

– Где я? – шевельнулись губы.

– Ты здесь, со мной. Все хорошо, ты поправишься.

Юимлен не мог сдержать слез. Они стекали по щекам, теряясь в мягкой бородке. Лавард же улыбнулся.

– Ник, ты живой! Живой! Я так боялся опоздать! Ник, я думал, все, не выплывем.

– Ты молодчина, Лавард, теперь ты можешь все, что и я.

Глаза раненого удивленно смотрели на беззвучно шевелящиеся губы Юимлена. Мужчина растерялся: